Ночной гость - Синда Ричардс

Чайник закипел. Тея налила в заварочный чайник кипятку и внезапно услышала слабый звук.

Наверное, показалось, решила она. В доме, как этот, трудно определить, ветер это, или дождь, или еще что-либо.

Или Диллон.

«Прекрати немедленно! – мысленно приказала себе Тея. – Выкинь его из головы. Он отсутствовал полтора года – значит, и в ближайшие полтора его можно не ждать».

Держа чашку в руке, Тея вышла в коридор удостовериться, что входная дверь заперта, после чего вернулась в гостиную и уселась возле камина, попивая чай.

Немного покачавшись в кресле, Тея резко встала. Нет, она не собирается сидеть здесь и ждать Диллона Камерона. Поворошив угли, Тея выключила свет и прошла по коридору мимо маленькой комнатки, где спала Кэтлин, к себе в спальню.

Неожиданно она вспомнила про чай, который оставила в гостиной, и решила вернуться за ним. По дороге она заглянула в мягко освещенную детскую, и у нее перехватило дыхание. Возле кроватки Кэтлин стоял одетый в свитер и вельветовые брюки Диллон. Он был совсем мокрый, на пол капала вода.

– Как ты здесь оказался? – поинтересовалась Тея, стараясь не выдать своего волнения. Она прислушалась, не раздастся ли звук колес. Интересно, куда он подевал свою подружку?

Впрочем, нет, решила про себя Тея, вряд ли он приехал на машине. Уж слишком он мокрый.

– Откуда ты? – обратилась она к нему, но Диллон продолжал стоять, глядя на спящую малышку, проигнорировав ее вопрос.

– Диллон! – почти крикнула Тея.

Наконец он поднял на нее взгляд.

– У меня… есть ключ, – проговорил он.

– Ключ?

Если ей не изменяет память, она никогда никому не давала ключей. Тея пристально посмотрела Диллону в глаза, не зная, что сказать. Внезапно ей вспомнилось одно изречение ее матери. «Будь поосторожней со своими желаниями, – говаривала та, – вдруг и вправду получишь то, что хочешь».

– Гриффин… дал мне ключ, – наконец произнес Диллон. – Какая она хорошенькая, – добавил он, глядя на ребенка. – Просто загляденье.

– Да, – подтвердила Тея и, набравшись смелости, шагнула ближе. Диллон слегка покачивался.

– Диллон, что с тобой?

Она хотела спросить: «Ты, случайно, не пьян?» – но в последний момент решила, что будет разумнее держаться как можно вежливее.

Диллон не ответил. Вместо этого он нежно погладил девочку по головке. Было заметно, что его рука подрагивает.

– Диллон, ты пьян? – все же вырвалось у нее.

Тот растерянно улыбнулся.

– Я… немного принял, Тея, – виновато признался он.

«Что ж, отлично…» – подумала она, пытаясь решить, что делать с ночным гостем.

Пожалуй, его надо выставить отсюда.

– Мог бы пойти куда-нибудь еще, если «немного принял»! – строго сказала Тея, пытаясь увести Диллона из комнаты.

– Мы пили за здоровье Гриффина…

Тея нахмурилась, не зная, считать ли эти слова пьяным бредом или Диллон и вправду пил за здоровье ее покойного мужа. Что ж, вполне возможно. Отмечают же здесь до сих пор – и притом с угощениями и возлияниями – день рождения Роберта Бернса. Так почему бы не выпить и за здоровье Гриффина Керни?

– Он сам так хотел, – продолжал Диллон. – И знаешь, Тея, мы неплохо посидели. Пели, танцевали, говорили тосты… Доброго тебе здоровья, мой друг!

– Диллон, прекрати!

– Нет, Тея, тебе не понять. Ты ведь не здешняя. – Он наклонился к ней, и Тея поморщилась от запаха виски. – Мне нужен мой ребенок, – прошептал Диллон, и Тея окаменела.

– Диллон, ты пьян!

– Верно, – согласился он. – Пьян. Но кое-что я все-таки знаю точно: что эта крошка – моя. А вот чего не знаю – так это как ты могла родить моего ребенка и ничего мне не сказать?

– Диллон, она не… – Тея осеклась, не договорив. Заглянув в печальные глаза Диллона Камерона, она поняла, что не в силах солгать.

– По крайней мере и на том спасибо, – произнес он, – что ты не можешь смотреть мне в лицо и обманывать меня.

– Диллон! – в сердцах воскликнула Тея.

– Ты промолчала, а молчание – знак согласия. Но с другой стороны, ты и не призналась – а это грех.

– Диллон! Прекрати, ты разбудишь ребенка!

– Я? Разбужу? – нарочито громко переспросил он. – В конце концов, разве ей не нужно знать, кто ее отец?

– Диллон, прошу тебя!

– Что? Ты меня просишь? Тогда признайся мне, чего ты хочешь! Разве тебе нечего мне сказать? Тебе не нужны деньги?

Последний вопрос вывел ее из себя. Не иначе как ему уже доводилось попадать в похожую ситуацию.

– Мне? Деньги? Зачем? Или у тебя такой принцип – платить всем женщинам, что родили от тебя незаконных детей?

– Тея, думай, что говоришь! – воскликнул Диллон и схватил ее за плечи. – Тебе же известно, что это не так! Я знаю, что ты это нарочно. Ни за что не поверю, что ты способна серьезно говорить такие вещи!

– Отпусти меня!

– Тея, я уверен, что ребенок – мой, – заявил он и резко развернул ее лицом к кроватке. – Какая она славная, – добавил он уже совсем другим тоном. – Моя дочь, моя маленькая красавица. Ты знаешь это стихотворение, Тея? Обещание Робби Бернса своей… – Диллон нахмурился и умолк.

– Своей незаконнорожденной дочери, – закончила за него Тея. – Представь себе, что знаю. Но ты не Робби Бернс.

Диллон улыбнулся:

– Согласен, я не Робби Бернс, зато я Великий Силки! Разве не так? Вот Гриффин всегда меня так называл. – Диллона опять качнуло. – Я Великий Силки, Тея, и я пришел взглянуть на свое дитя.

– Диллон, мое терпение вот-вот лопнет! – воскликнула Тея, меняя тактику. Но тут Диллон опять покачнулся, и она была вынуждена поддержать его. Заметив выражение его лица, она нахмурилась. – Диллон, тебя, случайно, не тошнит?

– Тошнит? С чего ты взяла? – поспешил заверить он ее и улыбнулся.

– Ладно, пошли, – сердито прошептала Тея и вновь попыталась увести его прочь.

Неожиданно Диллон навалился на нее всем своим весом.

– Знаешь, Тея, мне как-то муторно…

– Еще бы! – ответила она и потащила его в направлении кухни.

– Куда ты меня тянешь? Собираешься выставить отсюда? В такую-то непогоду? Ведь на улице буря!

– Буря? Там просто мелкий дождик моросит! Буря – это когда с моря дует ураганный ветер, гонит волны, и они бьются о скалы, и невозможно различить горизонт.

– Верно, – согласился Диллон. – Знаешь, Тея, по тебе никогда не скажешь, что ты американка!

– Спасибо, – сухо ответила она, прекрасно понимая, что обижаться нет смысла: ее соотечественники действительно подчас ведут себя за границей не лучшим образом.