Полукровка - Дженнифер Арментроут

Я смотрела на наши пальцы. Тебе суждено быть с ним. Эти слова звучали отвратительно.

Я высвободила руку и встала.

– Да. Конечно. Конечно, доверяю. Но это просто безумие.

– Попробуй начать с самого начала.

Я кивнула, разглаживая платье. И начала свой рассказ с событий на вечеринке. Выражение лица Эйдена ожесточилось, когда я рассказала ему о том, что сказал Коди, и стало еще злее, когда я объяснила, как Сет поджег чью-то лодку. Я рассказала ему все, даже то, как мы с ним оказались «двумя половинками» или кем-то еще. Эйден был замечательным слушателем. Он не задавал вопросов, но я знала, что он слушает.

– Это же не может быть правдой, да? Я имею в виду, что все это нереально. – Я снова начала ходить по гостиной. – Люциан сказал, что именно поэтому мама сбежала. Оракул сказала ей, что я стану вторым Аполлионом, и она боялась, что боги… убьют меня. – Мой смех звучал немного нервно.

Эйден провел рукой по волосам.

– Я подозревал что-то такое с тех пор, как Люциан захотел вернуть тебя домой. И когда ты сказала, что видела татуировки Сета… Не могу поверить, что все это время я был рядом с… Когда тебе исполнится восемнадцать, Алекс?

Я опустила руки.

– Четвертого марта. Меньше чем через год.

Эйден потер подбородок.

– Когда ты разговаривала с оракулом, она говорила что-нибудь подобное?

– Нет, только сказала, что я убью тех, кого люблю. – Я сглотнула. – Я не все поняла из того, что она сказала.

– Да ты и не могла. – Он обошел маленький деревянный стол. – Теперь мы знаем, почему твоя мать пошла на такой риск, покинув остров. Она хотела защитить тебя. История Солярис действительно трагична, но она противостояла Совету и богам. Вот что решило ее судьбу. А не то, что было написано в книгах.

– Зачем это Солярис? Разве не было известно, что произойдет?

– Некоторые говорят, что она влюбилась в Первого. Когда он выступил против Совета, она защищала его.

– Это так глупо. – Я закатила глаза. – В общем, она покончила с собой. Это не любовь.

Эйден улыбнулся.

– Люди делают ужасные вещи, когда влюбляются, Алекс. Посмотри, что сделала твоя мама. Это другой вид любви, но она бросила все, потому что любила тебя.

– Да. Она ушла, чтобы защитить меня. – Мой голос звучал слабо. – Знаешь, я даже ненавидела ее за то, что она забрала меня отсюда. Но она просто пыталась защитить меня.

– Теперь, когда ты знаешь, это успокаивает, не так ли?

– Не знаю. Все, о чем я могу думать, это, что если бы я не была каким-то ужасным фриком, она все еще была бы жива.

– Ты не можешь винить себя за это, Алекс. Ты зашла слишком далеко.

Я кивнула, отводя взгляд. Эйден мог верить чему угодно, но если бы я не была вторым Аполлионом, ничего этого бы не случилось.

– Ненавижу. Ненавижу, когда не могу контролировать ситуацию.

– Но ты можешь, Алекс. Твоя сущность дает тебе больше контроля, чем кому бы то ни было.

– Как? По словам Люциана, я всего лишь личная электрическая розетка Сета или что-то в этом роде. Кто знает? Никто.

– Ты права. Никто не знает. Когда тебе исполнится восемнадцать…

– Я стану ужасным фриком.

– Это не то, что я собирался сказать.

Я посмотрела на него.

– Хорошо. Когда мне исполнится восемнадцать, боги убьют меня во сне. Вот что сказал Сет.

Из-за гнева его глаза потемнели.

– Боги должны знать о тебе. Если бы они хотели… избавиться от тебя, они бы уже это сделали. Поэтому, когда тебе исполнится восемнадцать, может произойти все, что угодно.

– Ты говоришь так, будто это хорошо.

– Может быть, Алекс. С вами двумя…

– Ты говоришь как Люциан! – Я отошла от него. – Сейчас ты скажешь, что я другая, особенная часть Сета, и принадлежу ему, как если бы я была какой-то вещью!

– Я не говорил этого. – Он сократил дистанцию и положил руки мне на плечи. – Помнишь, что я сказал о судьбе?

Я покачала головой. Я помнила, что он говорил о моих шортах. Вот такая замечательная у меня память.

– Только ты контролируешь свое будущее, Алекс.

– Ты действительно так думаешь?

Он кивнул.

Я мотнула головой, сомневаясь, что смогу во что-нибудь поверить. Руки Эйдена сжали мои плечи. Через мгновение я оказалась в его объятиях. Находиться так близко к нему было, возможно, самой сладкой пыткой.

Мне нужно было отойти как можно дальше, но… Медленно, осторожно я положила голову ему на грудь и глубоко вдохнула. Его аромат, смесь моря и мыла, наполнял меня. Ровное биение сердца согревало и утешало. Это было просто объятие, но, боги, оно так много значило. Оно значило все.

– Я не хочу быть с этим Аполлионом. – Я закрыла глаза. – Я даже не хочу быть в той же стране, где Сет. Я не хочу ничего.

Эйден провел рукой по моей спине.

– Знаю. Это страшно, но ты не одинока. Мы разберемся. Все будет хорошо.

Я прижалась крепче. Его пальцы скользнули по моим волосам.

– Тебе не о чем беспокоиться, Алекс. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Эти запретные слова навсегда запечатлелись у меня в душе. Наши глаза встретились. Молчание простиралось между нами, пока мы смотрели друг на друга. Кончики его пальцев скользили по моему лицу, по приоткрытым губам.

Мы не должны этого делать. Он чистокровный. Если бы нас застукали, все закончилось бы крахом, но это было неважно. Быть рядом с ним, казалось, стоило любых последствий.

Он прижался ко мне щекой. Горячее дыхание коснулось моего уха.

– Скажи, если хочешь это остановить.

Я не сказала ни слова.

Эйден глубоко вздохнул. Его рука скользнула по моей спине. Я забыла, как дышать, а главное, как думать.

Его губы коснулись моих, а затем еще и еще. Мы отвергали это желание слишком долго. Поцелуй был яростным, требовательным и обжигающим душу.

Эйден притянул меня к себе. У нас обоих перехватило дыхание. Наши руки блуждали по телам друг друга, когда мы оказались в его спальне. Я сняла с него рубашку; он опустил меня на кровать. Его губы скользили по моему телу. Я растворялась в нем, в его поцелуях и прикосновениях. Внутри все клокотало от удовольствия. Моя кожа горела, я шептала его имя.

– Ты такая красивая, – произнес он. – В тебе столько жизни. – Он опустил нежно поцеловал шрам на моей шее. – Ты ведь даже не представляешь, не так ли?

Я наклонила голову, и он поцеловал кончик моего носа.

– В самом деле?