Венец безбрачия белого кролика - Дарья Донцова

– Уже попробовал ранее этот коньяк. Недурственно. Давайте скрасим себе сие мероприятие. Пара глотков меня расслабит. Какой бокал выбираете?

Поскольку правый бокал оказался ближе ко мне, я взял его, отпил самую малость и констатировал:

– Весьма приятен. Но до вашего, которым мы угощались, этому далеко.

– Предлагаю считать его лучшим из худшего, – заметил Олег. – А вон и Ирэн. Пойду к матушке, иначе не избежать потом репрессий.

Котин направился в гущу людей. Я же продолжил дефилировать по залу, держа в руке бокал, из которого отхлебнул еще пару раз. Минут через десять мне надоело бесцельное фланирование, я нашел свободный диван, сел на него, поставил бокал на столик и закрыл глаза. Сегодня карнавал проходит удачно, никто ко мне не пристает.

Не открывая глаз, я предался суетным размышлениям, постоянно почесываясь. Теперь, кроме ног, зудели грудь, спина, плечи. Скорей всего у меня аллергия. А поскольку я весьма разборчив в еде, не стану набивать свой желудок абы чем, я не ел ничего нового. Значит, есть только одна причина возникновения золотухи: «черная кожа», которую я надел ради костюма вождя племени. Но снять ее с себя сейчас невозможно. Придется терпеть.

Я поерзал на диване и стал засыпать.

– Вава! – гаркнули над ухом.

Я подпрыгнул и увидел Николетту.

– Дрыхнешь! – с негодованием прошипела маменька.

– Что ты, как можно, – стараясь говорить бодро, отозвался я, – присел на секунду.

– Закрыл глаза, захрапел.

Вот уж неправда, я отбываю в страну Морфея совершенно беззвучно.

– Немедленно очнись, – велела Николетта, – встань!

Я повиновался.

Последовало новое указание:

– Прыгай.

– Откуда? – не понял я.

– На одном месте!

– Зачем? – растерялся я.

– Николетта, – донеслось слева.

Я повернул голову и вжал ее в плечи. К нам с изяществом танка, идущего в бой, приближалась восточная принцесса.

– Немедленно прыгай, – прошипела Николетта.

Я, ничего не понимая, выполнил указание.

– Ника! – закричала маменька. – Душенька наша! Смотри, как Ванечка радуется, увидев тебя! Скачет от восторга. Продолжай до тех пор, пока не велю остановиться!

Последняя фраза маменьки, которую она произнесла гневным шепотом, адресовалась мне. Понимаете, каким дураком я себя чувствовал?

«Принцесса» приблизилась к нам.

– Дети, садитесь и побеседуйте, – распорядилась Николетта, – меня зовут!

Маменька исчезла.

Я показал на диван.

– Прошу вас… э… э…

– В моем паспорте стоит Нина. Но все зовут меня Ники, – прогудела дама.

Я улыбался так, что заболели щеки. Зюка, Люка, Мока, Кока… Теперь Ники.

– Я честная девушка, – добавила дама и нервно почесала руку, – никогда не выходила замуж. Мне исполнилось двадцать лет.

Лицо красавицы было прикрыто маской, поэтому мой взор переместился на ее шею. М-да. Ники говорит чистую правду. Ей совершенно точно уже исполнилось двадцать лет. Просто она забыла уточнить: в каком веке был юбилей.

«Принцесса» прижалась ко мне горячим пышным боком. Я попытался отодвинуться, а некуда, справа был подлокотник.

– Очень рада, что вы пригласили меня к себе в гости, – начала престарелая девица на выданье. – Николетта сказала, что вы сами стесняетесь признаться, как вас поразила моя красота.

– М-м-м, – пробормотал я, вжимаясь в подлокотник, – да… конечно.

– Некоторые люди считают меня полной, – щебетала тетушка, – но я сама себе нравлюсь. Николетта пояснила: Вава не смотрит на костлявых. Да?

– М-м-м… ну… э… – заблеял я.

Ники поскребла ногтями шею.

– Приятно, что вы такой же стеснительный, как и я. Из нас получится отличная пара. После свадьбы я хочу поехать на Мальдивы. Но, если вы решите иначе, я согласна.

Мои ноги зачесались адски. Я, забыв о всяком приличии, стал скрести себя ногтями. Похоже, к аллергии на ткань добавилась еще и нервная почесуха.

– Жить можно у меня или у вас, как захотите, – говорила Ники, – не подумайте, что мне деньги нужны. Папа оставил мне семь бензоколонок.

Я чихнул и продолжил чесаться.

– Шесть ресторанов, четыре торговых центра, – перечисляла тем временем Ники, – продуктовый рынок, издательство. А-а-а-а! Что это?

Я вздрогнул, и тут непонятно откуда появилась маменька, она чесала плечо.

– Ники, свет очей наших, кто тебя испугал?

– Вши, они… – истерично заверещала «принцесса», – бегают по мне, стучат ногами!

Я по-прежнему сидел с улыбкой на лице, но в голове появились отнюдь не веселые мысли. Увидев свою очередную невесту, я сначала решил, что она лишена мужского внимания из-за своих параметров. Конечно, на свете есть мужчины, восторгающиеся дамами, параметры которых три метра × три метра × три метра при росте, равном половине объема их талии. Но среди друзей Николетты, в кругу которых вращается Ники, таких экземпляров нет. Когда дама стала перечислять свое приданое, я, каюсь, подумал, что, наверное, ее личико не похоже на спелый персик. Я определяю возраст человека по его шее и кистям рук. И по моим предположениям Ники перевалило за сорок пять. Если она, обладая богатствами Али-Бабы, до сих пор не устроила свое личное счастье, следовательно, что-то тут не так. Внешность отталкивающая, или характер напоминает уксус с вареньем, или и то и другое вместе. Но сейчас, когда Ники начала хлопать по себе руками, словно она кого-то сбрасывает, голосить: «Они бегают по мне, стучат ногами», все встало на место. Несчастная больна психически.

Очевидно, та же мысль посетила и Николетту, которая, как и я, стала нервно чесаться. Маменька закричала:

– Серж! Скорей иди сюда.

От толпы разряженных кто во что гостей отделилась фигура олимпийского бога. При ближайшем рассмотрении это оказался Сергей Петрович Когтев, психиатр, доктор наук, академик, которому принадлежит в Москве сеть клиник.

– Николетта, что случилось? – спросил он.

– Ники! – взвизгнула маменька. – Ей плохо!

Серж наклонился и взял мою потенциальную супругу за локоть.

– Что у нас не так?

– Они бегают по мне! – захныкала «принцесса». – Я вижу их! Толпы. И по ней!

Палец дамы показал на Николетту, та отпрыгнула в сторону и начала чесаться обеими руками.

– И по нему скачут, – продолжала Ники, но теперь уже указуя перстом на меня, – и на вас перебрались. У меня глаза орла.