Ночной гость - Синда Ричардс

Тея отвернулась, отрешенно глядя на колечки пара, поднимающиеся над чашкой чая. Было слышно, как за окном завывает ветер.

– Я… не догадывался, что Синклеру было не по себе, – продолжил Диллон. Тея пристально посмотрела на него.

– Ну конечно, – негромко отозвалась она и вздохнула. – Откуда тебе было знать?

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, – настороженно произнес Диллон.

– То, что тебе никогда не бывает страшно. Я права? Ты ведь у нас Великий Силки – наполовину человек, наполовину морской котик. Ты не такой, как Синклер. Или как Гриффин.

– Гриффин не боялся, – возразил Диллон, но Тее показалось, будто она уловила в его голосе нотки сомнения.

– Боялся, еще как боялся. Можно подумать, ты не знаешь, что по натуре это был человек земли. Фермер. Мечтой его жизни было купить на острове дом. Ты просто показал ему способ, как на эту мечту заработать. Впрочем, продолжай.

Диллон удивленно посмотрел на нее, но Тея не желала сдаваться.

– Ну пожалуйста, – повторила она свою просьбу, и он отвернулся. – Я прошу тебя.

– В общем, мы расчищали место для скважины, – с видимым усилием заговорил он, не зная, с чего начать. – И труба постоянно забивалась. Нам то и дело приходилось вырезать из нее кусок и приваривать заново. Синклер занимался сваркой, но… он был больше не в силах оставаться под водой. Гриффин пытался удержать его, но тот просто рвался на поверхность. А как он мог это сделать, не пройдя декомпрессию? Он бы умер от кессонной болезни! Так вот, Гриффин пытался его удержать, но у Синклера в руках был сварочный аппарат. И он повредил им трубку Гриффина…

– …по которой поступал воздух, – продолжила Тея, словно стараясь заманить Диллона в ловушку, поймать его на несоответствии, на лжи, которые бы свидетельствовали о том, что Гриффин не умер…

– Нет, – монотонно ответил Диллон. – У Гриффина оказалась повреждена трубка для подвода горячей воды. Водолазный колокол… – начал он, но осекся и заглянул ей глаза. – Тея, на такой глубине царит ледяной холод.

Остальное Тея поняла сама. Холод, которого достаточно, чтобы в течение нескольких минут человек замерз насмерть.

– А ты пытался?.. – спросила она.

– Тея, ты уверена, что нам надо продолжать этот разговор?

– Ты пытался? – повторила она вопрос. Только сейчас она поняла, что ей сказали не всю правду. – А Синклер?

Диллон молчал.

– Нет, – выдавил он наконец.

– Нет?

Диллон поспешно отвел взгляд.

– Я не знал, что Гриффин попал в беду.

– Не знал? А почему ты не знал? Сколько раз вы оба говорили мне, что едва ли не читаете мысли друг друга.

– Говорю тебе, я не знал! Мы находились под водой на глубине триста футов и вдвоем пытались удержать этого спятившего мальчишку! Я не знал!

– Но когда понял, то попытался?

Диллон снова ответил не сразу.

– Так ты пытался или нет? – не унималась Тея.

– Тея! – взмолился Диллон.

Она продолжала:

– Ты ничего не сделал, я правильно поняла? Как ты мог допустить, чтобы море забрало его! Разве не об этом говорит весь поселок? Нет, я знаю, иногда это бывает бесполезно, море все равно возьмет то, что ему принадлежит. Но ты ничего не сделал! Неужели ты позволил Гриффину замерзнуть?

– О Боже, Тея! – Диллон направился к задней двери и застыл на месте. Падавший из кухни свет освещал лишь нижнюю часть его лица.

– Диллон, – негромко, но настойчиво повторила Тея. Было слышно, как ветер пытается прорваться в дом. – Расскажи мне все, как было. Ну пожалуйста…

– Тея, я не могу… – еле слышно ответил Диллон.

– Нам обоим не будет покоя, если ты не расскажешь. Пожалуйста, Диллон!

Прежде чем он заговорил, казалось, прошла целая вечность.

– Я стоял перед выбором – тихо ответил Диллон. – Гриффин это знал. Я ведь был у них старшим. – Его голос дрогнул, и он снова умолк. – Я не мог взять в водолазный колокол обоих сразу. Гриффин знал, что я не мог этого сделать, и…

– Диллон, говори дальше, до конца! – почти вскрикнула Тея, когда он оборвал свой рассказ.

– В общем, Гриффин принял решение вместо меня. Он не мог отпустить Синклера, чтобы тот умер, пытаясь всплыть И он… Он не позволил парню подняться…

– «Да, – печально подумала Тея. – Как это похоже на Гриффина! Чему удивляться, ведь ему всю жизнь не везло. Алкоголик-отец, чокнутая бабка. И жена-иностранка. А теперь вот перепуганный до смерти мальчишка-водолаз!»

Тея молча смотрела на Диллона. Как ей хотелось ненавидеть его! Но как назло, это почему-то никак не получалось. Теперь ей было ясно, что сделал Гриффин – не только для Синклера, но и для Диллона. Того самого Диллона, которого он считал своим лучшим другом. Вот что значит преданность!

– Тея, поверь, мне очень жаль, – наконец произнес Диллон.

Тея заметила, как по его щеке медленно скатилась предательская слеза. «Наверное, и он страдает», – подумала Тея и протянула к нему руку. Ведь перед ней лучший друг Гриффина! И разве она способна хоть что-то изменить?

Тея дотронулась до руки Диллона, и его плечи поникли. Неожиданно он обхватил ее за плечи, и с его губ сорвался сдавленный стон. Тею тоже словно прорвало. Они вместе стояли и рыдали в полумраке. Он – сдавленно, словно боясь обнажить всю ту боль, что накопилась внутри, она – громко, со всхлипами. И тотчас стены ее потайной комнаты, которые она возвела вокруг себя, начали рушиться. В какой-то миг ее губы несмело коснулись уголка его рта.

Казалось, это прикосновение обожгло его. Диллон на мгновение окаменел, но уже в следующий миг его словно прорвало, и он ответил на ее прикосновение. Его рот накрыл ее губы, и он сжал ее с такой силой, что она, казалось, вот-вот переломится пополам. Никогда в жизни Тея еще не испытывала прилив мимолетной, но обжигающей страсти, и была не в силах противостоять этому натиску. Диллон Камерон держал ее в объятиях – живой, сильный. Он с детства был близок с Гриффином так, как она сама никогда не была близка с мужем. И как ей уже не суждено быть. Толстые стены рухнули окончательно. Ее единственным убежищем отныне остался Диллон.

Но наутро он исчез, не сказав ни слова на прощание, не извинившись за происшедшее накануне, не сознавшись, что раскаивается. И целый год до сегодняшнего дня она ничего о нем не слышала.

Завернувшись в теплую шаль, Тея поднялась и пошла на кухню. Она поставила чайник – не то чтобы ей уж очень хотелось выпить горячего чая, а скорее потому, что было приятно слушать свист старого медного чайника. А еще ей требовалось в срочном порядке чем угодно занять себя, лишь бы отвлечь мысли от Диллона. В душе оставались неприятный осадок, растерянность и смятение. И стыд.

И все же тогда она ждала его возвращения и знала, что в один прекрасный день он вернется.