Экологичный развод. Как уберечь ребенка от травмы и выйти из кризиса самому - Татьяна Герасименко

В обоих описанных мною случаях дети тяжело переживали разрыв, внешне вели себя невыносимо, не слушались, хамили, цинично манипулировали, конфликтовали, но самооценка внутри страдала от неуверенности и страхов. Расшатывались авторитеты в семье и нарушались границы. Один ребенок благодаря манипуляциям родителей развивался по невротическому типу, другой — по типу возбудимой психопатии.

То есть у ребенка, который приносил от папы цветы для мамы, сформировался невроз — психогенное расстройство, в основе которого лежал неразрешимый внутренний конфликт из-за противоречий между образами родителей в голове ребенка. Сформировались невротическое слияние с отцом (некритично соглашался с любой идеей отца, терял свое Я в общении с ним) и невротическая противоречивость в отношении матери (любовь и агрессивность, сменяющие друг друга постоянно).

Диагностика подсознательных защит ребенка выявила глубокий внутренний конфликт самооценки: ребенок ругал себя за «неправильное» поведение и в то же время очень хотел нарушать правила. У мальчика (8 лет) была нарушена потребность в доверии к окружающим и потеряно чувство безопасности. Появилась практика не замечать своих потребностей и отказываться от них, если те не нравились отцу.

Как вы понимаете, закрепившись, такая структура психики несет для будущего ребенка огромные риски. Моя работа заключалась в том, чтобы помочь мальчику избежать их, а именно манипулятивной и контролирующей манеры общения в близких отношениях в будущем. Вторая задача — чтобы закрытое, защитное поведение не стало основным способом вступления в контакт.

У мальчика из первой истории (9 лет), чей папа инструктировал сына устраивать сцены недовольства и упрямства для мамы и отчима, эмоциональные реакции формировались как у возбудимого психопата — через конфликты и истерики. Не имея по большому счету психических сил для продвижения своих интересов в социуме (не обладая достаточной уверенностью и стрессоустойчивостью), мальчик стал часто болеть и таким образом избегать трудностей выбора и волевого усилия. Учиться он, разумеется, не хотел, обожал «сидеть в телефоне» и устраивал жуткий скандал, когда гаджет надо было забрать. Отец в ситуации развода и конфликта с бывшей женой не только не оказывал моральной поддержки сыну, не утешал его в тревогах, но и манипулировал ребенком, ругал за ложь и скрытное поведение. Через полтора года тяжелых послеразводных войн мальчик окончательно устал и развил своеобразный метод адаптации: истерики, психопатичные реакции отказа, высокомерие как защита, привычка болеть в ситуации сложного выбора или волевого усилия. Все это — регрессивные (примитивные) защиты, которые в будущем затруднят адаптацию и тем более успех в социуме. Депрессия также станет высоким риском.

Диагностика подсознательных представлений о себе, об окружающем мире выявила у мальчика… пустоту. То есть мнение о себе не сформировано, способность самостоятельно думать не развита вообще, эмоциональная внутренняя жизнь очень бедна. Слабый старт для развития личности обеспечивался не только инфантильными взрослыми, но и разрушительным влиянием взаимной ненависти и истеричности родителей.

Анекдот в тему

— Что-то не хватает человеческого тепла…

— Подбрось-ка еще пару тел в топку!

А теперь позвольте из этой сложной главы оформить вывод:

Злость, агрессия — неизбежная часть переживаний ребенка в ситуации развода родителей. Каждый родитель очень боится, что агрессия будет направлена против него, поэтому старается оправдаться, оградиться, защититься заранее или не замечать агрессию ребенка.

В период острой фазы — 6 месяцев до и после развода — проявления агрессии стоит принимать как неизбежную данность. В какой-то степени проявить агрессию — значит продемонстрировать доверие к отношениям. Только в отношениях, в которых больше уверен, легче проявлять агрессию. Поэтому чаще агрессию проявляют к маме, с которой живут, и реже — к папе, которого видят время от времени.

Если ребенок обвиняет вас в разводе, дайте ему возможность это высказать. Стойте как стена — крепко и надежно — и выдерживайте обстрел. Ни в коем случае нельзя стыдить ребенка за его «аморальные» чувства, нельзя одергивать его в этой ситуации, нельзя ругать, обвинять в несправедливости. Выслушайте. Потом, когда порох у ребенка закончится, он устанет от напряженного монолога, подойдите к нему, обнимите, скажите, что вы понимаете, как ему тяжело, и что вам тоже сейчас трудно, что, наверное, вы в чем-то виноваты перед ребенком. Знаете, это самая простая и здоровая схема, по которой могут развиваться события.

Но чаще всего дети свою злость замалчивают или проявляют ее косвенно.

Дети до 3–4 лет вообще считают, что они виноваты в разводе родителей, поэтому их агрессия направлена на себя. Их мышление эгоцентрично, поэтому им не приходит в голову, что в центре событий может быть кто-то другой, кроме него. К тому же в этом возрасте детям кажется, что главные (или единственные) отношения, которые существуют, — это его отношения с родителями, а между родителями отношений нет (ребенок просто это не осмысляет). Поэтому если мама с папой разошлись, то виноват в разводе он сам.

У детей 3–4 лет реакции стресса проявляются в том, что теряется самоконтроль над функциями тела, т. е. появляются проблемы с туалетом: энурез, энкопрез, запоры (хотя до этого все было нормально); проблемы со сном, с едой.

Это происходит по той причине, что психика трехлетнего ребенка находится еще в начале своего становления и пока не произошло разделения телесных ощущений и эмоций. Все это — единый конгломерат: если я голоден, то я сердит и раздражителен; если я боюсь, то я дрожу всем телом. Психика в этом возрасте очень телесна, и поэтому на стресс маленький ребенок реагирует соматически.

Но он может выдавать свою злость, например, и поведением: пакостить другим детям в садике, проявлять упрямство и непослушание дома.

Давайте подробнее поговорим про агрессию. В норме реакции на развод, в частности злость, проявляются в первые 6 месяцев.

Лучше всего с этой проблемой прийти к психологу, потому что члены семьи эмоционально вовлечены и не могут выдержать объективную позицию. Родители после развода очень боятся детской агрессии и сами нуждаются в поддержке.