Тень мечей - Камран Паша

Этот символ тоже не ускользнул от внимания недавно прибывшего короля. Ричард покачал головой и вздохнул, словно отец, выражающий свое разочарование неумелым сыном. Завуалированное презрение разозлило Конрада. Маркграф почувствовал, как его ладонь непроизвольно накрывает рукоять меча, но он сумел сохранить хладнокровие и ослабил хватку. Встретившись взглядом с Ричардом, он понял, что молодой человек смотрит на него с особенным выражением, в котором угадывалась этакая смесь веселья и презрения. После небольшой паузы король Англии протянул руку королю Иерусалима.

— Я поражен твоим лагерем, маркграф, но еще больше я поражен тем, что павшее Иерусалимское королевство не оставляет свои притязания на трон, — сказал Ричард, крепко хватая Конрада за запястье, когда тот неохотно протянул руку. — Как долго вы сдерживаете осаду сарацин?

По его насмешливому тону было ясно, что он удивлен, что этому сброду вообще удалось устоять против армии Саладина, особенно под предводительством Конрада.

Прежде чем отвечать этому высокомерному юнцу, Конрад глубоко вдохнул, заставив себя успокоиться. Маркграф понимал, что его солдаты наблюдают на ним в надежде, что он официально подтвердит их союз с вновь прибывшими. Конрад также понимал, что ему придется попридержать свой пыл, иначе он, разозлив Ричарда, скорее всего умрет. Слухи о жестокости молодого монарха пересекли океан намного раньше, чем прибыл он сам.

— Восемнадцать месяцев, — ответил Конрад, гордо выпячивая грудь. Да, это было настоящим чудом, что они продержались так долго на клочке земли в окружении орд сарацин с одной стороны и морем с другой. И все благодаря мужеству и упорству его воинов, поэтому Конраду хотелось, чтобы этот заезжий король понял, что перед ним стоят самые храбрые в христианском мире солдаты. — Язычники правят городом, но мы контролируем побережье. Моя армия насчитывает всего десять тысяч солдат, однако мы оттеснили армию сарацин, несмотря на их значительное численное превосходство.

Ричард не мигая взглянул прямо в глаза Конраду, словно орел, издалека следящий за добычей. Потом громко произнес, явно стараясь, чтобы его слова достигли ушей собравшихся неподалеку солдат Конрада:

— Впечатляет. Эти солдаты — настоящие львы! Они станут гордостью моей армии.

Конрад услышал, как за спиной раздался довольный ропот возбужденных солдат, и с возрастающим раздражением понял, что Ричард заигрывает с толпой, сладкими речами стремится обеспечить себе поддержку в рядах его армии. Старый трюк.

— Они на самом деле отважные воины, и я горд тем, что такие люди служат под моим началом подобно героям, которые защищали Карла Мартелла в битве при Пуатье[58], — ответил Конрад так же громко, как говорил Ричард. Он понимал, что мало походил на Божий Молот, который остановил мусульманское вторжение во Францию четыреста лет назад. Но будь он проклят, если позволит этому мальчишке хитрыми речами перетянуть на себя командование его войском.

Ричард улыбнулся, и в этой улыбке не было и намека на благодушие и дружелюбие.

— Мартеллу удалось отогнать безбожников от сердца христианского мира, а не загнать в ловушку собственную армию, — заметил Ричард.

Конрад вспыхнул, с трудом сдерживая ярость.

— Временное отступление, — ответил Конрад не так уверенно, как хотелось бы. — Но с вашей помощью, несомненно, я загоню язычников в море.

Ричард почесал щеку и мимоходом огляделся, как будто устав от разговора.

— Если бы вы со своим королем Ги не сдали Иерусалим, вам моя помощь вряд ли понадобилась.

Конрад почувствовал, как от волнения у него стала подергиваться щека.

— Ги — распустивший сопли идиот, — произнес Конрад. — Я стану настоящим королем в соответствии с божественным правом, дарованным моей семье.

Ричард шагнул вперед и, приблизив свое лицо к лицу Конрада, с беспощадной проницательностью посмотрел ему в глаза.

— Королями становятся благодаря деяниям, а не словам, даже если это слово Божье.

Казалось, Конрад вот-вот готов был взорваться, как вдруг вспомнил: холодные голубые глаза, в которые он смотрел, принадлежат тому самому сбившемуся с пути мальчишке, которого постоянно стыдил король Генрих.

— Очень мудро, Ричард, — ответил он, и его губы растянулись в кривой улыбке. — Если не ошибаюсь, твой отец говорил что-то подобное и тебе. Причем не единожды, насколько я помню. И без снисходительности.

В одну секунду маска спала, и Конрад увидел истинное лицо Ричарда: на точеном лице проступили черты безжалостного убийцы. Конрад понял, что его слова ударили дракона в самое уязвимое место. Неужели его правлению в роли номинального короля Иерусалима придет быстрый конец от меча мстительного, оскорбленного монарха?

А потом избалованный, обидчивый ребенок вновь исчез, уступив место спокойному, уравновешенному политику. Ричард отвернулся от Конрада, как будто и так потерял много времени за разговорами с этим самопровозглашенным королем. Он обратил взгляд на дрожащего пажа Конрада, который с плохо скрываемым ужасом наблюдал за ними, став невольным свидетелем напряженного противостояния между двумя тронами.

— Приведи вашего лучшего глашатая, владеющего языком безбожников, — приказал Ричард. — Я хочу передать послание язычнику Саладину. — Потом, повернувшись к Уильяму, безучастно стоявшему рядом во время пылкого обмена «любезностями», и понизив голос, но так, чтобы услышал Конрад, произнес: — Поедешь с глашатаем. И возьми с собой пленного матроса, дабы он на деле подтвердил свои обещания. Я должен знать каждое слово, которое будет произнесено в кругу безбожников.

Конрад сделал было шаг вперед, чтобы возмутиться. Неслыханное оскорбление! Заподозрить, что глашатай неверно истолкует или утаит информацию от своих братьев во Христе! Но что-то в холодных глазах Ричарда заставило маркграфа прикусить язык. Этот высокомерный нахал, как ни крути, был последней и единственной надеждой Конрада. Во всяком случае пока без помощи Ричарда ему не обойтись. Ричард вновь взглянул на Конрада, как будто в раздумье.

— Мои люди устали после длинного и трудного пути, — произнес он. — Может, окажете милость и устроите пир в честь прибытия на Святую землю ваших братьев?

Затем, не дожидаясь ответа, направился к толпе любопытных зевак, которые в волнении тянули к нему руки.

— Вы окажете мне честь, — прошипел Конрад, наблюдая, как Ричард обнимается с его солдатами, словно со своими собственными. Конрад заметил восторженный блеск в глазах воинов, будто Ричард Львиное Сердце был самим Христом, спустившимся с небес, чтобы привести их к победе и раю. Все его солдаты сосредоточили свое внимание на этом отважном приезжем в роскошной алой мантии. В одно мгновение Конрад, их единственный предводитель в самые суровые военные времена, был забыт.

Конрад медленно побрел назад, к лагерю. Своему лагерю. Глядя на выцветшие, рваные палатки, трепещущие на морском ветру, маркграф заставил себя обуздать эмоции. Да, сейчас Ричард Львиное Сердце ему необходим. Но когда они одержат победу над Саладином, у него будет более чем достаточно времени, чтобы организовать этому королю-мальчишке несчастный случай с печальным исходом.