Экологичный развод. Как уберечь ребенка от травмы и выйти из кризиса самому - Татьяна Герасименко

Ошибка 2.Отказ отвечать на вопросы детей. Это бегство в чистом виде.

Конечно, подспудно родитель пытается уберечь детей, не причинять им боли, во многом он просто не знает, какие слова подобрать для ответа. Но своим уходом от ответов он причиняет ребенку именно боль. У ребенка нет ясности, он видит, что нечто скрывается от него, а значит, это очень важно. Тревога захлестывает ребенка. Порой она настолько сильна, что появляются такие симптомы, как нервозность, рассеянность, нарушение сна и прочее. Определенность лучше замалчивания.

Ошибка 3.Отказ от совместного (с бывшим супругом) разговора с детьми о разводе, его причинах и о том, какие изменения ждут детей в быту и текущих делах.

Именно совместное участие родителей в разговоре позволяет детям продолжать чувствовать хоть какую-то стабильность. Они слышат единую версию причин развода и уверения родителей, что детей никто не бросает и что они продолжают быть любимыми обоими.

Часто обиженные мамы в сердцах говорят своим детям: «Отец нас с тобой бросил!» Неразумная, безответственная, разрушительная для детей попытка отомстить бывшему мужу.

В данной же истории отец не был готов взять перед детьми свою часть ответственности за развод, не смог перешагнуть через свои эмоции ради сыновей и ушел в глухую защиту, тем самым лишая детей лучшего шанса на проживание развода. Я имею в виду то, что лучше ковать железо, пока горячо. И помощь детям, оказанная сразу же, избавляет их от рисков травмы, неврозов и ухудшения отношений с кем-то из родителей.

В этой семье средний сын (4 года), не получая ответов на прямые вопросы, начал проявлять невротические реакции: держать во рту палец и сосать его, чесать ягодицы и пенис. И если ранее ребенку были свойственны истерики, то они вдруг прекратились. Кроме того, он стал проситься к маме в кровать, хотя до этого прекрасно спал один.

Я объяснила маме, что последние два симптома в данном случае были нормальными реакциями ребенка на стресс, в отличие от первых двух — сосания пальца и чесания интимных мест. Эти признаки говорили, что уровень нервно-психического напряжения ребенка зашкаливает и требует хоть какой-то разрядки. Именно поэтому стоило обратить внимание родителей на необходимость мужественного и ответственного диалога с ребенком, чтобы уменьшить его тревогу (неизвестности) и показать образцы уравновешенного поведения.

Старший сын, пятилетний мальчик, стал проявлять агрессию к отцу с криками: «Уходи!» Таким поведением он реагировал на дистанцирование отца и его отказ садиться вместе ужинать, если вдруг отец приходил в дом к детям в вечернее время.

Пришлось разъяснять маме, что агрессия в период острой фазы развода — нормальная и даже желательная реакция ребенка. Лучше выразить чувства, чем копить их внутри. Необходимость прятать и давить злость внутри (потому что родители не одобряют такие реакции) искажает отношения к близким людям подобно тому, как стесненные условия заставляют дерево расти криво. Однако поощрять агрессию в адрес отца молчаливым злорадством тоже вредно, потому что тем самым мы толкаем ребенка дальше — за пределы естественной обиды в сторону психологического отказа от второго человека, столь же близкого, как и вы. Во всем нужна мера, но, чтобы определить ее, нужен психолог, который разберется в нюансах ситуации и скажет, что это — нормальные реакции на стресс или уже невроз.

Родители как огня боятся агрессии детей на них из-за развода. Однако в этой ситуации стоит помнить, что злость в этом случае — обратная сторона любви. Позволить ребенку открыто злиться на вас — значит услышать то, что стоит за агрессией: «Папа, я так разочарован в тебе, ведь я безумно люблю тебя, а ты предаешь меня. Я ненавижу тебя за это так же сильно, как люблю. Я кричу тебе об этом, чтобы ты услышал мою боль, повинился и сказал, что продолжаешь любить меня не смотря ни на что!»

И если родителю удастся среагировать не на форму, а на суть детских обвинений, он найдет правильные слова в ответ.

Однако чаще родители начинают обижаться и защищаться, поэтому им не удается смягчить состояние ребенка. Обстановка накаляется: «Это мать настроила тебя против меня!», «Что тебе наговорили обо мне дедушка с бабушкой?!», «Это не я ушел, это меня выгнала ваша мать!», «Как ты можешь так говорить отцу?!» и так далее.

Защитное поведение родителей в этом случае говорит о большой вине перед ребенком. Вине, которую родитель не хочет переживать, потому и вытесняет. Но, боясь признать свою вину, родитель тем самым становится нетерпим к агрессии ребенка. Нападки ребенка слишком ранят, потому что в глубине души взрослый знает о своей вине. Это двойное напряжение перегружает родителя страхом потерять любовь ребенка.

В результате своим поведением взрослый дает понять, что агрессия ребенка неприемлема. Своим строгим взглядом, одергиванием, замечанием, обвинением другого родителя взрослый останавливает негатив ребенка в свой адрес, и тот начинает сдерживать свою злость или выражать ее косвенно (портит вещи в садике, прогуливает школу).

В результате самозащиты взрослый лишает ребенка шанса на благополучное проживание стресса, вызванного разводом. Будь взрослые более мужественны и зрелы, они бы выслушали ребенка и оказали ему поддержку, утешили бы его, вместо того чтобы останавливать «несправедливые обвинения» в свой адрес. Это и стало бы исцелением.

Вывод: ребенку необходимо предоставить пространство для выражения своих опасений, гнева, страхов и разочарования. Дети в ситуации развода родителей открыто о своих чувствах не говорят, хотя именно честный разговор позволяет им прожить горе и освободиться от гнетущих страхов. А маленькие дети в принципе не могут описать свое состояние словами.

Вторая часть проблемы заключается в том, что родители не умеют построить откровенный разговор с ребенком на эту тему. Жуткий страх начать разговор и ранить ребенка, неуверенность в том, что именно нужно говорить, растерянность перед возможными детскими вопросами — все это создает для родителей колоссальный стресс, которого они часто избегают.

Родителям надо объявить детям о факте развода и разъехаться, а не тянуть агонию месяц-другой. Не давайте детям двойных посланий: «Я ушел, но я остался», «Мы не можем жить вместе, но пока живем вместе», «Я ухожу, но еще не съехал», «Мы расстаемся, но ряд обстоятельств задерживает нас с разъездом».

Такое поведение связано с противоречивостью чувств взрослых, страхом перемен, неуверенностью. Эти эмоции понятны, но у детей должна быть отправная точка — до и после. Это позволит им опереться на реальность, а не раскачиваться на качелях от разочарования — до надежды — и обратно. Это изматывает, формирует хроническую тревожность, опустошает и разочаровывает, а главное — разрушает чувство стабильности похуже самого факта развода.