Тюремщица оборотня - Ли Литвиненко

20 глава. При свечах

За тот час, что она провела в кабинете аптекаря мороз, словно разжал свой крепки кулак, и температура зримо поднялась. Пошел снег, и город, закутанный его волшебным туманом, стал заметно темней, словно грядущая ночь накинула на него таинственную поволоку.

Мина вышла из лечебницы в растерянности и совсем забыла надеть шапку или хотя бы накинуть на голову капюшон плаща. Она шла по улице, а пушистые хлопья, медленно кружась, опускались на её растрепанные волосы. Они оседали на отдельных прядках белыми комочками и напоминали собой жемчужины, украшавшие прически богатых дам. Со стороны она была похожа на чарующего ангела, словно сошедшего с небес. Как жаль, что она не видела себя со стороны и не знала, как прекрасна в этот момент.

Она шла и размышляла о временах года. Например, лето… Это жаркое солнце. Вначале, оно помогает всему живому расцвести, в середине — созреть, а к кону сезона иссушает, убивая. Осень. Это время ленивой меланхолии и легкой грусти, нежное прощание. И словно вспышка огня, брошенная опадающими листьями. Словно взрыв оранжево-красной палитры, перед наступлением сезона абсолютной белизны. Зима… Она как застывшее ничто. С наступлением холодов Мина словно цепенела и впадала в серое уныние, душа постоянно чего-то ждала. Выздоровления от очередной болезни, тепла, весны… Любви. А весна? Та всегда была связанна с приходом чего-то хорошего. Весной у неё был день рожденья, на который она обязательно получала скромный, но от того не менее желанный подарок, весной появлялись первые цветы, которые она обожала, весной приходило тепло.

А что теперь? Всю оставшуюся ей жизнь будет зима, а с весной придет её смерть? Как странно думать о смерти, когда тебе нет и двадцати…

В задумчивости она проходила мимо домов, празднично украшенных еловыми венками, перевитыми лозами красного остролиста. За своими горестями она совсем забыла, что сегодня канун Нового года и весь мир собирается торжественно встретить приход следующего года.

На улицах было непривычно многолюдно, народ веселился, слышались поздравления. Многие напевали праздничные песенки. В воздухе кружились умопомрачительные ароматы зажаренных уток, ванили и корицы. Ближе к рыночной площади стали попадаться торговые лавки с большими витринами освещенные множеством свечей. Они манили домашним теплом и мнимой доступностью. Кажется, стоит только протянуть руку, и ты получишь все, о чем мечтал.

На широких ступенях, посыпанных свежими снежинками, выкрикивали новых покупателей наглые зазывалы. В честь праздника их ярко разодели в невероятные костюмы. У колбасной лавки стоял красно-желтый петух с раскрашенным картонным хвостом, оклеенным блесками. От снега бумага раскисла и поникла, и теперь переливающееся «достоинство» смешно тыкалось, зазывале в ноги. На ступенях бакалейной, крутил огромными боками человек- чайник. Его огромный носик словно вырывался из груди и грозил выколоть глаза неосторожным покупателям. На пороге кондитерской стояла девушка в костюме сдобной булочки.

— Сладости на любой вкус! — Звонко кричала девчонка. — Торты пироги, пирожные! Наш повар воплотит любое ваше желание. Чего вы хотите? Ваше желание? — Радушно обратилась к Мине девушка. Та грустно улыбнулась и подумала:

— «Чего вы хотите?

Коробку здоровья!

Большую и в блестках,

Гуляю, давай!

И так, чтоб наложено много и с горкой.

А если просыплю?

Да ладно, пускай.

Пусть кто-то поднимет упавшие крошки,

А вдруг пригодится?

Не жалко. Хватай!

И мне бы хватило покупки надолго.

Да что там надолго,

на целую жизнь…»

— «Ну вот, кажется, вместе со мной умрет неузнанный менестрель». — Грустно усмехнулась Мина и поймала в темном окне свое отражение, подсвеченное соседней витриной.

Так мало осталось времени… Но ведь это единственная жизнь, которая ей дана и прожить, этот крошечный период, можно по-разному. Можно пустить в душу отчаянье и мир, как это окно, станет холодным, пустым и черным. А можно прожить все с благодарностью. Радоваться каждому данному небом дню, и тогда остаток будет сиять, словно новогодняя елка. Что она выбрала?

Дабы не усугублять свое плачевное состояние, нужно для начала стряхнуть снег с головы и надеть шапку. Вот так-то лучше. Теперь список. Вытащила карандаш и быстро набросала примерный набор продуктов для праздничного угощения. Особого шика они себе не могут позволить, но и обычными продуктами не ограничатся. Еще обязательно вино! Как праздничный стол без бокала… нет, бокалы она не станет покупать. Без кружки пряного вина! И конечно подарок! Она подарит Урсулу подарок, о котором он даже не мечтал.

Проходя под каменной аркой главных ворот, Мина, нервно оглядывалась. Её плащ, скрывавший целый ворох покупок, заметно топорщился. Из-за этого хрупкую девушку можно было бы принять за толстушку, вот только голова накрытая капюшоном была непропорционально маленькая по сравнению с огромным телом. Хорошо, что охранников привычно не наблюдалось, они наверняка, уже вовсю праздновали в своей сторожке.

Когда Мина спустилась в теплую темницу, Урсул, обеспокоенный её долгим отсутствием, как раз закончил обгрызать последний ноготь.

— Все в порядке? — Поймал тюремщицу у самого входа.

— Да! — Она крепко чмокнула его холодными губами и улыбнулась.

— Что сказал лекарь?

— Ничего ужасного, обычная простуда.

Мина не собиралась рассказывать Урсулу о своих болячках. Что толку? Помочь в этом он не может, а причин для грусти у них и так достаточно. Вместо диагноза, она стала вытаскивать из-под плаща сумки, свертки и мешочки.

— Что это? — Ошеломленно спросил оборотень. Охваченная праздничным настроением девушка, словно сияла, и он, ни на минуту не засомневался в её словах.

— Ты знаешь, какая сегодня ночь? — Заговорщицки спросила, прильнув к решетке.

— Нет. — Он заулыбался, глядя в её сверкающие глаза.

— Сегодня новогодняя ночь. Ночь исполнения желаний. — Она многозначительно подмигнула ему и развернула первый сверток.

— Сковорода? — Да, там была настоящая чугунная сковорода. Пришлось хорошенько поторговаться за неё, но теперь, желание оборотня поесть сочный стейк, точно исполнится.

— Мы будем жарить мясо! Предупреждаю сразу, то, что ты описывал в своих рассказах, я готовить не умею.

— О, Ми! Это совсем несложно, я тебя научу, и сам все время буду рядом.

— Никуда не уйдешь? Правда? — Кокетливо переспросила, снимая платье. Она чувствовала себя легко, словно забыла обо всех проблемах.

Урсул засмотрелся на раздевающуюся девушку. Она сняла с себя всю лишнюю одежду, спасавшую от мороза, и осталась в ботинках, штанах и нижней сорочке.

Из второго свертка появилась темная бутылка, до конца не оттертая от многолетней пыли. Мина покрутила ею перед носом оборотня.

— Вино?

— Хорошее вино! — Уточнила девушка и вручила ему штопор. — Откроешь?

Пробка нехотя, но поддалась и по кружкам потекла терпко пахнущая жидкость. Сладкое, с легкой кислинкой вино, пахло виноградом и летним лугом, а на губах