Тюремщица оборотня - Ли Литвиненко

с любовью уложена на низкую скамеечку. Мина стукнула по стеклу и помахала обернувшейся бабке. Ждать пока та откроет двери, не стала, а зашла сама.

— Ну, рассказывай. — Честер разлила по чашкам липовый чай и пододвинула к ней целое блюдо подгоревших с одного бока пирожков.

— Голодали. — Туманно ответила гостья и откусила угощение. — С капустой! — От удовольствия даже глаза закатила. Пирожки с начинкой из тушеной капусты, были у неё самыми любимыми.

— Те, которые поменьше, с вареньем. — Указала шельмовка на другой край тарелки. И возвращаясь к болезненной теме, тяжко вздохнула. — По тебе видно.

Мина недоверчиво потрогала свои щеки. Зеркала она так и не завела, так что смотреться было не во что.

— Я, — Она потупила глаза. — Воровала.

Бабка на её раскаянье только фыркнула и беззаботно махнула рукой.

— Если не по доброй воле, а из-за тяжелых обстоятельств, то можно. — И пододвинув ей тарелку, настойчиво потребовала. — Ешь!

— Да я, кажется, уже наелась. — Она запихнула в рот последний кусочек пирога и запила чаем.

— Если не уверенна, то нужно убедится наверняка. — И сунула ей в руку пирожочек поменьше, тот, который с вареньем. — А как подопечный твой? — Честер изобразила пальцами маленькие ушки на макушке.

— Терпел. Я объяснила ему про мистера Зога и про тебя. Что денег нет. И Урсул терпел. Он же видел, что правду говорю, и тоже ничего не ем, поэтому поверил и даже ни разу не пожаловался.

Мина даже заулыбалась, говоря про оборотня. Попивая чай, она расслабилась и рассказала дряхлой подружке про свои приключенья. Конечно самые острые моменты с облизыванием разных частей тела, она утаила. Такое даже себе самой стыдно рассказывать, не то, что древней бабушке со слабым сердцем.

— Пожалуй, пойду. — Поднялась она со стула. Третий пирожок был все-таки лишним и вероломно распирал желудок.

— Посиди еще, куда спешить-то?

— У нас сегодня банный день. Пока помоюсь, постираюсь… — Объяснила девушка. — А завтра пораньше хочу в город сходить, к аптекарю. — И в подтверждение своих слов закашляла.

— У «ВАС»?

— Зверя тоже мою, — Смутилась Мина и чтобы не возбуждать в Честер лишние подозрения, объяснила. — Воняет…

— Аааа, — Понятливо протянула бабка. — Ну тогда, возьми вот. — И стала заворачивать оставшиеся пирожки в кухонное полотенце. — И еще кое-что. — Вытащила откуда-то из-за печки узелок. — Там старые вещи хозяйки. Ей уже не нужны, новых накупила, а тебе сгодятся. Все стиранное, чистое, почти новое.

Мина поблагодарила, а от наплыва нежности расхрабрилась и чмокнула бабусю в морщинистую щеку.

— Ой, — Растерялась Честер, но быстро пришла в себя и толкнула её в дверь. — Иди уже, сторожиха. Завтра, как стемнеет, обязательно еще приходи. Буду ждать.

Купалась она теперь рядом с решеткой, чтобы Урсул мог не только смотреть, но и помогать. Рядом, в своем ведре, плескался пофыркиваясь волк. Хоть их и разделяла решетка, но мылились и полоскались они так словно сидели в одной лохани. Её душистое мыло, купленное в банной лавке, пахло земляникой и медом, его хвоей и мятой. Пена от них была мягкая, словно бархат и кожу делало эластичной словно шелк.

Оборотень заботливо намылил ей спину, потом как будто нечаянно мазнул под носом, нарисовав усы и, окончательно разыгравшись, стал щекотать. В ответ полетел мыльный снежок. Завязалась битва. Пенные шарики, словно снаряды, плюхались то в противника, то в мешавшие сражению прутья. Через пять минут мокрые круги, остававшиеся от стаявшей пены, красовались не только на полу, но даже на стенах. Мина, насмеявшись до икоты, схватилась за кастрюльку и стала смывать мыло чистой воды.

Урсул заворожено наблюдал. Булькнул руки в ведро, чтоб ополоснутся, и потянул девушку на себя. Облизал мокрые соски.

— Сладкая. — Застонал, пряча лицо у неё на груди, и зашарил загребущими лапами по нагому телу.

— Дай хоть пену смыть. — Смущенно попросила Мина.

Нехотя отпустил. Мина сполоснулась, отдав ему кастрюльку, чтоб тоже смог облиться чистой водой, вытерлась и потянула из узла тонкую полупрозрачную вещицу.

Она успела перебрать подарок Честер. Там были в основном шелковые безделушки, совсем непригодные для реальной жизни. Тонкие кружевные панталончики, прозрачные чулки на подвязках, и несколько ночных рубашек, призванных не скрыть, а показать. Ну и подарочек, ну и Честер!

Пока Урсул вытирался, накинула на себя кружевную сорочку и замерла, ожидая реакции волка.

Оборотень повернулся, желая продолжить начатую игру, и чуть не прикусил язык от удивления. Его яйца поджались, предчувствуя скорый и острый оргазм. Член за секунду стал каменным и приветливо качнулся. Девушка стояла покрытая розовым дымом, сквозь который можно было рассмотреть и красные оттопыренные сосочки, и пупок, и мягкий треугольник внизу живота.

— Моя маленькая богиня. — Выдохнул хриплые слова. — Хочу поклоняться тебе.

И стал перед девушкой на колени, потянул на себя, вдыхая её аромат, с медовой отдушкой. Прошелся руками по скользкой ткани.

— Красавица.

Худенькое тело, подрагивая, откликалось на каждое движение.

— Врун, — Засмеялась Мина.

— Красавица! Фея. — И стал целовать пупочную ямку, прямо через ткань. Спустился ниже и дотянулся губами до сомкнутых бедер.

Мина смутилась и попыталась оттолкнуть. Он не отпустил и продвинул между стройных ножек свою руку. Нашел чувственный бутон и стал ласково поглаживать.

— Урсул, — Она охнула и вцепилась ему в плечи, почти царапая.

Когда пальцы стали мокрыми, он вытащил руку и сунул себе в рот, жадно облизав. Мина, заворожено наблюдавшая за его действиями, стала пунцовой от смущения.

— Урсул, что ты делаешь? — Зашептала так, как будто их могли подслушать.

— Пробую тебя, — Улыбнулся оборотень. — Твои соки так пахнут, что хочется прижаться к этой мокрой норке и лизать не переставая. — Он снова облизнул свои пальцы и отправил их за новой порцией угощения. — Нектара вкусней не вкушал.

Она только простонала что-то невнятное и раздвинула ноги шире.

— Ми, дашь мне поласкать тебя?

Рука сбивала все мысли в хаотичную кучу. Не сразу поняла, что нужно что-то ответить.

— Как? — Простонала, кусая губы.

— Как в тот раз, когда ты меня брила. Я лягу на спину и высунусь в эту крошечную дверцу, а ты станешь на колени и дашь мне тебя вылизать.

Мина представила эту порочную картину и поняла, что сгорит со стыда, если это случится.

— Оооо, боюсь, я не могу. — Отвела глаза. — Это слишком…

— Ладно, я не хочу на тебя давить мышка, — Он снова начал ласкать её жемчужину. — Не готова сейчас, значит, отложим до более подходящего времени. Да?

Он не собирался совсем отступать от намеченной цели. Девочка не знает, от чего отказывается, да она просто уплывет от новых ощущений. И у Урсула рот наполнялся слюной, от одной только мысли, потыкаться языком в тугою