«Пророк» оставляет следы - Игорь Михайлович Фесенко

— Хорошо. Я не буду вдаваться в историю. Больше о дне сегодняшнем. Итак, официальным правовым органом «Славянской миссии» является правление, оно состоит из пятнадцати человек во главе с президентом. Мы, к слову сказать, как Ватикан или как Бруклинский центр «Свидетелей Иеговы», имеем собственные издания.

— Не нужно равнять себя с Ватиканом, — не выдержал Клейтон. — Будьте скромнее.

— Нет, нет. Я просто хотел сказать о том, что мы выпускаем свой журнал «Свет на Востоке». Издается он на всех европейских языках. Имеем газету на сербскохорватском языке, выходящую четыре раза в год. Есть и другие печатные издания. Наша организация располагает значительными финансовыми средствами, поступающими как от верующих, так и… — Берггрен сделал короткую паузу, — от благодетелей, жертвующих нам подчас солидные суммы. Мы же не остаемся в долгу и оказываем им посильные услуги. Вы скоро в этом убедитесь, мистер Клейтон.

Клейтон кивнул: дескать, постараюсь.

— Еженедельно, — продолжал Берггрен, — «Рэдио Транс Юроп»[7] ведет тридцатиминутные передачи на Россию. «Миссия» имеет два основных филиала: в Норвегии — «Миссия за железным занавесом» и в Финляндии — «Народная миссия». Есть наши представительства в ФРГ, Дании, Бельгии и еще ряде стран. Для вашего сведения, мы имеем единомышленников и в Канаде. Да и в вашей великой стране есть немало сочувствующих нам…

Клейтон слушал Берггрена все с большим вниманием, заметив про себя, что он, кадровый разведчик, даже и не предполагал, что эту околорелигиозную организацию можно использовать в интересах разведки. Если все это так, она может и в самом деле служить прекрасным прикрытием для работы. Нет, его шефы не случайно дали ему такое задание. Непонятным было только, почему же ее не использовали раньше. Но он тут же отбросил эту мысль, подумав о том, что если субсидировали — значит, использовали. И вспомнил слова Кейли: «активизировать». Для него, Клейтона, это означало — как следует нашпиговать «миссию» своими людьми или приобрести таковых среди ее членов.

— Я не буду останавливаться на существе нашего вероучения, — продолжал между тем Берггрен. — Оно носит христианский характер. Что можно сказать о деятельности «миссии»? Коль скоро мы выступаем против коммунистического господства, естественно, что в странах Восточной Европы легальная деятельность «миссии» невозможна. А именно там мы обязаны распространять евангелиеву правду. — При этих словах Берггрен изобразил на лице такую мученическую гримасу, что, казалось, он вот-вот расплачется.

— Хуже всего, — продолжал он, — положение наших единомышленников в большевистской России, где мы совершенно не имеем возможности проводить нашу богоугодную миссию. Мы не можем установить с ними необходимых контактов, снабдить их своей литературой. Считаем своим священным долгом устранить эту несправедливость. Любыми средствами. Нужно только помочь нам осуществить наши чаяния.

— Да-да, — поддержал Берггрена Хаас, — мы возлагаем на нашу встречу большие надежды. Крайне нужны люди, через которых можно было бы переправлять печатное слово. Мы попытались доставлять его с нашими эмиссарами, выезжающими туда, допустим, в качестве туристов. Но чаще всего терпели провал. В Ленинграде, например, был задержан ваш соотечественник Милла, у которого их милиция изъяла около трех тысяч экземпляров различной литературы. Они не постеснялись изъять наши издания у пастора, понимаете, у пастора, Ганса Кристиана Неерскофа. Одним словом, последнее время нас преследуют там сплошные неудачи. Был задержан и Бенгт Гуннар Сарельд. Для вас не секрет, какое положение он занимает в «миссии». Это не говоря, так сказать, о рядовых. Супруги Хакканен, Раймо Туппурайнен, Мартти Переле, Риитта Калева… Впрочем, зачем я это все перечисляю вам. Мы искали разные пути, меняли тактику, оставляли журналы, газеты и брошюры в пароходных каютах, самолетах, поездах, гостиницах. Но, увы, все материалы немедленно становятся достоянием обслуживающего персонала, который сразу же их уничтожает, сводя, таким образом, наши усилия к нулю.

— Ну что ж, джентльмены, теперь я более или менее в курсе… Хочу кое-что уточнить. Есть ли в России люди, которые готовы выполнять ваши поручения?

— Сейчас мы переживаем трудное время. Прежние кадры растеряны, новых обеспечить не удалось. Пока.

— Вы уповаете на нашу помощь. Но нужно и самим ловить мух. Предупреждаю, что те, кто в будущем отправятся туда, будут выполнять не только ваши поручения.

Хаас и Берггрен переглянулись.

— Бесспорно, такая постановка вопроса закономерна, — сказал Хаас. — Мы не скрываем, что наша организация, занимаясь распространением евангелизма, привносит в свою деятельность также элементы политики. Следовательно, при определенной подготовке миссионера он будет выходить и на орбиту идеологической борьбы.

Клейтон переключил внимание на Хааса, который, как ему показалось, лучше разбирался в интересующих его вопросах.

— Кроме чисто идеологических акций, он при определенной подготовке, как вы правильно заметили, должен будет суметь выполнить и некоторые другие функции агентурного характера. В этом случае нам с вами по пути. Однако не ждите, что мы будем предлагать вам своих людей. У вас, не сомневаюсь, есть свои кандидатуры.

— Да, бесспорно. Мы давно присматриваемся к воспитанникам Библейской школы. Там есть некоторые весьма подходящие молодые люди. И они проходят специальную подготовку. Из их числа можно выделить одного молодого человека для ближайших акций. Насколько я в нем разобрался, ему не нужно вбивать в голову того, что другим. Он с детства воспитан в нужных нам традициях. Кстати, он длительное время обучался в Бернском филиале школы Галоад[8]. Уверен, он вам понравится. Умен, хороший спортсмен, воздержан. Его родители — выходцы из России. В совершенстве владеет родным языком. — Ободренный вниманием, с которым Клейтон его слушал, Хаас заключил: — Подходящий материал со всех точек зрения. Если он получит еще и ваши инструкции… — Хаас позволил себе широко улыбнуться.

— Отрадно слышать. Значит, будет с кем начинать дело. Но это всего один человек…

— «Великое дело — начало», — говорят русские. Подберем и других. Мы, между прочим, располагаем своим, довольно обширным досье на служащих коммунистических посольств и торговых представителей как в Скандинавии, так и в Европе вообще. Много подсобного материала на эмигрантов из советской Прибалтики. Он в вашем распоряжении.

— Джентльмены, с каждой минутой я все больше и больше проникаюсь уважением к вашей «миссии» и ее руководителям. Надеюсь в недалеком будущем изучить ее деятельность основательнее. Когда мы сможем встретиться снова?

— Собственно говоря, знакомство с вами, мистер Клейтон, было последним пунктом нашего пребывания в Штатах. Завтра мы намерены улететь домой, в Европу.

— Прекрасно. А я примерно через неделю постараюсь наведаться в Стокгольм. О том, кто я и кого представляю, кроме вас двоих, никто знать не должен. Перед вашими коллегами я предстану в качестве доктора социологии отделения «Руссикум», что соответствует действительности. И с этого момента я для вас и для всех Джон Браун.

Собеседники Клейтона дружно закивали.

— Итак, говоря