1888 - Ж. Л. Готье

Бернс, пока она все не растратила. Жертвы долго не было, поэтому было решено отправить за ней нескольких бандитов.

Через час за выпивкой зашел Джоэл Уэйд. По словам Лили, обычно мужчина приставал ко всем дамам, много говорил и выдавал из себя пошлые, грубые шутки, но сегодня он сидел в полном одиночестве и долгое время распивал всего один стакан джина.

Мужчина, после трудных попыток миссис Флетчер вовлечь его в разговор, поделился историей о том, как он в ночи решил посетить туалет и услышал приглушенное женское «Нет!», а затем глухой удар о забор. Когда Джоэл заглянул в крохотный зазор между дворами, то ничего толком не смог рассмотреть из-за выключенного света и, увидев, что кто-то выглядывает из окна жилого дома с фонарем, пошел пить в паб, посчитав, что женщине помогут.

– Мисс Бернс носила шарф? – спросил я.

– Да, красный, – ответила Лили. – Он был на ней сегодня, как обычно.

– Кому-нибудь еще что-то известно о благотворительности миссис Белл?

– Пока ящики получали только те, кто делал аборты, – ответил молодой, но уже морщинистый, парень, чье дряблое лицо было измазано углем. – Беатрис пообещала начать раздавать их нуждающимся на днях.

– Не смейте принимать благотворительную помощь, – громко сказал я и окинул взором присутствующих, убрав руки за спину. – Все собранные вещи инфицированы сибирской язвой.

– Ваше тело будет покрыто некротическими струпьями, – продолжила мисс Дю Пьен, отойдя от мертвого тела женщины, – повысится температура, начнутся головные боли, сопровождающиеся слабостью. Если гнойное воспаление расположится на лице, то повысится вероятность смерти от удушья, вызванного сильным отеком.

Выслушав наше предупреждение, кучка калек подозрительно переглянулась между собой и сделалась серьезной, агрессивно настроенной.

– Вы врете! – воскликнула за спинами старуха, грозя пальцем. – Те, кому помогли, не больны!

– Зачем нам говорить неправду? – поинтересовался я. – Беатрис специально раздала несколько незараженных ящиков, чтобы получить огласку.

– Потому что вам, аристократам, всегда всего мало! Вы не побоитесь отобрать последнее у простых рабочих, на чьих плечах держится все производство в этой стране!

– Ради бога, делайте, что хотите, – ответил я, – но помните, что простым рабочим проще попасть к патологоанатому, чем к терапевту.

Клаудия принялась оправдываться, пыталась вразумить обезумевших от бедности людей, готовых принять хоть инфицированные вещи, лишь бы сэкономить побольше денег. Но у нее ничего не вышло. Слова врача только усиливали вражду нищих.

– Мисс Дю Пьен, не тратьте свои силы на попытки убедить наивных болванов, – сказал я, отводя расстроенную женщину в сторону от раздраженных людей. – В любом случае, мы их предупредили, а решения они пусть принимают сами. Пока я опрашиваю жителей дома, попросите полицейского разогнать эту толпу отребья. Он ожидает телегу у дороги.

– Будьте осторожны, Итан. В квартирах этих варваров хранится масса опасностей, особенно для человека, одетого в дорогой фрак.

Обойдя дом и войдя внутрь, я пошел на третий этаж, ненароком оглядываясь по сторонам. Здесь, в вонючем скопище, можно было ожидать чего угодно, и стоило внимательно следить за всем, ведь никогда не угадаешь, когда к твоей спине подставят острый нож.

Лестница скрипела, казалось, прогнила изнутри. Я осторожно переступал со ступеньки на ступеньку, боясь провалиться в подвал. Давнишняя вонь от сырости, смрад и едкий старческий запах немощи со скорой кончиной забили мне легкие, и я поспешно закрыл нижнюю часть лица шарфом, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить вдыхаемое зловоние.

– Кто там? – донеслось из квартиры, когда я постучал. – Уходите! Мы ничего не знаем!

– Ну да, ну да! Соседи! Как в чужие гости ходят любовники – это все видят, а как убийца орудует под окном, так никто ничего не слышал и не знает. Мое имя Итан Брандт. Частный детектив. Вы обмолвились, что знаете человека, который видел преступника. Это так?

Дверь открыла сухая старуха, глуховатая на оба уха, отчего мне пришлось повторять слова по несколько раз подряд. Вопросы, касающиеся ее имени, она не расслышала или просто не захотела на них отвечать.

В полупустой каморке одиноко стоял стол с двумя стульями, на один из которых незнакомка села и продолжила штопать мужскую рабочую рубашку. Чуть левее от запыленного окна находилась самодельная кровать с причмокивающим, дремлющим, мерзнущим стариком, укрытым несколькими пледами, а в небольшом осыпавшемся камине догорали литературные труды известных писателей.

Немолодая женщина, заметив, что последняя книга почти истлела, отложила иголку с ниткой в сторону, без капли сожаления вырвала пару страниц из единственного оставшегося тома и подкинула их в огонь.

– Присаживайтесь на второй стул, – сказала она, снова садясь за работу, – только у него сломана одна ножка.

– Спасибо, но я еще не настолько отчаялся.

Она печально усмехнулась.

– Главарь Гончих будет злиться. Это уже вторая убитая проститутка из его паба с начала месяца.

– Кто видел преступника? – спросил я, остановившись напротив окна.

– А? – переспросила она и слегка наклонилась ухом в мою сторону.

– Спрашиваю, где человек, который может описать убийцу?

– Так вон лежит, на кровати. Муж мой.

Старуха подошла к нему и прикоснулась к плечу, чтобы разбудить. Вмиг старик бодро подскочил, оттолкнув жену в сторону, быстрым движением достал из-под подушки ножик, схватил меня за горло и с силой повалил на пол, замахнувшись оружием.

Женщина закричала, пытаясь оттащить его и попутно объясняла кто явился в их дом. Ни зонта, ни пистолета со мной в этот раз не было.

– Старый дурак! – вопила незнакомка, вцепившись в руку мужа, сжимающего нож надо мной. – Убьешь человека из высшего класса, главарь проломит тебе голову! Это детектив!

– Высший класс? – непонимающе переспросил он. – Ищейка?

Бандит осмотрел меня, увидел дорогой фрак, смертельно перепугался, прокрутил нож в руке, убрав в ножны, и помог мне встать, лепеча слова прощения.

– Это вы сейчас бродили с врачом вокруг трупа? – спросил старик, почесав место на шее, где виднелась татуировка банды Гончих. – Прошу прощения за нападение. Времена сейчас такие, каждого за убийцу считаешь. Хотя я и сам такой же. Ха-ха. В прошлом.

– Ваш шеф запрещает нападать на богатых людей? – спросил я, поправляя воротник рубашки и выбившиеся из прически волосы. – Глупый человек. Такую золотую жилу теряет.

– Новый главарь возглавил банду в начале лета. Он запретил грабить аристократов и смотреть в сторону зажиточных районов. Сказал, что нам следует забыть про вымогательства. Теперь мы добиваемся уважения не через насилие, а, главным образом, через бутлегерство и ростовщичество. Если шеф узнает, что какой-то джентльмен или дама пострадали по вине одного из членов банды, то наказывают всех. Грабеж и другие преступления сильно влияют на обеспечение защиты мистером Гилбертом.

– В полиции, видимо, поняли всю трудность простого дельца, вынужденного содержать маленький паб в неудачно расположенном