Закон Долга. С востока на запад - Гюрза Левантская

даже послушаем, что скажут выкидыши Болота. Но это совершенно не значит, что мы обязаны идти им навстречу в том, что нам не выгодно. Карающая велела не поднимать меча. Но не приказывала переиначивать под них существующий порядок. К тому же пир — это всегда непредсказуемое событие. У нас ещё будет шанс указать нашим гостям их место.

— Каковы будут распоряжения?

— Проявить радушие. В рамках, разумеется. Дланей или Голосов Рити, как я понимаю, в Карраже сейчас нет?

— Наших нет. Из своих, кроме меня и четырёх Дланей Хараны при Приютном доме и Лазарете, сейчас вообще никого.

— Досадно. До сих пор не понимаю, в чём провинились мы перед Сёстрами, что у нас не рождаются одарённые так, как у амелуту. Впрочем, это вопрос не дня сегодняшнего. В таком случае сделай, что сможешь, сам. Или в тягость?

— Пока не нарушаю сёстриного слова, могу всё, что прикажете.

— В таком случае понаблюдай за нашими гостями. Вдруг что узнаешь.

— Слушаюсь. Да, и вот ещё. Соглядатаи с утра донесли. Вы хотели узнать маршрут нир-за-хар, внезапно покинувших город. Они путешествовали вдали от постов, но примерно солдаты смогли прикинуть. И взгляните на вот это свидетельство. Думаю, будет любопытно.

Ставленник склонился над бумагой и внезапно расхохотался.

— Очень вовремя. Спасибо, Балтариэн. С новостями сразу ко мне в любое время.

Одарённый поклонился.

Оставшись один, ставленник некоторое время постукивал по столу ногтями, а после достал бумагу и набросал несколько строк.

Глава 9

Вид сверху

Вымотанная дорогой и официальной встречей, Ира отрубилась, едва прилегла на кровать, не раздевшись, не разувшись, не осмотревшись. Ночью, когда сон внезапно ушёл, незнакомая комната напугала. От погасшего камина тянуло скупым теплом. Скинув лишнюю одежду и стянув с кровати простынь, которую наверняка успела запачкать ботинками, она огляделась, давая глазам привыкнуть к темноте. Сундук нашёлся быстро, как и свежая рубаха.

Натянув сапоги, она выглянула в коридор. Высокие стены, давно не чищенные окна и темень на лестницах не внушали доверия. Заблудиться — как нечего делать, так что с «попить водички» придётся подождать до утра. Внезапно потянуло резким сквозняком, и Ира, бросив взгляд в ту сторону, откуда он прилетел, заметила приоткрытую дверь. Неуверенно сделав несколько шагов, она обнаружила, что та выходит на балкон. Уже подорвавшись закрыть её наглухо, увидела стоящую у перил тёмную фигуру.

— Лэтте-ри?

Он обернулся, быстро пробежав взглядом по рубахе, раскрыл полы плаща. И Ира скользнула в объятия, стараясь не потревожить кристалл, что висел у дайна-ви на груди и защищал от смертоносного влияния ночного холода.

Какое-то время они молча смотрели на спящий город, погружённый практически в абсолютный мрак. Луны плотно закрыты тучами, редко какое окно освещал светильник. Шпиль Собора светился странным розово-фиолетовым светом, привлекая внимание и не отпуская. На башнях горели небольшие сигнальные огни. Горы, укутанные мглой, давили на сознание, но страха не было. Словно старшие и куда более мудрые товарищи взирали сверху на играющих в песочнице детей.

— Они не принимают нас всерьёз, — разорвала Ира молчание. — Для них это всё… несущественно. Он улыбался, а смотрел так, будто мы бродяги, внезапно потревожившие покой посреди ночи.

Ей не надо было объяснять, о ком именно говорит.

Лэтте-ри уместил подбородок у неё на макушке, спрятав её закоченевшие пальцы в своих ладонях, и тихо ответил:

— Ожидаемо.

— Я боюсь, что из-за моей затеи мы теряем время. Надо было сразу лететь на Болото. Прямо режет это ощущение. Там же сейчас… Осень.

— Только итог покажет, напрасно всё было или нет. Несколько месяцев назад у нас впереди был только Мост.

— Сколько погибнет от холода, пока мы тут… красотами любуемся?

— Лишь те, кому предначертано. Не зажигай раньше времени погребального костра по живым.

— Я… боюсь не оправдать доверия. Что если ошиблась?

— Все ошибаются.

— Но цена!.. Сёстры уверены, что я что-то там могу. А я вот нет. Совсем нет. Дурь в голову ударила, а все и послушали.

— Ты уже смогла. Мы живы. Прошли в Руин-Ло, узнали способ спастись от холода. Тану, королева-мать, Свет Леллы и остальные начали осознавать нас как молодую расу. Мы в Карраже и не в плену. Хватит сомневаться. Не трать на это силы. Они понадобятся, когда наступит завтра.

Некоторое время Ира боролась с неуверенностью пополам со смущением. Так и хотелось что-то сказать, но язык не повернулся обесценить то, что для других было дорого. Хотя в её глазах собственные поступки не казались чем-то существенным. Каждый бы смог. Наверное.

— Завтра пир… — пробормотала она, наконец, — мне почему-то подвох чувствуется. Не знаю, откуда это ощущение.

— Раз чувствуешь — доверяй. Уверен, что ставленник не упустит возможности задать неудобные вопросы и сказать слова, которые при зрителях придётся проглотить. Лин весь вечер нотации читал. Он лучше всех нас владеет этими тонкостями.

— Интересно. А он этим тонкостям… специально учился?

— Мы соседствуем с Северными горами, где живёт народ ведьм. У нас с ними давние договорённости, а Лин — посол между Общиной и Кланом.

Глаза у Иры стали круглые-круглые. Ничего себе! Вот уж не ожидала, что младший брат Лэтте-ри занимает такую высокую должность, всегда воспринимала его ведомым. Он ведь реально младше и ни разу не показал, что может быть кем-то, кроме отличного бойца!

— Да уж… тогда ему, конечно, виднее.

Она обернулась и увидела, что Лэтте-ри едва заметно улыбается с оттенком гордости. Очень яркая эмоция.

Говорить не хотелось. Все тревоги имели весьма смутный силуэт, и их пока не получалось облекать в слова. А для прочих бесед они им давно не были нужны.

Огни разгорались то тут, то там. Гасли и зажигались окна. Жизнь в Карраже ночью лишь приглушалась, но не затихала насовсем. Где-то слышались голоса, нестройность которых намекала на горячительное времяпрепровождение обладателей, где-то раздавались строгие команды стражи. Большой город. Его настроение мало изменилось спустя эпохи. Красивая обёртка, слово welcome и душа торговца, вручающего бесполезные сувениры. Пока так. Поменяется ли что-то завтра, найдут ли они хоть одну отзывчивую душу там, внизу, среди городских площадей или так и останутся незваными гостями? Станет ли пир праздником или очередной проверкой на вшивость?

Ира двинулась, прижимаясь теснее, прячась от холода, а Лэтте-ри крепче сжал руки. И возможно, впервые за всё это время она почувствовала, что, может, и есть он — мизерный шанс, что справится. Ведь теперь не одна. Завтра будет завтра, а сейчас хотелось украсть у ночи минутку слабости, возможность не принимать решений и не бояться за собственный выбор.

Лишь долгое время спустя