Полигон - Сергей Кузнецов

Стрельба стихла. Я отнял руки от ушей и посмотрел на ладони в полной уверенности, что увижу на них кровь. Крови не было. Странно. Я был в эпицентре, в самой середине большой группы людей, стрелявших одновременно и без остановки из разнообразного оружия... И меня не контузило этим... этим... звуком?

Вязальщица смотрела на меня. Губы ее шевелились: она что-то говорила. Но я ничего не слышал.

– Что? – закричал я, но не услышал и своего голоса.

Она махнула рукой и покрутила пальцем у виска. Я радостно закивал.

Каракурт дал команду похоронить двоих бойцов там, где они погибли. Мы ждали около часа, пока выкопают две могилы в поле, уложат в них байкеров, засыпят землей, а сверху вкопают их покореженные, но не сгоревшие машины. За это время нас нагнал «катамаран» с телами Птицеяда и неизвестного мне байкера.

После этого колонна двинулась дальше.

Мы не ехали, а плыли – по крайней мере мне так казалось: я по-прежнему ничего не слышал. Блаженная глухота... Но спустя небольшое время слух вернулся, и я не знал, радоваться этому или огорчаться.

Мы въезжали на территорию Золотых дач.

В советские времена здесь было Садовое товарищество «Урожай»: огороженная сеткой-рабицей территория, участки по шесть соток и домишки – стандартные, похожие друг на друга. С тех пор многое изменилось – кроме названия. Участки выкуплены (место замечательное, поэтому деньги предлагались такие, от которых не отказался ни один из дачников), домишки снесены, территория товарищества существенно, раз в десять, расширена, у центральных ворот поставлены кирпичные хоромы для охраны, все подъездные пути заасфальтированы, два магазина, участки по пятьдесят соток, а дома... Золотые дачи.

Байкеры рассредоточивались по территории: каждый облюбовал себе особняк. Дачный сезон еще не начался, некоторые дома пустовали, а из тех, где хозяева жили постоянно, их пришлось попросить. Несколько домов охраняли сторожа: хозяева не полагались на охранников территории. Особо ретивых сторожей убили, остальных прогнали. Захват территории не стоил банде больших сил и времени; никто из байкеров при проведении операции даже не был ранен.

Каракурт и еще десяток бойцов, в том числе Вязальщица, въехали в ворота самого шикарного здешнего поместья, с трехэтажным кирпичным домом, бассейном, садом, фонтаном и несколькими хозяйственными постройками.

Байки загнали в гараж. Здесь же стояли темно-синий «Ford escort CLX» и малиновый дамский «рено».

– Знаешь, чей дом? – спросил меня Каракурт.

– Догадываюсь, – ответил я. – Топоркова?

– Вот голова у малого! – проревел Каракурт, обнимая меня за плечи. Паук на его спине оказался совсем близко; я с трудом сдерживался, чтобы не вывернуться и не дать деру. – Соображаешь! Понял теперь, какие у нас счеты?

Интерьер внутри поражал тяжеловесным великолепием: дуб, мрамор, позолота, зеркала... Деньги у хозяина были, а вкуса – никакого.

– Отдохнуть хочешь? – спросил Каракурт. – Переодеться?

– От чего отдохнуть? Я спал весь вчерашний день... А одежда моя в нынешних условиях наиболее функциональна...

– Говори попроще, – поморщился Каракурт. – Короче, вон твоя комната, на втором этаже. – Он показал рукой. – Через два часа спускайся вниз, в столовую, это здесь... Будет ранний завтрак.

И он отвернулся к своим, отдавая распоряжения. Спрашивать его о чем-либо сейчас смысла не было. Подождем еще два часа...

Я поплелся вверх по помпезной мраморной лестнице.

Ключ торчал в двери. Я повернул его и вошел.

Ничего особенного. Обычная комната для гостей. По местным меркам, разумеется. В шкафу на полках – стопки чистого белья (в основном светлого), джинсы, свитера. Кое-что я прикинул на себя – великовато... Да и никакого желания облачаться в чужое, пусть и чистое. Я скинул шмотки, наскоро ополоснулся (душевая была здесь же) и в одних трусах присел на край широкой мягкой кровати, застеленной большим ворсистым пледом.

Как там поет трансвестит Данилко? «Ситуация – ай, ситуация – ой...» То есть хуже не придумаешь. Все, что можно прошляпить, я прошляпил, кого подставить – я подставил, кого не выручить – не выручил, ну и так далее, со всеми остановками. Нынче мы имеем то, что имеем: я в гостях у банды байкеров, захвативших дачный городок, состоящий из домов не самой бедной и бесправной части населения нашей области и нескольких прилегающих. Этакий сплав Николиной горы с Рублевкой. Ну, эти-то друзья на мотоциклах, все как один именующиеся паучьими разновидностями, достигли цели, к которой шли – и не важно, сколько времени им удастся удерживать плацдарм (вряд ли местные бонзы и финансовые тузики смирятся с потерей; дайте срок, они дадут прикурить!..) А я что здесь делаю? Совершенно очевидно: Каракурт, не отпустив меня из Нижнего города, преследовал свою цель. Почему я повелся? Следовало уйти... Или нет? Ответ на этот вопрос я должен получить через два часа. И я его получу.

Но каков бы ни был ответ, кардинально повлиять на обстоятельства жизни, в которых я оказался, он не сможет. Тогда начинается самое интересное. Что делать дальше? Нет, ну, последний вариант всегда со мной: вон он, валяется на скомканном свитере. Совершенно точно в этом варианте есть один патрон. Но что кроме? Помочь по-настоящему мне могли два человека: Харон и Морфеус – Человек Равновесия. Харон мертв (никого он уже не сможет утопить на озерах! – черт, какое слабенькое утешение...), а Человек Равновесия связывается со мной тогда, когда ему хочется. Он издевается больше, чем помогает. Кстати, кто сказал, что Харон может помочь? Полоумный житель набережной, борец с крысами-мутантами Лесик? Отчего я так сразу ему поверил?! Положим, не он один; бабка Харона, этот комично-лубочный шамкающий персонаж... Она тоже блеяла что-то вроде... «Хочешь, чтобы он показал Выход?» И еще о том, что плохие дядьки охотятся за ее внучком... А внучек перехитрил всех – и себя в первую очередь.

О чем это я? Что делать? Искать Человека Равновесия – малореальное предприятие, да что там; оно невозможно вообще. Добраться до дома, засесть там и ждать развязки... Или голодной смерти?

А ведь у бабки Харона не вызвал удивления тот факт, что я ищу ее внука. То есть она знала, что он знает то, что нужно мне. Голова пухнет... Вот он, главный вопрос, который не дает мне покоя с первого дня, как я оказался в этом двинутом мире: почему все вокруг знают всё и всё понимают в происходящем, а я не знаю и не понимаю ничего?! Больше того. Они все убеждены, что так и должно быть. Что вся эта глобальная аномалия – нормальный ход событий! Ну, может, не столь категорично... Скажем так: людей, понимающих абсурдность происходящего, запредельную абсурдность – ничтожно мало. В основном я сталкиваюсь с теми, кто существует в этом... комфортно (впервые меня это поразило в банке!) и такое ощущение, что довольно давно.

И этот странный конферансье... Дюкин. Я не смог вспомнить, где видел его, хотя вчера пытался сделать это целый день – кажется, даже во сне. И фамилия его определенно мне знакома... Что он выдал? «Вы посредине». Боже, если это – середина, то что в конце? Ад с чертями и сковородками? Ни на что другое у меня не хватает фантазии...