Ум в равновесии. Медитация в науке, буддизме и христианстве - Б. Алан Уоллес

что наши попытки защитить себя справедливы, — дело естественное. Однако подумайте обо всем времени и всех усилиях, которые посвятили попыткам изменить поведение других людей, а затем спросите себя, насколько эффективными были эти попытки. Выяснили ли вы, что грубые люди действительно хотят последовать вашим советам, особенно когда вы даете их с чувством морального превосходства? В близких и полных любви взаимоотношениях, таких как брак или дружба, безусловно, есть место для того, чтобы помогать людям изменить их поведение — так, чтобы оно причиняло меньше вреда им самим и другим. Такова часть дружбы подлинной. Однако большинство других людей не желают наших советов, и потому если мы сможем вообще не обижаться на их поведение, то в значительной степени убережем от износа себя же. Зачем нам страдать от помраченных настроев и поведения других людей, когда у нас и своих проблем полно?

Буддийские созерцатели веками исследовали тему «я» и выяснили, что отыскать какое-либо независимое «я» нельзя. Подобные изыскания в сфере опыта — прямой путь к тому, чтобы обнажить иллюзию неизменного, несоставного, независимого «я» и освободить себя от нее[239]. Тот же вид анализа можно использовать и при проверке всех остальных явлений. Так, Будда отмечал: повозка, подобно «я», не существует как нечто субстанциональное в отрыве от своих различных частей или в дополнение к ним[240]. Повозку также нельзя отыскать и среди какой-либо из ее отдельных частей, а вся груда компонентов сама по себе повозкой не будет. Термин «повозка» — это нечто, что мы используем для обозначения собрания частей, ни одна из которых — ни отдельно, ни вместе — повозкой не является. Понятие «я» таким же образом используется для обозначения тела и ума, которые сами по себе подлинным «я» не будут. «Я» возникает лишь тогда, когда я концептуально обозначаю его как таковое. Используя эти концепции и условности (включая слова «я» и «мое»), мы обычно цепляемся за эти понятия как реальные, независимые от наших проекций, и это ведет к нескончаемым страданиям. Те, кто свободен от заблуждений, все равно используют эти понятия и слова, но не дают им ввести себя в заблуждение[241].

В использовании этих слов нет ничего дурного. Проблемы возникают лишь тогда, когда мы цепляемся за «я» и «мое» как за нечто абсолютно реальное и отдельное от всех остальных существ. Именно это и создает наше чувство абсолютного разделения между нами и другими — чувство, которое составляет корень расизма, идеологической нетерпимости и всевозможных конфликтов. Хотя все вещи, о которых мы думаем и которые мы называем, кажутся существующими с собственной стороны — в силу собственной неотъемлемой природы, — они «пустотны» от подобной сущности. Они не являются абсолютно отдельными от нас и потому не являются «реальными», объективными причинами наших счастья и боли. Наши мысли и настрои переплетены со всем, что переживаем. Осознав это, мы начнем меньше переживать разочарование и фрустрацию — меняя свой ум, а не ожидая, что внешний мир изменится в соответствии с нашими пожеланиями.

Видимости всех этих объектов ума иллюзорны в том смысле, что они кажутся существующими в силу собственной природы, независимо от наших актов восприятия, мыслей и языка. При этом на самом деле все, что мы переживаем, возникает лишь относительно этих субъективных систем координат. В этом смысле все, что мы воспринимаем, может считаться «пустотной видимостью», подобной тем, которые возникают в сновидениях. Они кажутся абсолютно объективными, но «пустотны» от неотъемлемого существования с собственной стороны. Чтобы полностью пробудиться к окончательной природе явлений, нам нужно распознать пустотную природу не только «я», но и ума, а также всех физических элементов во Вселенной[242].

Если все явления пустотны от неотъемлемой самоприроды, как же они существуют, как же они способны функционировать? Именно здесь в дело вступают учения Будды о зависимом возникновении. Все непостоянные явления возникают в зависимости от предшествующих причин и условий. Тем не менее подобная причинно-следственная связь не состоит из абсолютно объективных взаимодействий между реальными явлениями. Так, когда Будду спросили, вызваны ли страдания самим человеком, кем-то иным, ими обоими или ни тем, ни другим, он отверг все эти четыре варианта. Если бы в непрерывном потоке своего личного бытия вы были одним и тем же в момент совершения определенного действия и в момент переживания его плодов, из этого следовало бы: вы существуете как неизменная сущность, которая сохраняется с течением времени. Однако свидетельств в пользу существования подобного незыблемого эго или «я» нет. Каждый элемент в вашем теле и уме переживает непрестанные изменения; ничто от мгновения к мгновению не остается неизменным. Но если вы считаете, что ваша самость в момент совершения действия и ваша самость при переживании его последствий совершенно различны, вы игнорируете уникальную непрерывность потока своего ума и слаженные, подобные закону взаимосвязи, которые соединяют ваши более поздние переживания с более ранними.

Безусловно, свой вклад в возникновение страданий делает множество факторов, например болезни, оружие, природные бедствия, поведение других людей и наши собственные мысли и действия. Все эти виды влияния участвуют в переживании страдания, но само по себе страдание не является неотъемлемо порожденным любыми из этих факторов. В дополнение к предшествующим причинам, таким как болезнь, природные катаклизмы и война, существование страданий зависит от ярлыка «страдания», который мы проецируем на свое бытие.

Эту мысль, возможно, проще понять применительно к созданию повозки. Вы постепенно объединяете колеса, шасси и сидение, но в какой именно момент появляется повозка? Когда ее можно выкатить? Или когда она осуществляет функцию повозки? Для того чтобы это узнать, нужно понять, что вы подразумеваете под самим этим словом. Это означает, что данное собрание частей действительно становится повозкой, только когда вы проецируете на эти части мысль или ярлык «повозка». Без зависимости от этого субъективного обозначения части сами собой колесницей не станут. Аналогичным образом, если вы постепенно будете разбирать повозку, она перестанет быть таковой, только когда вы уберете обозначение «повозка». Существование и несуществование средства передвижения зависит не только от объективных причин, частей и признаков, но и от мыслей «Это повозка» и «Это больше не повозка».

То же самое касается и субъективных проявлений, таких как страдания. Поскольку они, как и все остальные явления, не имеют никакой неотъемлемой природы, независимой от всех ярлыков и концепций, они не возникают абсолютным образом сами из себя, из чего-то еще, из себя и иного или ни из того, ни из другого. Аналогичным образом при возникновении страданий они становятся «моими», только когда я