Вид транспорта - мужчина - Людмила Милевская

Асия Махмутьевна протянула щеку и тихонечко завыла.

В салон самолета Денисия вошла, почти ничего не соображая.Проводы доконали ее: слишком много эмоций, хоть и совсем неплохих. В душесмятение, ураган чувств: и благодарность, и облегчение, и страх неизвестности,и много чего еще. Как-никак, а не каждый день она под чужим именем в Парижлетает. На таможне перетряслась, взгляд стюардессы показался подозрительным,все пугало ее, страшило…

В общем, полный мандраж!

Продвигаясь по проходу, полными слез глазами Денисияотыскала свое место и уселась. Не замечая вокруг ничего, погрузилась всобственные мысли, принялась перебирать в памяти, все ли сделала, не забыла личего.

Так увлеклась, даже не заметила, что к ней проявляет интересмолодой симпатичный мужчина — Аронов Матвей, телезвезда собственной персоной.Летит с ней одним самолетом и тоже в Париж. Такое вот совпадение. — , Он узналее сразу, несмотря на дурацкий парик, на очки в старомодной оправе, на смешную,но стильную шляпу — Лариска свою подарила, настояла в последний момент и, какни сопротивлялась подруга, на голову ей натянула, шепнув:

— Для конспирации.

В этой шляпе Денисия и заснула. Шляпа сбилась на левое ухо,полями прикрыла глаза, удачно заслоняя и от света, и от внешнего мира.

«Так страус прячется глупой своей головой в песок, как этадурочка в шляпу», — с усмешкой подумал Аронов.

Он долго за ней наблюдал, размышляя: «Но куда ее понесло? Изачем? И вообще, что все это значит?»

В конце концов Аронов решил, что нет нужды себя обнаруживатьи, обратившись к стюардессе, пересел в соседний салон, подальше от глазДенисии. Вымотанная прощанием, она спокойно спала до самого Парижа, а когдасамолет приземлился, впервые ступила на землю Франции, так и не узнав, с кемтуда прилетела.

При этом Аронову даже прятаться не пришлось, в таком раздраенаходилась Денисия. Она по-прежнему ничего вокруг себя не замечала. Не заметилаи Аронова. Пронеслась мимо него, унося на себе жуткое нагромождение несуразныхвещей, от допотопных очков до стильной шляпы. Аронов с усмешкой посмотрел ейвслед и загадочно прошептал:

— Ну-ну…

А Денисия, ни секунды не тратя даром, сразу бросилась делатьдела, ради которых покинула Россию. Как и было решено на татарском семейномсовете, она не стала пользоваться туристической путевкой, купленной Рашидом вМоскве, а отыскала отель, который очень хвалил Эльмир, младший сын АсииМахмутьевны и отец Гюльджагеры, под чьим именем и прилетела Денисия. Гостиницадействительно была неплохая, подходила и ценой, и местом расположения.Устраиваясь, Денисия наивно обратилась с вопросом к молодому портье:

— Вы не подскажете, как я могу отыскать очень известногогосподина, Бертрана Машикули?

— А кто это? — удивился портье.

— Это политический деятель, — просветила его Денисия.

— Я политикой не интересуюсь и такого не знаю, но одно вамскажу точно: в справочнике вы вряд ли его отыщете.

— А как же его искать? — растерялась Денисия.

Портье пожал плечами:

— Не знаю. Обратитесь к администратору, может, он вамподскажет.

Администратор был старше портье и мгновенно припомнилБертрана Машикули, даже перечислил посты, которые тот занимал, но выразилбольшие сомнения, что обычному человеку удастся отыскать такую важную птицу.

— Но я обязательно должна с ним сегодня встретиться! — вотчаянии воскликнула Денисия.

Администратор изумленно спросил:

— А Машикули об этом знает?

— Боюсь, что нет, — сникла она и поплелась в свой номер.

Оставалось одно: звонить Добрыниной, но и здесь Денисиюподжидало разочарование. Номер, который дала ей Лариса, был долго занят, акогда наконец удалось дозвониться, трубку сняла не сама Добрынина, а еереферент.

— Мария Владимировна сейчас занята, — сообщила она ибезразлично поинтересовалась:

— Хотите ей что-нибудь передать?

— Нет, не хочу, — ответила Денисия и позвонила через час.

Но снова попала на референта, и разговор состоялся тот же.

— А когда освободится Мария Владимировна? — скрываяраздражение, спросила Денисия и услышала в ответ:

— Мария Владимировна очень занята, каждый день ее расписанбуквально по минутам, поэтому если у вас с ней личной договоренности нет, товряд ли она в ближайшие дни сможет вас принять.

— Но она же правозащитник! — поразилась Денисия. — Как жеона защищает права народа, если народ не может к ней попасть, так она у васзанята.

Референт вежливо пояснила:

— У Марии Владимировны есть приемные дни.

Вас записать?

— Конечно, запишите.

— Вы по какому вопросу?

— По личному, — отмахнулась Денисия. — По какому же ещевопросу я могу к ней прийти? Она же не мой начальник, производственных дел унас нет.

— Но по личным вопросам она не принимает, — ядовито сообщилареферент.

Денисия взорвалась:

— Девушка, у меня беда. Я к вам не развлекаться рвусь, мнепомощь нужна. Запишите, пожалуйста, по любому вопросу. По какому вам в головувзбредет.

Какая разница? У Марии Владимировны всего два уха, и слушатьменя она будет только ими, по какому бы вопросу я ни пришла.

— Хорошо, март следующего года вас устроит? — зло буркнулареферент.

Денисия пришла в ужас:

— Март следующего года? Вы что, издеваетесь?

Да я просто не доживу! Это что за правозащитная организация?Вижу, вы тут бюрократы все!

Референт рассердилась:

— Если вам помощь нужна, приходите к нам и расскажите освоей проблеме, но вы же сами не хотите. Вам Марию Владимировну подавай, а онаочень занята. Но у нас здесь не только она. Она президент Конгресса и не можетвсе текущие дела решать одна.

Сейчас она вообще на заседании пленарного совета, а завтраотправится в Вену на встречу правозащитников Европы. Если вы найдете времяпосетить наш офис, с вами побеседуют наши лучшие специалисты и расскажут, что икак надо делать.

— Нет, мне ничего рассказывать не надо. Мне нужна МарияДобрынина! Лично! — отрезала Денисия.

— Тогда я записываю вас на март, и это при условии, что онав марте будет в Париже, — устало сообщила референт.