Ведьмы Алистера - Дарья Шатил

class="p1">Терра отошла к стене и села за стол, наблюдая за наставницей.

— А вы давно знакомы с миссис Рудбриг? — спросила девушка, подперев голову ладонями.

— С Маргарет? Лет двадцать… хотя уже скорее двадцать пять или около того. Мои родители покинули наш ковен и переехали в Рупи, когда я была в средней школе. Хотя не сказать чтобы «в школе» — в ковене детей обучают старшие ведьмы. Но общепринятое образование получать тоже приходилось. Так что, когда мы перебрались сюда, меня сразу же отправили в школу. Там-то мы с Маргарет и познакомились. Или это было уже в старших классах? Я не сильна в терминах обычных людей… Ну да не суть важно! Маргарет уже тогда была властной и скрытно-холодной принцессой Рудбригов, которой не дай боже упасть в грязь лицом! Ты бы её видела тогда! Ходила, как статуя. Мне иногда казалось, что у неё вместо позвоночника — металлический стержень, и она просто не может расслабиться ни на секунду. Такая вся из себя важн-а-а-а-я!

Терра хихикнула и добавила:

— Она и сейчас такая!

— О, нет… Поверь мне, не такая! С тех пор, как в её жизни появился Роджер Пимс, она стала капельку лояльнее. Даже не знаю, что он такого сделал, что смог подтопить нашу ледяную королеву, но, если честно, и знать не хочу, — на губах Джослин заиграла заговорщическая ухмылка.

— Но ведь это не отец Алистера.

— Нет, это её первая любовь. Собственно, поэтому мы с ней до сих пор и не ладим. А ты что думала? Что мы заклятые враги с рождения? Мы, знаешь ли, одно время даже дружили! Но это было до Роджера, — женщина оперлась на швабру и грустно улыбнулась. — Вот он — наш маленький камень преткновения. Не достался никому, а обид — полный воз. И если бы я ещё и пошла на уступки, то Маргарет на это просто не способна. Там гордыня заменяет и корону, и трон, и, наверное, всё королевство. Ладно, не будем о грустном. Как насчёт зельеварения? Давно мы им не занимались.

Терра раскрыла один из пыльных толстых гримуаров Джослин и принялась листать его до нужных страниц. В варении зелий Терра была не особо сильна, однако что-то у неё всё-таки получалось. Джослин считала, что девочка просто не расположена к данному виду магии, как не расположена и к кровавой магии. Но если варить зелья Терра худо-бедно могла, как и применять изготовленные кем-то другим артефакты, то кровавые дороги были для неё закрыты. И не сказать, что девушку это огорчало.

— Последний раз мы остановились на зельях эмоций. Кажется, на «Равнодушии»… — пыталась вспомнить Терра, продолжая листать страницы огромного кожаного талмуда. — А, нет… Мы остановились на «Ревущей тоске».

— Тогда с неё и продолжим, — ухмыльнулась Джослин.

***

Марта постаралась улыбнуться, смотря на пожилую женщину, опирающуюся на трость. Хотя улыбка была бессмысленной, ведь Джослин всё равно не могла её увидеть. Тем не менее, её белые глаза без малейшего намёка на зрачок и радужку отчего-то были устремлены именно на Марту. В пристальном взгляде слепых глаз было нечто пугающее, отчего девушке хотелось как можно скорее покинуть коридор. Возможно, причиной того, что взгляд Джослин внушал страх, был длинный тонкий шрам, начинающийся у одного уха, проходящий по правому веку, тянущийся вдоль переносицы и заканчивающийся на середине левого века. Словно когда-то давно женщину по глазам ударили хлыстом. Марта не знала, так ли это на самом деле, но вопросов не задавала. Незачем бередить раны старого человека.

Да и обычно эти глаза, спрятанные за огромными квадратными очками, не заставляли бегать мурашки по коже, делая Джослин обычной старухой. Разве что самую малость эпатажной — много ли вы видели старух в настолько больших очках?

Несмотря на свою слепоту, Джослин не была глуха, даже наоборот — женщина обладала феноменальным слухом, а потому проскользнуть мимо неё незамеченной было невозможно. Тем более хозяйка академии, похоже, слышала недавний разговор Марты с Джоном: об этом явно говорили слегка нахмуренные брови и плотно сжатые губы.

Пересилив своё нежелание говорить и помня просьбу отца пока что держать Коула в секрете от Джослин, Марта пошла навстречу своей начальнице. Как абсолютно слепая женщина много лет оставалась директором художественной академии, Марта так и не могла понять. Увечье ей словно бы нисколько не мешало — она держала всю «Марию-Розу» в ежовых рукавицах.

— День добрый, — откашлявшись, поприветствовала её Марта.

— Добрый, — улыбка слегка тронула губы женщины, но вскоре потонула в обилии морщин. — Похоже, у малыша Джона появилось много ненужных вопросов.

Марта обернулась и посмотрела на лестницу, на которой недавно скрылся санитар. Это было странно: сначала Марте показалось, что Джослин смотрела на неё, но оказалось, что невидящий взгляд старухи был направлен именно на лестницу.

— Вы его знаете?

— Малыша Джона-то? Да… узнала. Его голос совсем не изменился. Он учился в «Марии-Розе» много лет назад. Кажется, занимался розжигом по дереву. Любопытный паренёк. Всегда задавал много, очень много вопросов. Что с вашим отцом? — спросила женщина, переведя взгляд точно на Марту и будто смотря ей прямо в глаза.

— В аварию попал, — Марта старалась, чтобы её голос звучал максимально равнодушно. — Уже выписали.

— Вот как… Проводишь меня до кабинета?

Марта сначала кивнула, а потом, осознав всю глупость своего поступка, ответила:

— Да, конечно.

Кабинет Джослин располагался на первом этаже. Что женщина забыла на третьем, Марта спрашивать не стала, хотя это её действительно интересовало. Марта проводила начальницу до двери и собиралась уже уйти, когда старуха своим звонким, но оттого не менее старческо-хриплым голосом сказала:

— Будь осторожна с мальчишкой. Иногда ненужные вопросы заводят на ненужные дороги. Сомневаюсь, что тебе хотелось бы, чтобы он сошёл со своего пути и пересёк твой.

— Приму к сведению, — коротко ответила Марта и поспешила в кладовую за солью для фона.

***

Домой Марта возвращалась довольно поздно. Джон и Джослин отняли время у её послеобеденной группы, и ей пришлось немного задержаться, а затем ещё и чутка подвинуть вечерних учеников. Так что, когда она покинула «Марию-Розу», на настенных часах в холле было уже около семи. Марте оставалось только надеяться, что она успеет заскочить в пекарню Бобби до закрытия и купить Мегги какие-нибудь вкусняшки. Ей хотелось хоть как-то порадовать сестру и загладить вину за применение силы. Да, взятка. Она понимала, что, вероятно, Мегги на неё не так уж и сильно обиделась, ведь с утра она вела себя, как обычно, но у Марты всё равно на душе скребли кошки.

Девушка успела к Бобби как раз