Рублевый передоз - Алексей Макеев

Конев, не поднимаясь, повернул голову и, взглянув на Шершня, удивленно протянул:

– Полковник Крячко? Вы?.. Я думал, вы в отпуске…

– Пришлось спешно вернуться, лейтенант. Перегрелся на солнышке. Лева, ты как там? В порядке?

Гуров тяжело поднялся. Раненое плечо кровоточило, и он зажимал его ладонью здоровой руки.

– Жить буду. – Его глаза встретились с глазами Крячко. – А какого хрена ты так долго тянул, Стас? Метил на мое место после смерти?

– Я думал, у тебя какой-то план…

– А я думал, у тебя.

– Я вообще не понял, зачем вы сюда приперлись. – Крячко озадаченно поскреб в затылке рукояткой пистолета. – Я уже и без вас сделал все, что надо. И взял бы этого засранца с поличным сегодня к вечеру, – кивнул он в сторону Блеклого. – Вы едва всю операцию не сорвали.

– Ну, извини. – Гуров подобрал пистолет и, слегка покачиваясь, направился к дверям. – Подбросишь меня до ближайшего медпункта, лейтенант?

– Конечно, товарищ полковник.

– А потом домой. Я жутко устал, хочу вздремнуть часика три-четыре.

– Эй! А я? – окликнул напарника Крячко.

– А ты арестовывай его, как и хотел. Мы не станем тебе мешать.

Конев подставил Гурову плечо, и они вместе вышли из кабинета. Крячко повернулся лицом к Блеклому:

– Карты можешь с собой захватить. На зоне пригодятся…

Эпилог

Когда Гуров вошел, Крячко, водрузив обе ноги на рабочий стол, смачно попыхивал зажатой в зубах сигаретой и пускал под потолок неровные рваные кольца дыма. На нем была черная кожаная куртка и сдвинутая на затылок восьмиклинка. При виде напарника с забинтованной на перевязи рукой, Станислав широко улыбнулся:

– Опаздываешь, сыскарь. А отсутствие пунктуальности – плохое качество. Я ведь уже не раз говорил тебе об этом.

– Все никак не выйдешь из образа? – хмыкнул Гуров, проходя к своему рабочему месту.

– Это сложно, – признался Крячко. – Я рассказывал тебе, что в школе всегда мечтал играть в драматическом кружке?

– Нет.

– Мечтал… Да… Но меня не брали. Лариса Александровна сказала, что у меня таланта не хватает. Видела бы она меня теперь! В роли Шершня. По мне, так я на «Оскара» наработал.

– Не сомневаюсь. А Лариса Александровна – это кто?

– Пионервожатая. Молоденькая совсем пришла к нам в школу. – Станислав мечтательно закатил глаза. – Ноги от ушей… От нее глаз не оторвать было. И всего на пять лет меня старше. Чувствуешь?

– Намекаешь на то, что ты с ней переспал?

– Конечно. Но позже. Уже когда школу окончил. Так что в драмкружок так и не попал.

– Сочувствую. – Свободной от перевези рукой Гуров отпер ящик стола, достал из него объемную папку и положил перед собой на стол.

Дверь кабинета без стука отворилась и вошел генерал Орлов. Крячко поспешно скинул со стола ноги и вытянулся по стойке «смирно»:

– Здравия желаю, товарищ генерал!

– Вольно, солдат! – добродушно похлопал Станислава по плечу Орлов. Улыбка ни на миг не покидала его круглого лунообразного лица. Он окинул Крячко взглядом с головы до ног: – Не думал, что когда-нибудь скажу это… Но мне тебя не хватало, полковник. Можно даже сказать, я скучал по тебе.

– Взаимно, товарищ генерал. Но не стоило так откровенно при Гурове… Он – мужик ревнивый. – Станислав понизил голос до шепота, но так, чтобы напарник мог его слышать. – Притворяется равнодушным, но без меня жить не может. Честное слово. Я-то знаю…

– Молодцы, ребята, молодцы! – довольно потер руки генерал. – Решил вот лично зайти и сказать вам об этом. Хорошо сработали. Оба… – На долю секунды лицо его омрачилось: – Надеюсь, крови на тебя не много, Крячко?

– Боже упаси, товарищ генерал! – Станислав вскинул вверх обе руки в знак полной капитуляции. – Чист как младенец. Я и оружием-то за это время пользоваться разучился.

Гуров выразительно хмыкнул, но ничего не сказал. Орлов сделал вид, что не заметил его реакции, и снова широко улыбнулся.

– Молодцы, парни!..

Высотное здание по улице Горького, большую часть помещений которого занимали частные фирмы разного толка, поглотила тишина. Если бы сейчас сюда явился любитель поздних деловых визитов, он едва ли смог бы решить свои проблемы. Приемные крупных и мелких боссов встретили бы его пустотой и безмолвием. Все, кроме приемной шестого этажа, принадлежащей Альберту Штейну. Его секретарша была на месте, правда, визит припозднившегося клиента вряд ли поднял бы ей настроение. Три часа кряду она дожидалась разрешения от босса отключить технику и отправляться домой, но он все медлил. Это обстоятельство буквально выводило из себя молодую, эффектную секретаршу. Конечно, при приеме на работу ей озвучили, что рабочий день на этой должности ненормированный, но она никак не рассчитывала, что таковым он будет семь дней в неделю.

Секретарша восьмой раз за вечер просмотрела электронную почту, удостоверилась, что за последний час новой корреспонденции не поступало, и кинула взгляд на закрытую дверь кабинета, за которой восседал ее личный узурпатор, господин Штейн. В кабинете он был один. Никто не входил туда с самого утра, в этом секретарша была уверена. «Чем он может заниматься столько времени? – думала она. – А главное, чего ради держать здесь столько времени меня? Будто от моего присутствия что-то кардинально изменится».

Хоть секретарша и негодовала, но уйти без разрешения босса не осмеливалась. Крутой нрав Альберта Штейна был известен не только его подчиненным. Иной раз под горячую руку попадали и сами заказчики, несмотря на то, что благосостояние Штейна напрямую зависело от них. Время шло, и надежда секретарши провести чудный вечер в компании симпатичного паренька, знакомство с которым до этого дня было лишь виртуальным, таяла на глазах. Она начинала тихо ненавидеть и свою работу в целом, и Альберта Штейна в частности, когда дверь кабинета открылась, и на пороге появился ее хозяин. Высокий мужчина с импозантной проседью в пышной шевелюре, одетый по последней моде. На вид ему было не более тридцати пяти, хотя секретарша знала наверняка, что на будущий год он отметит свое пятидесятилетие.

– Светлана, прекрасно, что вы еще здесь, – в своей привычной суховатой манере заговорил Штейн. – Мне нужно подготовить кое-какие документы. Надеюсь, у вас найдется пара минут?

«Будто бы я могу отказаться, – подавляя очередную волну раздражения, подумала секретарша. – «Прекрасно, что вы еще здесь!» Лицемер проклятый! Да уйди я хоть раз без твоего ведома, давно бы уже стояла в очереди Центра по социальной защите населения. Причем безрезультатно. Уж ты умеешь портить людям жизнь. И как только ты дожил до своих лет при таком-то отношении к людям?» Все это пронеслось у нее в голове за считаные секунды, пауз в разговоре Штейн тоже не терпел.