Собственность бастарда, или Золотая Бабочка Анкрейм - Марина Бреннер

- И сейчас не стыдно? - не ослабляя хватки и глядя прямо в лицо, спросил бастард.

Беллиора резко дернулась и коротко взвизгнула, как мелкая собачонка. Девушка прятала лицо, упершись коленями в потертый бархат сидения и разведя их, как публичная девка. Низ платья задрался, обнажив бедра, зефирно - розовые, округлые, нежные и влекущие.

- Пустите! - глухо сказала она - Так нельзя. Это...

- Нельзя? - руки мужчины рванули шнуровку платья, стремительно освободив груди и плечи - Формально ты уже моя жена, Белла. Или что, можно только со стражниками? Давай, покажи мне то, что предлагала тому сопляку. Я знаешь ли, больше имею прав на тебя. 

То, что зазнайка остается зазнайкой даже и в теперешнем своём, низменном положении, жутко забавляло и злило одновременно.

По логике Дьорна, подлючка должна ему руки целовать и глаза держать долу, а не вертеться и не верещать протестующе!

Тем более теперь, потеряв всё, включая и репутацию, и честь и чуть чуть не невинность... Если бы не он, Патрелл, и не его лояльное отношение, так и осталась бы гнить подле своего папаши и сестрички, по всей вероятности такой же лживой и подлой, как и сама. Место им обоим даже и не в работном доме, а в кафешантане! Две шлюхи. Две тупые шлюхи! Даром, что этой только восемнадцать, а та вообще пшено. Шлюхами, видимо, родились, ими же и закончат. 

- Уберите от меня руки, корн - лорд! - взвизгнула баронесса, теряя терпение - Хам! Пустите меня!

Изругавшись про себя, грубо столкнул с колен очаровашку. Пышущая гневом и слабым желанием (он не мог ошибиться, желанием!), геррна Беллиора принялась приводить себя в порядок. Но, как бы не старалась, а в своём обношенном платье и стоптанных туфлях всё также походила на нищенку, коих полно бродит по дорогам, выпрашивая милостинку и ночлег.

- Я вас... НЕНАВИЖУУУУ! - вдруг уж совсем свирепо и недопустимо завыла, сверкая влажным стеклом глаз и обжигая багровостью кожи - Грязный... ПОДОНОК! Невоспитанная, бродячая... ТВАРЬ! 

Навалившись спиной на стенку мерно покачивающегося экипажа, бастард забавлялся.

Плоть, восставшая от близости Беллиоры, беспокоила мужчину. Но всё же это было не безнадежно. Поместье Патрелл недалеко, вот вот и будут дома, а там разве не найдется с кем утешиться? Мало ли более доступных и покладистых дырок? Отоваривать баронессу он сейчас и не планировал, стерве хорошо достанется в первую брачную ночь! Да и помыть бы девку сперва, после её... похождений.

Сиськи у Бабочки что надо. Небольшие, беленькие, тугие, округлые с твёрдыми, розовыми сосками, замирающими под прикосновениями пальцев... Кожа как шелк. Или, скорее, как дорогой флис - теплая и бархатистая.

Губки, теперь плюющиеся ругательствами, полуоткрытые, зовущие, будто распускающиеся цветки шиповника. Скорее всего мягкие, сливочные, вареньевые... С закипающей на них злой слюной, отдающей летними, фруктовыми пирогами с патокой...

- Замолчите, геррна Анкрейм, - вдруг глухо велел, сдвинув ноги, чуть не заорал от боли - Ваши выражения омерзительны! Издержки общения со стражниками?

Корн - лорд поворочался медведем и всё таки сел ровно, борясь с тяжестью и колотьем в гудящих чреслах.

- Грязнокровый мужлан! - выхрипнула девка, вжимаясь в мягкую обивку стены - Провалитесь вы сквозь землю! Вы...

Экипаж коротко тряхнуло. Потом, мерно постукивая колесами, он пошел ровнее.

Благополучно миновав полуразрушенные наделы Анкрейм, пересеча бездорожье и короткие нейтральные полосы, повозка двигалась теперь по землям Патрелл.

К дому. 

Если бы баронесса не фырчала всю дорогу, не закатывала глаза и поменьше бы тратила сил на то, чтобы выразить нежеланному будущему мужу презрение и ненависть размером с весь Аргарон, то глянув в окно, смогла бы оценить всю мощь, красоту и комфорт своего нового дома.

Земли Патрелл, хоть и были застроены густо и широко, обращали внимание на простоту и уют жилищ и дворов. Строения, простые и легкие, не несли на себе "печати прошлого" - покойный прежний владелец наделов совсем не был ренегатом и сторонником заржавевших, проросших временем устоев. Вильярд, храни его Боги, любил обновления, щедро черпая напитки новизны из бурных потоков крупных городов и столиц.

Жители земель называли себя не иначе, как "горожане", совершенно отметая прочь факт нахождения себя всего навсего в одной из провинций. Наделы Патрелл всё же провинция, хотя и крупная, внешне претендующая на звание города, однако быть им не могущая никак и ни за что.

Сейчас был уже яркий день, ясный, не по осеннему теплый. Лучи Аргара пронизывали воздух насквозь, легко касаясь чуть покатых, деревянных крыш и стен домов из молочного камня.

Этот материал, совсем новый, но уже хорошо зарекомендовавший себя при постройках домов в городах, использовался ныне покойным лордом всюду. Строения, собранные из него, грозили вскоре вытеснить собой прежние, тяжеловесные, темнеющие, рушащиеся, напоминающие чем - то склепы или даже развалюхи поместья Анкрейм... Прошлое, гибнущее, но всё ещё цепляющееся за жизнь тонкими, липкими лапками агонии и памяти.

Миновав главную площадь и центральные улицы, запорошенные опадающей листвой и желтеющими иголками лайзикса, экипаж, мерно простучав колесами по плотно пригнанным каменным плитам, въехал в широко распахнутые ворота во двор особняка Патрелл и замер прямо у входа.

- Захлопни пасть, гребаная Бабочка! - рявкнул корн - лорд, всё таки не выдержав непрекаращающихся всю дорогу стенаний баронессы - Заткни свой великолепный хлебальник и послушай меня, дорогая.

Развернувшись, положил руку на ручку дверцы:

- Ты на моей территории, геррна Ржавая Пила. Изволь подчиняться моим правилам. Расклад такой: сейчас тебя приведут в порядок и ты отправишься дрыхнуть до вечера. Вечером - наша свадьба. А после...

Неровно и погано гоготнул. Щурясь, четко отследил округлившиеся от страха глаза паршивки. Сдавленное и злое дыхание грязнули ласкало слух.

- После свадьбы, геррна Лужёная Глотка, я тебя повеселю. Что расшипелась? Потеряла голос оттого, что базлала всю дорогу? Лечи горло, готовься к ночи. Придётся тебе, стерве, еще поорать... Погромче! Так, чтоб твой папочка в Анкрейм услышал и твоя шлюшка сестренка обзавидовалась! И гонор свой засунь в одно место. Аристократка... Грязь из под ногтей сперва вычисти!

Баронесса подобрала под себя ноги и шумно сдула с лица упавшие на него белые пряди.

Медленно поднявшись, оперлась рукой о спинку сидения.

- Как вам будет угодно, геррн Патрелл. - парировала осипшим голосом и внезапно спокойным тоном - Но всё же разрешите мне ответить вам. Мои грязные руки не так ужасны, как ваша... ГРЯЗНАЯ КРОВЬ. И насчет ночи... Не надо преувеличивать. Это просто некрасиво. Неблагородно. Хотя где уж вам знать такие тонкости... БАСТАРД.