Реваншист. Цвет сакуры – красный - Борис Орлов

Когда в восемьдесят седьмом[148] году милитаристы и скрытые враги Товарища Его Божественного Величества на золото гайдзинов[149] подняли мятеж, Исиро ушёл из деревни. Он записался в отряд коммунистической самообороны. Вернулся только через год – со шрамом за ухом, но все такой же весёлый и сильный. Только не такой уж добрый. Он вместе с милицией вешал нашего богатея Гэна. Тот прятал рис, не хотел отдавать его в колхоз. И ещё он бил бамбуковой палкой жену учителя, госпожу Масуко. Она плохо говорила о товарище Сэн Катаяме[150] и ругала новую власть. А он её за это поколотил. Собирался и господина самого учителя, господина Юдзо побить, но тот сумел счастливо избежать позора. Застрелился.

А потом Исиро ушёл в армию защищать наши корейские провинции от белокитайцев. А из нашей деревни организовали колхоз. Питаться мы стали лучше, только вот не разбогатели. Совсем. Да и как тут разбогатеть, если в доме только два работника – я и мама, а есть хотят целых шестеро. Так что никакого приданого у меня всё равно нет.

Перед тем как уйти в армию, брат велел мне вступить в Коммунистический Интернационал Молодёжи. Старший брат – хозяин женщины, если у неё нет отца, мужа или взрослого сына. Отца у меня нет, а мужа и сына, наверное, и не будет. Бесприданница никому не нужна…

Я вскрыла то письмо Исиро, которое он написал лично мне. Толстое такое. А там – фотография: брат стоит вместе с северянином. Высоким таким. Подтянутые, в шинелях, стоят в обнимку. А на обратной стороне брат написал: «Это мы с моим лучшим другом и командиром Ворокофу-доно» У меня даже в груди потеплело: вот он какой – мой старший брат! Сам командир оказывает ему такую честь – фотографируется вместе! И разрешает считать его другом! Вот это да! Ай да Исиро, ай да молодец!

Кроме фотографии, в конверте письмо и почему-то ещё один конверт. Запечатанный. Взялась я его письмо читать и…

Здравствуй, сестрёнка! Хочу сообщить тебе радостную новость: я устроил твою судьбу. Мой друг, командир взвода Всевородо Ворокофу, – лучший человек, которого я только встречал в своей жизни! – согласен взять тебя в жёны. Он живёт в большом городе, работает на заводе мастером, а его досточтимый отец – крупный инженер, которого за его работу наградили орденом. Всевородо – единственный сын, его уважаемая мать давно скончалась. За отвагу и воинское умение его назначили командиром взвода, а после службы он, наверное, будет учиться и станет большим командиром.

Ворокофу-доно очень умный и очень образованный. Он уже очень хорошо говорит на нашем языке – много лучше, чем я по-русски. Я показал ему твой портрет, и он счёл тебя очень красивой.

Я не хочу выглядеть стариком, живущим только старыми традициями, но даже Товарищ Его Божественное Величество сказал на последнем съезде Партии, что из прежнего времени мы, отбросив всё косное и бесполезное, должны взять в наше светлое будущее всё мудрое и ценное, а потому сейчас я, как старший брат, ответственный за твою судьбу, приказываю тебе приехать. Здесь ты встретишься с женихом, которого я тебе выбрал. Я не стану настаивать, если ты откажешь уважаемому Ворокофу-доно, и не поведу тебя в штаб, где регистрируют браки бойцов и командиров, силой, но стану считать тебя очень глупой. Деревенской дурочкой.

Твой почтенный жених написал тебе письмо. Прочти его и осознай, сколь высоки его достоинства. Кроме того, в конверт вложен воинский литер для проезда родственника военнослужащего. Зарегистрируй его в военной комендатуре префектуры и отправляйся в путь. Мы – я, твой старший брат, и Ворокофу-доно, твой уважаемый жених, – ждём тебя с нетерпением.

Твой брат, командир отделения Исиро Танака.

Я чувствовала, как горят мои щеки. Бесприданница… А вдруг я ему не понравлюсь? А какой он? Снова взяла карточку и принялась внимательно рассматривать. Непроизвольно хихикнула: длинноносый. И волосы светлые. Но улыбается хорошо. Может, он и впрямь добрый? Только зачем сыну уважаемого инженера, почти офицеру, нужна простая девчонка из деревни? Не ошибается ли брат? А кстати: где тут письмо от жениха?

Вскрыла небольшой конверт. Почерк… Словно барсук писал своим удом. Смешно…

А ниже приписано что-то по-русски. Жаль, что северный язык я совсем не знаю. Только буквы, да и те ещё нетвёрдо. «Очень красивая», надо же! Да чего во мне красивого?! Худая, долговязая и грудей почти нет. Дурнушка, одним словом. А он такие слова пишет…

В конверте ещё лежала официальная бумага. Воинское требование на проездной литер для Хана Танака, следующей для встречи с родным братом.

Я всё сидела и смотрела на письма и документ, когда раздвинулись сёдзи[151], и вся моя семья кинулась собирать меня в дорогу. Оказывается, они тоже прочли письмо брата, где он писал о своём решении. Дедушка вытащил большущий плетёный ои[152] и, невзирая на мои протесты, уложил туда свой потёртый футон[153] и старенький какэ-бутон[154].

– Тебе придётся спать в доме северянина, а там полы не застилают татами, – сказал он.