Ночной ангел. Книга 3. По ту сторону тени - Брент Уикс

Кайлар сел, прислонившись спиной к стене, и стал вслушиваться в голоса города. До наступления темноты попасть в убежище не представлялось возможным. Даже будучи невидимкой, нельзя незаметно поднять плиту посреди места, которое теперь стало многолюдной улицей. Конечно, имелся и другой вход в убежище, но на нем теперь возвышается новая стена.

В долетавших до ушей обрывках разговоров слышались озлобленность и раздражение. Сегодня утром Тэра Грэзин запретила движение по Ванденскому мосту, и дело едва не закончилось бунтом. Кайлар слушал воззвание герольда, обещавшее вернуть прежние порядки, существовавшие до вторжения. Переселенцев, самовольно покинувших Крольчатники, водворят назад, а согнанным с насиженных мест почтенным торговцам и мелкой знати вернут дома и земли, если они докажут свое право собственности. Герольда освистали и обрушили на беднягу град ядовитых насмешек.

— Ну и как я докажу, что владел кузницей, если королева сожгла ее дотла вместе со всеми документами?! — возмущался какой-то детина.

Кайлар был готов посочувствовать несчастному, но узнал в нем городского попрошайку. Впрочем, остальные оказались не такими внимательными и поддержали мошенника хором одобрительных возгласов.

— А я не вернусь в Крольчатник! — орал во всю глотку другой парень. — И так достаточно там намыкался!

— Я прикончил шесть бледных мерзавцев во время Ночи крови и заслуживаю лучшей доли! — кричал кто-то в толпе.

Не дожидаясь, пока народный гнев обрушится на его голову, герольд поспешно ретировался.

Невесть откуда появились писцы и без всякого стеснения принялись торговать поддельными документами, в которых даже неопытный глаз мог сразу узнать фальшивку. Еще через час явился представитель Са'каге. Его бумаги отличались высоким качеством и столь же высокой ценой. Кроме того, он от имени Са'каге дал гарантию, что ни один дубликат документа не будет считаться поддельным. Он получил право продавать документы только для этого квартала и имел перечень, в котором указывалось, какие лавки здесь будут находиться. Таким образом, документы Са'каге пользовались большим спросом и действовали безотказно, если только у владельца не сохранился подлинный документ.

Тем временем цены на продовольствие достигли заоблачных высот. Черствые буханки хлеба, которые утром нельзя было продать за шесть медяков, пролежав весь день на солнце, продавались уже по десять медных монет. С наступлением сумерек люди начали готовиться ко сну. Они сооружали из подручных средств и собственных плащей и одеял навесы, чтобы укрыться от холода. Некоторые просто закутывались в плащи, спрятав кошельки под туники, и засыпали на месте, поодиночке или группами, чтобы было теплее.

Впрочем, спали далеко не все. С наступлением темноты в поисках легкой добычи вылезли из нор цеховые крысята. Один из них наклонился над Кайларом, который сидел неподвижно, надеясь, что его примут за спящего. Он ждал, когда оборванка протянет руку к кошельку. Из-за въевшейся в лицо грязи определить пол воришки было трудно, но Кайлар почему-то решил, что это девочка. Он сделал резкий бросок и, перевернув ребенка в воздухе, одной рукой заломил руки за спину, а другой — закрыл рот.

— Отпустите меня, господин. Я просто выбежала поссать, а теперь вот потерялась и не могу найти папочку.

— Дети, у которых есть родители, не произносят таких слов, когда разговаривают с взрослыми, — назидательным тоном сказал Кайлар. — Скажи лучше, из какой ты гильдии?

— Какой еще гильдии, господин?

Кайлар дернул девчушку за ухо, правда, не так сильно, как имел обыкновение делать Дарзо.

— Из Черного Дракона, господин.

— Черный Дракон? — Кайлар тихо рассмеялся. — Когда-то это была моя гильдия. Какая сейчас взимается пошлина?

— Два медяка.

— Два? А вот нам приходилось платить по четыре. — Кайлар вдруг почувствовал себя старой перечницей, предающейся воспоминаниям о тяжелом детстве, которое, конечно же, было гораздо труднее, чем у нынешних детей. — Как тебя зовут, сорванец? — спросил он, разжимая руки.

— Блю.

— Так вот, Блю, скажи тому высокому пареньку, чтоб оставил в покое толстяка, потому что он и не думает спать. А теперь, если вы все уберетесь на часок, я оставлю вам столько денег, что хватит заплатить пошлину за целую неделю. А если вздумаете остаться, я закричу, что поймал воришку, и расскажу людям, что здесь орудуют цеховые крысята. Так что все равно придется убираться, и хорошо еще, если обойдется без тумаков.

Он отпустил девочку и, пока та собирала свою команду, превратился в невидимку и поднял плиту. Потайная дверь в земле гораздо хуже той, что сделана в стене. Какой бы мастер над ней ни трудился, стоит ее однажды открыть, и покрывающий ее слой земли и грязи нарушается, и грязь набивается в швы. Кайлар решил, что больше никогда не воспользуется этим убежищем. Безопасное место, куда опасаешься заходить, уже перестает быть таковым. Но необходимо забрать нарядную одежду, золото и взять новое оружие. За последнее следует поблагодарить ка'кари.

Прежде чем спуститься по лестнице вниз, он подпрыгнул и быстро задвинул плиту, а потом проверил расставленные ловушки: одну на лестнице и две на двери. Все было в порядке. Наконец Кайлар медленно открыл деревянную дверь. Дверные петли заскрипели, и он подумал, что не худо бы их смазать. Внутри маленькой каморки Кайлар не заметил ничего подозрительного. На всякий случай проверил крышку одного из сундучков и обнаружил поперек защелки несколько собственных волосков, оставленных в прошлый раз. Разумеется, их отсутствие едва ли можно считать серьезным доказательством визита незваных гостей. Волоски могли слететь на пол от дуновения воздуха, когда он сам зашел в убежище. Однако если они остались на месте, можно не сомневаться, что никто посторонний сюда не приходил.

Кайлар встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Он рассчитывал задержаться здесь всего несколько минут, но привычка, которую привил Дарзо, стала частью его натуры, и поэтому он тщательно проверил каждый уголок каморки.

Интересно, где теперь сам Дарзо и чем занимается? Может быть, в очередной раз перешел в какую-нибудь другую жизнь? Неужели он без сожалений бросает все и забывает о людях, с которыми провел долгие годы? От этой мысли у Кайлара испортилось настроение. Дарзо стал главным человеком в его жизни, а потом безжалостно бросил. Правда, Дарзо подарил ка'кари, это бесценное сокровище, а вот доверия лишил, да и времени тратить на ученика не захотел.

Рядом с покрытым толстым слоем пыли письменным столом стоял такой же пыльный стеклянный ящик. Внутри ящика находилось множество баночек с этикетками, подписанными аккуратным почерком Дарзо. В них хранились травы, различные снадобья, эликсиры и настойки. Дарзо рассказывал Кайлару, что некоторые мокрушники умышленно указывают на этикетках неправильное название, чтобы ввести в заблуждение или отравить любого, кто задумает похитить снадобья. Однако сам Дарзо к подобной мере не прибегал и утверждал, что вор, у которого хватит смелости сунуться в его тайник, наверняка прекрасно разбирается в травах или наймет для этой цели профессионала. Кайлар подозревал, что истинная причина кроется в другом. Просто Дарзо не привык называть вещи чужими именами.