Любимая игрушка Создателя - Инна Бачинская

Он и сам не понял, что произошло. Йоханн Фрауэнхофер вдруг запнулся посередине фразы, поднес руки к голове, прижал пальцы к вискам. На лице его появилось выражение человека, прислушивающегося к едва слышным далеким голосам. По залу пролетел шумок. Присутствующие недоуменно переглядывались. В зале за считаные секунды сгустилась напряженная тишина, тяжелая, как предчувствие. Йоханн вдруг страшно вскрикнул, резко взмахнул руками, попытался привстать с кресла, но тут же рухнул обратно, вытянув ноги далеко вперед. В следующий миг голова его взорвалась как бомба, с той лишь разницей, что произошло это абсолютно бесшумно. Кровавые ошметки мозга и осколки черепа разлетелись по подиуму и достигли первых рядов. Фонтан крови из разорванной шейной артерии ударил в потолок. Зал на миг замер в ужасе, никто не понял, что произошло. Телохранители опомнились первыми – выхватывая оружие и опрокидывая репортеров, они ринулись в зал. Тут же раздался истошный женский визг, послуживший сигналом для остальных. Вслед за ним раздались испуганные вопли, и началась вселенская суета. Через минуту все в зале смешалось. Секретные агенты кричали в микрофоны, щелкали блицы, репортеры, пуская в ход кулаки, толкаясь и схватываясь врукопашную, с ревом рвались к сцене, чтобы увидеть своими глазами, что там происходит. Их сбрасывали с подиума, они поднимались и снова шли на приступ. Начиналась куча-мала, массовое буйство. Опьяненные запахом крови, люди потеряли над собой всякий контроль. На полу валялись разбитые очки, блокноты и раздавленные мобильные телефоны. Кто-то кричал истерически в свой мобильник: «Его замочили! Йоханна замочили прямо в зале, сейчас, сию минуту, на моих глазах! Снайпер! В голову! Разлетелась как гнилая тыква! На первую страницу! И фотографии!»

Андрей неторопливо вышел из зала. Суматоха нарастала. Ему удалось выскользнуть за минуту до того, как захлопнулись все входы и выходы и здание отеля «Марриотт» превратилось в мышеловку. Он углубился в парк напротив гостиницы, обессиленный, рухнул на длинную парковую скамейку, чувствуя себя выжатым как лимон. Закрыл глаза…

* * *

…Человек по имени Василий Петрович, друг покойного генерала Колобова, которого Андрей Липатов окрестил Серым Кардиналом, сидел у себя в кабинете, уставившись невидящим взглядом на погасший экран компьютера, ждал. Кофе в черной с золотом чашке давно остыл. Иногда Василий Петрович поглядывал на часы красного дерева в рост человека в углу напротив и снова переводил взгляд на темный экран, в котором искаженно отражалось зашторенное окно и торшер. Он вздрогнул, когда зазвонил мобильный телефон, помедлил и спросил, стараясь, чтобы голос прозвучал спокойно: «Ты? Ну?» «Все о’кей. Я такого еще не видел! – Звонивший был возбужден, он почти кричал шепотом, заикаясь и глотая слова. – Это… феноменально! Это… это… честное слово… просто невероятно! Премьера… класс!» «Я понял, – неторопливо сказал Василий Петрович. – Где он?» – «Рядом, я его вижу. Что?» – «Ничего, отдыхай. Спасибо»

Он захлопнул крышку мобильника, не глядя, уронил серебристую штучку в бумаги на столе. С силой провел ладонями по лицу, словно снимал паутину. Плечи ныли, как после тяжелого физического труда вроде таскания мешков или копания огорода, и он подумал мельком, что предпочел бы таскать мешки и копать огород. Это было мимолетное кокетство, маленькая дозволенная слабость после сильного психического напряжения. Работу свою он любил и вряд ли мог бы заниматься чем-нибудь другим, и уж конечно, не тасканием мешков и копанием огородов. Он привык к ней, как хищник привыкает к запаху крови и вкусу плоти, и всякая другая показалась бы ему пресной…

* * *

Радио, телевидение, газеты – все захлебывалось от шквала последних новостей – подробностей убийства Йоханна Фрауэнхофера. Его все-таки убили! Достали! Замочили! Убрали! На глазах десятков журналистов, в присутствии десятков агентов секретных служб. Кто? Qui prodest? Кому выгодно?

Слишком многим, и цена, видимо, была соответствующая. Одиозная фигура бедняги Йоханна стояла поперек дороги слишком многим, и кто-то из них взял правосудие в свои руки, не дожидаясь приговора суда. А может, не кто-то один стал правосудием, а целый консорциум потенциальных жертв откровений террориста. А что, вполне здравая идея! Возможные жертвы сорганизовались, скинулись по кругленькой сумме, наняли киллера и… теперь спят спокойно! Но тут снова возникали вопросы и еще раз вопросы. Версию о снайпере пришлось отмести почти сразу, не было снайпера, не было винтовки с оптическим прицелом и глушителем, не было никакого технического материального оружия, ничего из того, что оставляет следы. А что было? А вот здесь-то и начинались загадки. До сих пор не было установлено, что же собственно случилось с головой террориста. Эксперты высказывались туманно и осторожно, бормоча что-то о возможном внезапном повышении внутричерепного давления, кровоизлиянии, принявшем странные формы, даже опухоли мозга, которая почему-то… Непонятно!

Более смелые и независимые говорили о новом неизвестном оружии вроде лазерного, которое изобретательные журналисты тут же нарекли «лучами смерти», – будучи направлено на цель, оно вызывает что-то наподобие бесшумного взрыва, свидетелем которого и явились счастливчики, находившиеся в банкетном зале отеля «Марриотт».

Домыслы, догадки, слухи, информация из самых достоверных источников, тайные анонимные признания агентов секретных служб, клятвы лжесвидетелей, откровения ясновидящих, магов и колдунов, претендующие на знание, явленное им из запредельных сфер, выдумки жуликов и шарлатанов, и людей с больной психикой… Все это мутным потоком заполонило эфир и низвергалось с газетных страниц и экранов телевизоров…

Лара проснулась в шесть утра, открыла глаза. Рассеянный солнечный свет заливал спальню. Рита тихонько постучалась и, не дожидаясь ответа, просунула голову в дверь: «Спишь? Кофе будешь?»

– Какие планы? – спросила она, когда девушки уже сидели за столом.

– Риточка, ты не обидишься? – сказала вдруг Лара неожиданно для себя. Мысль, зревшая подспудно, вдруг вылупилась, как цыпленок из яйца. – Я, наверное, уеду сегодня…

– Как сегодня? – удивилась Рита. – Ты же приехала на месяц! Почему?

– Даже не знаю…

– Из-за этого, вчерашнего? Сбегаешь? Испугалась?

– Не знаю, – вздохнула Лара. И вдруг выпалила: – Хочу поставить точку! Я сама, понимаешь? На этот раз точку поставлю я сама. Я даже рада, что так получилось, что мы встретились. А то оставалась какая-то недосказанность…

– Теперь сбегаешь ты, – сказала Рита, с любопытством глядя на Лару. – Даже не попрощавшись. Понимаю, чего тут не понять. Все-таки сбегаешь. И следующий шаг за ним, да? Если захочет увидеть, знает, где искать, да?

– Нет! Я не хочу, чтобы он меня искал! – Лара прижала руки к груди. – Я ждала его целых полтора года, как последняя дура… как влюбленная дура… Замирала, когда видела почтальона, ночью мне казалось, что скрипит калитка, и я вскакивала, думая, что это он! Все, хватит! Я не хочу его больше. Я не узнаю́ его. Это другой человек, у него пустые глаза, он даже не помнит… он ничего не помнит! Андрей умер, его нет больше. А этого я не хочу…