Твердыня тысячи копий - Энтони Ричес

– Вызывали только тех добровольцев, кто умеет плавать. Стало быть, впереди нас ждет какая-то река. Ну а дальше что?

Римлянин вздернул бровь.

– Оказывается, я правильно сделал, что внимательно слушал на офицерском совещании, а не восторгался про себя доселе не виданным блеском моих доспехов. Короче, ситуация такая: Мартос полагает, что на переброску пехоты уйдет не меньше пары суток, если делать марш с обычным темпом, по тридцать миль в день. Дело для них привычное, нужно лишь топать на север, пока не наткнутся на вотадинскую столицу. Что же касается нас, то мы должны обеспечить им скрытность, не дать ставленникам Кальга почуять, что на Копейную крепость надвигается войско. Вот почему тебе вскоре уже не надо будет волноваться из-за скользких булыжников под копытами.

Арминий с минуту молчал, задумчиво наморщив лоб.

– Допустим, мы либо пленим дозорных, либо прикончим их на месте. Также допустим, что мы подкрадемся к крепости незаметно, например, под покровом темноты или, скажем, благодаря ненастной погоде. Но даже если у нас получится удачно перебросить под Динпаладир все три когорты, как, скажи на милость, нам взять крепость штурмом без осадных орудий? Даже если мы обложим ее со всех сторон, это лишь разъярит сельговов. Они вообще озвереют. Набросятся на тех, кто остался из посадских, на все, что еще дышит и шевелится… А ведь мы идем туда как раз спасать мирное население…

Марк подарил ему косой взгляд и слегка улыбнулся, заставив германца ощетиниться при мысли, что кому-то известно больше, чем ему.

– Если ты в курсе, так скажи, а ухмыляться нечего!

Марк и вовсе расцвел, откинулся назад и картинно зевнул.

– Вот если бы ты не тратил время на обучение малолеток, а исправно нес службу в положенном месте, охраняя палатку командира во время офицерского совещания, то тоже был бы в курсе.

Арминий подался вбок, рискуя вывалиться из седла, и пихнул римлянина в плечо, добавив заодно укоризненный взгляд.

– Вот она, людская благодарность! Я как коршун сидел над мальчишкой, чтобы он по первому разряду отполировал тебе амуницию, и что получаю в ответ? Злой ты человек, центурион Корв.

Марк нарочито, как в пантомиме, поглядел вправо, поглядел влево – дескать, нас никто не подслушает? – хотя они на добрых тридцать шагов отстали от группы.

– Не положено, конечно, ну да ладно, возьму грех на душу… – Он поманил германца и чуть ли не на ухо забормотал: – Все, что тебе надо, – это порасспросить, чем вчера занимались Пятая и Девятая центурия, пока Мартос «уговаривал» Харна. Когда узнаешь, что именно солдаты собирали с мертвецов, которых мы перебили, то и получишь ответ на свой вопрос. А теперь давай-ка дадим шенкелей нашим жеребцам, не то тунгрийская пехота, чего доброго, нас обгонит. Даже думать не хочется, какие шуточки они примутся отпускать в наш адрес. Ты когда-нибудь слыхал их куплеты про кавалерию?

– Какого лешего они сидят там как сычи и ничего не делают?

Трибун Лициний с кривой усмешкой обернулся к своему недовольному заместителю.

– Это очень просто, примипил. Варвары отлично знают, что мы не можем торчать у них над душой бесконечно. Во-первых, из-за нехватки провизии. Ты заметил, как скудны на дичь здешние места? А во-вторых, имеется куда более важная задача. Согласно приказу командования, я должен гонять вениконов до тех пор, пока либо не уничтожу, либо охота за ними потеряет всякий смысл. В этом последнем случае я обязан повернуть на юг и присоединиться к войскам, которые подавляют бригантов. Друсту наверняка известно, что у меня нет времени сидеть на месте. Даже если он сам до этого не додумался, проклятый Кальг как пить дать подсказал ему, куда ветер дует. Чем дольше мы тут торчим, наблюдая за шайкой дикарей, которые даже не принимают участия в мятеже, тем сильнее у меня начинают чесаться подошвы.

Примипил понимающе кивнул.

– Значит, уходим на юг?

Лициний задумчиво огладил бороду.

– Получается, так. Вроде бы. Ладно, займись делом, как мы обсуждали. Пора испробовать нашу военную хитрость.

Когда выкликнули добровольца, чтобы тот следил за варварами из укрытия после того, как кавалерийская ала скроется из глаз, держа курс на юг, один из солдат без колебаний вскинул руку. Он вышел из строя, полный уверенности в себе, словно заранее знал, что его многолетний опыт и навыки позволят обвести вениконов вокруг пальца, с каким бы усердием они ни обшаривали холмы в поисках наблюдателей. Представ пред командирскими очами, солдат терпеливо ждал, пока Лициний обходит его кругом. Затем трибун отозвал его в сторону и заговорил негромко, размеренно, словно ему тоже передалось внутреннее спокойствие этого ветерана.

– Рядовой Гай, если не ошибаюсь? Ты, верно, и сам догадываешься, зачем мне нужно оставить тут человека, когда дикари, засевшие в крепости, решат, что наша ала и впрямь подалась на юг. Я не могу позволить себе роскошь сидеть и ждать, пока вениконы соизволят высунуть нос наружу, поэтому вынужден пойти на хитрость, чтобы выманить их из норы. Итак, рядовой Гай, ответь-ка мне: как ты собираешься выполнить свою задачу? Уродец, который заправляет вениконским стадом, наверняка пообещает сказочное вознаграждение за обнаруженного наблюдателя. Надо быть идиотом, чтобы не понимать, что мы обязательно кого-то оставим следить за их передвижениями. Ты, кстати, в курсе, что они сотворили с центурионом Киром?

Гай не без раздражения кивнул, понимая, что трибун его проверяет, пытается отговорить от отчаянной затеи, за которую светит щедрая награда – если, конечно, все-таки удастся выжить после облавы по всем окрестностям и к тому же вовремя доставить нужные сведения кавалерии, притаившейся за холмами.

– Ты слышал, что умирал он долго, разглядывая собственные кишки, пока они остывали в луже крови? И все равно хочешь попытать удачу?

Гай вновь кивнул, на сей раз скорее гордо, нежели раздраженно.

– Тогда говори, как именно ты намерен остаться в живых и при этом не спускать глаз с крепости, когда мы оставим тебя здесь одного?

Солдат несколько секунд молча смотрел командиру в лицо, даже не пытаясь скрыть полнейшей уверенности в собственных силах.

– Трибун, в свое время, еще до воинской службы, я подворовывал скотину. Сидел в схроне и ждал, пока пастухи не отвлекутся. Иногда дело затягивалось на несколько суток, но ни разу меня не засекли. Да хоть сейчас могу показать. Я совью себе гнездо, а когда все будет готово, ты отойдешь шагов на полсотни и попробуешь меня отыскать. И уже тогда сам решишь, могу я выполнить твой приказ или нет. Кстати, мне понадобится помощь брата. Мы служим с ним в одном контубернии.

С этими словами он отправился в свою палатку, взял оттуда лопату и принялся за работу. Через короткое время была готова канава глубиной фута два и длиной как раз под его рост. Его брат был занят поиском и рубкой подходящих веток, которых понадобилось около пары десятков. Свалив их в кучу возле выкопанной щели, брат отошел в сторонку и принялся со всеми наблюдать, как Гай творит свое волшебство. А тот, взяв первую ветку, воткнул ее в стенки поперек канавы на глубине пары дюймов от краев, после чего повторял эту операцию, пока не образовалось нечто вроде реечной крыши. Поверх полученной опоры Гай разложил куски дерна ровно в том же порядке, в котором срезал их с земли. Работая не торопясь, со всей тщательностью, он старательно подгонял зазоры, порой подкладывал щепки между ветками и дерном, чтобы добиться полнейшего сходства с тем, что было раньше. Наконец, он кивнул брату, с предельной осторожностью скользнул в заранее оставленный лаз, после чего стал лежа наблюдать, как брат с не меньшим прилежанием заделывает отверстие, завершая схрон.