Пять ловких куниц - Юстина Беднарек

революционным или эволюционным, — он понизил голос, искусно сохраняя напряжение.

Томас Монтана выплюнул вишневый лист, прилипший к его клыку.

— А подробнее?

— Я тебе уже говорил, что хочу открыть ресторан. Но не какой-нибудь средненький ресторанчик, а первоклассное гастрономическое заведение. Уже даже присмотрел симпатичное местечко неподалеку…

— Где?

— Двумя улицами дальше, на Платничей. Я имею в виду заброшенную кебабную, «Али-Баба» или что-то вроде того…

— Ты ведь не про тот жуткий ларек? Все вокруг знают, что вечерами у заброшенной кебабной собирается всякий подозрительный элемент и обделывает свои темные делишки…

— Именно это местечко я и имею в виду, дорогой Томас! Жуткий ларек, провонявший горелым маслом, оккупированный бандой жирных тараканов и сомнительными типами, я собираюсь превратить в ресторан, достойный самого Спесивца Касюры, известнейшего в мире повара. С помощью моего безупречного вкуса в сочетании с выдающимся кулинарным талантом пани Патриции, изобретательностью Зазнайки, твоей смелостью, с которой ты солишь и перчишь, а также ангельским терпением Эвзебия, который не боится ни резать лук, ни много часов подряд помешивать слипающиеся клецки, я смогу создать нечто выдающееся! Снискать лавры, завоевать славу, обожание толпы и заполучить огромные деньги. Мы откроем поистине королевский ресторан и войдем в историю. Величайшие гурманы со всего мира будут приезжать, чтобы отведать наши супы и выпечку.

Томас Монтана сплюнул сквозь зубы и сдвинул шляпу на кончик носа.

— Я в деле, шеф.

— Не сомневался, что ты именно так и ответишь. — Прот Евстахий потирал маленькие лапки: было видно, что он взволнован. — А теперь нам надо решить, как именно мы осуществим наш план. Как я уже говорил, есть два способа: эволюционный и революционный. От нашего решения зависит, будем ли мы медленно, шаг за шагом идти к своей мечте, писать письма в районную управу с просьбой передать нам в пользование заброшенный ларек, ходить от окошка к окошку, заискивающе топорщить усы и объяснять, что куница — тоже человек, будто для чиновника это весомый аргумент, — или же просто завладеем кебабной: точно так, как пани Патриция ворует с чужой кухни смалец. А… вот и она — легка на помине!

В самом деле, из-за листа лопуха показалась запыхавшаяся пани Патриция, а за ней — такая же запыхавшаяся Зазнайка. Они тащили кастрюлю с супом из цукини с чабером — блюдом, которого не довелось отведать пани Элизе Пешеход. (Как раз в этот момент разъяренная пани Элиза металась по кухне и кричала на заплаканную Тамару: «Что значит — исчезла?! Кастрюли не летают! Ты хочешь сказать, кто-то стащил мой суп?! А ты ничего не заметила?! А собака на что?!» Но оставим пока пани Элизу и Тамару наедине с их переживаниями, скоро мы к ним вернемся.)

— Шеф, посмотри, что мы раздобыли. — Пани Патриция с гордостью продемонстрировала кастрюлю. — Гарантирую, что такого вкусного супа ты в жизни не ел.

Прот Евстахий обмакнул указательный палец в кастрюлю и облизал его, а потом повторил это еще сто сорок четыре раза.

— Действительно, моя дорогая, отменно. Мы знаем, как приготовить этот шедевр?

— Знаем, — усмехнулась пани Патриция, — я выяснила секретный ингредиент: чабер!

— Ча-бер, — повторил Прот Евстахий, смакуя каждый звук слова. — Чабер! Итак, решено: нашу кулинарную карьеру мы начнем с супа… из чего он, кстати?

— Из цукини с чабером, — радостно пропищала Зазнайка.

— Прекрасно, из цукини с чабером. Это будет наш первый кулинарный успех. Вы должны знать, дорогие дамы, что мы с Томасом Монтаной решили сделать карьеру на ниве вкусов, чавканья и облизывания лап. Мы открываем роскошный ресторан. Томас, расскажи вкратце, что мы придумали.

И Томас Монтана рассказал.

Рецепт супа из цукини с секретным ингредиентом

ЧЕТЫРЕ ЦУКИНИ, ОДИН ЧЕСНОЧОК

(достаточно зубчика), также ЛУЧОК —

порезать, пожарить на МАСЛЕ РАСТИТЕЛЬНОМ,

а чтоб не сгорело — МЕШАТЬ убедительно.

Столовую ЧАБЕРА ложку и пол

засыпь. Аккуратней кастрюлю на стол

поставь.

Измельчаешь ЦУКИНИ за оным

столом, под конец заливаешь БУЛЬОНОМ.

Добавь ПАРМЕЗАНА, УКРОПА две стрелки,

и супчик готов — разливай по тарелкам!

* * *

Тем временем Эвзебий по прозвищу Эби крался вдоль забора, окружавшего лес Линде, не спуская глаз с усатого чужака в португальских ботинках. Тот настороженно оглядывался по сторонам. Судьбе было угодно, чтобы мимо него промчалась негодующая Элиза Пешеход, которую ловкие куницы оставили без супа. Пани Элиза бежала по направлению к столовой, потому что от злости у нее разыгрался аппетит, и она не могла думать ни о чем, кроме блинов с творогом. К огромному удивлению Эвзебия, усатый скрылся за стволом дуба, чтобы не попасться ей на глаза. Это было тем более странно, что недавно — вы наверняка помните — он сам расспрашивал об Элизе, утверждая, что у него есть к ней дело. Почему же он так себя повел? Это-то и решил выяснить Эвзебий. Рискуя быть замеченным, он подобрался поближе к усатому. Тот же, как только Элиза исчезла за углом, вынул из кармана мобильный телефон, и чуткое ухо маленькой куницы уловило обрывки встревожившего ее разговора.

— Я ее видел и знаю, где она живет… Да, пока с ней не говорил, но я на верном пути… Ну что ты, ты же меня знаешь! Как я, Тадеуш Вертихвост, вхожу, беру то, за чем пришел… Свидетель будет нем как рыба… Помнишь, как я разделался с тем Пухлым. Тот как увидел пальцы на тарелке, так сразу все нам и выболтал. Сейчас будет то же самое. С рецептами Элизы Пешеход мы заработаем сотни тысяч!

И нажал «отбой».

* * *

Пожалуй, каждый согласится, что разговор был чрезвычайно странным. Эби понял из него три вещи. Во-первых, подозрительный чужак — отпетый негодяй, вероятно, он кого-то убил и уж точно запугал какого-то Пухлого, и кто знает, какой дьявольский план созрел в его усатой голове. Во-вторых, похоже, у него имелись дурные намерения в отношении пани Элизы. В-третьих, его звали Тадеуш Вертихвост — и это единственное, что было смешным. Однако Эвзебий не рассмеялся. Шерсть у него на загривке встала дыбом. Он не отличался смелостью и не имел обыкновения предпринимать действия, выходившие за границы здравого смысла, — а только так можно назвать то, что он отдалился от родного леса, где в любой момент мог спрятаться под ближайшим листом. Однако Эби признал, что