Жаркое лето 1953 года в Германии - Николай Платошкин

Кстати, в ГДР борьба с национал-уклонистами, как уже упоминалось, прошла довольно мягко. Секретарь ЦК СЕПГ по идеологии Антон Аккерман только признал публично ошибочной свою теорию «немецкого пути к социализму». Его не арестовали, и он продолжал входить в руководство партии.

С 1951 года американцы удваивают усилия, чтобы скомпрометировать генерального секретаря ЦК Компартии Чехословакии Рудольфа Сланского. В ноябре 1951 года среди чехословацких эмигрантов в Мюнхене стали активно распространяться слухи о предстоящем бегстве Сланского на Запад. Американцы даже привозили каждый вечер несколько эмигрантов на аэродром, где те таинственно ждали самолет из Праги с высокопоставленным беглецом. Сталин поддался на провокацию и настоял на аресте Сланского 20 ноября 1951 года, хотя ранее не хотел верить в его виновность. Ровно через год Сланский и его «сообщники» (большинство из которых, как и главный обвиняемый, были евреями) предстал перед судом и был казнен как американский шпион и вредитель.

Всем странам «народной демократии» было рекомендовано немедленно «извлечь уроки из процесса над бандой Сланского». Сия чаша, конечно, не могла миновать и СЕПГ. В декабре 1952 года партия приняла специальный документ «Уроки из процесса против заговорщического центра Сланского». СЕПГ каялась в своей беспечности по отношению к пробравшимся на руководящие посты врагам. Однако собственного «Сланского» в ГДР так и не нашли, и никакого политического процесса организовано не было. Потом, после смерти Сталина и развенчания культа личности, Ульбрихт поставит это себе в заслугу.

В январе 1953 года МИД СССР направил в СКК записку «К вопросу об уроках для ГДР из процесса над бандой Р. Сланского». В ней, в частности, говорилось: «Процесс по делу группы Сланского в Чехословакии показал, что англо-американские и французские империалисты, стремясь подорвать экономику в странах народной демократии, проводят большую работу по засылке в эти страны шпионско-диверсионных групп извне и по вербовке своих агентов из числа преступных буржуазных элементов внутри страны, делая упор при этом на сионистов»[172]. Основные преступления Сланского и его «заговорщиков» заключались в «притуплении классовой борьбы», проповедовании сотрудничества с эксплуататорскими классами, «особенно в деревне». Кроме того, организовывался саботаж в области планирования, промышленности, торговли, финансов и сельского хозяйства. Создавались помехи использованию советского опыта строительства социализма.

Все это, по мнению Москвы, имело место и в ГДР, где активно работала «пятая колонна» Запада. Далее приводились примеры «подрывной деятельности».

Прежде всего, в ГДР из года в год не выполнялся план капитального строительства. Так, например, в первом полугодии 1952 года он был выполнен всего на 29,2 %[173]. Причина, по мнению МИД СССР, крылась в необеспеченности большинства строек чертежами, что для ГДР с большим количеством «инженерно-технических сил» «не является простой неорганизованностью». На самом деле причина была в неспособности ГДР объективно обеспечить сырьем, финансами и даже рабочей силой крайне высокие темпы экономического роста, заложенные в первом пятилетнем плане в 1950 году, а не на II партконференции, как полагают некоторые исследователи. Страдала экономика ГДР и от срыва поставок импортных комплектующих, в том числе и из СССР.

Еще одним полем деятельности врагов социализма, по мнению МИД СССР, была энергетика, так как в ГДР начались перебои с электроэнергией. Только в первом полугодии 1952 года из-за отсутствия электроэнергии предприятия легкой промышленности простояли 166 тысяч часов, в результате чего государство недополучило 385 тысяч штук нижнего и 42 тысячи штук верхнего трикотажа. В действительности у ГДР просто не было денег на своевременный ремонт энергомощностей. В декабре 1952 года из-за аварий бездействовали электростанции общей мощностью 200 МВт[174], и саботажники здесь были ни при чем.

Кстати, судя по отчетам СКК, власти ГДР сознавали, что экономика просто трещит по швам. Плановые органы некоторых округов снизили контрольные цифры на 1953-й год. Например, в округе Дрезден в 1953 году планировалось снизить план в горнодобывающей промышленности на 14 % по сравнению с планом пятилетки. Но и это считалось происками врагов.

Многочисленные аварии на угольных шахтах бассейна Цвиккау — Эльсниц, оказывается, происходили не из-за изношенности оборудования и авральных методов работы, а из-за того, что техническим руководителем одной из шахт был некто Кандлер, член НСДАП с 1933 по 1945 год, который к тому же якобы был осведомителем гестапо.

Сталелитейный завод в Бранденбурге в ноябре 1952 года не смог отгрузить потребителям 40 тыс. тонн готовой продукции из-за нехватки вагонов. И это списывалось на происки «империалистических агентов». То же самое якобы имело место и на тракторном заводе Бранденбурга, который вместо запланированных в 1952 году 678 гусеничных тракторов выпустил только 12.

Вообще записка МИД СССР читается как очень толковый анализ узких мест экономики ГДР. Вот только причины этих трудностей оказывались слишком уже простыми. В октябре 1952 года 10 % всей продукции машиностроения составлял брак. В пищевкусовой промышленности цифра брака была просто страшной — 41 %.

Трудности со снабжением населения продовольствием объяснялись плохим составлением планов распределения продуктов питания по разным округам. Например, сливочное масло часто выдавалось населению вместо маргарина, хотя маргарином были завалены склады некоторых заводов. Раздача масла привела к тому, что в начале IV квартала 1952 года в ГДР были исчерпаны все его резервы, и пришлось просить срочной помощи СССР[175].

Совсем смешно выглядели упреки в адрес минфина ГДР, который вознамерился организовать выдачу рождественских премий рабочим (аналог советской «тринадцатой зарплаты») не наличными, а путем перечисления на личные счета. Эта прогрессивная мера вызвала «беспокойство» населения.

Наконец, на счет «пятой колонны» относили срыв поставок из ГДР в СССР ряда заранее согласованных товаров. Например, к концу 1952 года в Советский Союз не ушло ни одного из 40 обещанных паровозов. Всего план поставок из ГДР в СССР за 10 месяцев 1952 года был выполнен лишь на 58 %. Но на самом деле причины были объективными: у ГДР не хватало металла на собственные нужды, а нарастить мощности можно было лишь за счет импорта некоторых видов сырья, на закупку которого в свою очередь нужны были упомянутые выше дефицитные изделия машиностроителей. Налицо был заколдованный круг, вызванный лишь одной, уже упоминавшейся, причиной: несоответствием честолюбивых цифр пятилетнего плана имеющимся финансовым возможностям.

В целом экономика ГДР конца 1952 — начала 1953 года походила на несущийся на огромной скорости автомобиль, у которого отказали тормоза и закончился бензин. Хотя за первые девять месяцев 1952 года промышленное производство в стране выросло на 16,5 % по сравнению с аналогичным периодом 1951 года[176], уже абсолютно четко обозначились узкие места экономики. Например, чугуна было выплавлено только 77,5 % от планового задания, каменного угля добыто 88,9 %, грузовых автомобилей произведено 48,6 %, паровых котлов — 30,8 %. В этих цифрах, как в зеркале, видны основные диспропорции: нет железной руды и угля (здесь приходилось во многом полагаться на импорт), значит, нет машин и оборудования. А без экспорта этой продукции (в СССР, в частности, в 1952 году не поступило ни одного судового котла) нельзя было получить сырье и продовольствие.