Знал бы прикуп - Анатолий Барбакару

Послушно плеснул в стопку. Она выпила.

Подумал, а вдруг ошибаюсь? Вдруг корысть в случае со мной ни при чем? Просто ей сдуру захотелось меня. Привыкла ни в чем себе не отказывать. И тем более не привыкла, чтобы отказывали ей.

И все равно знал, что не буду с ней. Дело было не в неприязни, она не так уж и мешала. Дело было в моей Ольге, находящейся сейчас в онкологическом центре. И немножко — в страдающем Шрагине.

— Делаешь ошибку, — сказал я.

Она посерьезнела. Прекратила зазывные пасы, опустила руки. Груди оставила на виду.

— Как ты думаешь, зачем я здесь? — повторила вопрос.

Я пожал плечами.

— Я на тебя рассчитывала, — сообщила Шрагина.

— Не получилось. Да и не могло получиться. Твой муж нарвался на шулера.

— Надеялась на тебя. — Взгляд ее стал печально-усталым. Застыл.

— Да с чего вы взяли, что смогу помочь?! — Я изобразил раздражение. Посмотрел с укоризной на ее мозолящие глаза груди. Попросил: — Спрячь их.

Она послушно, не без усилий, загнала грудь обратно в неволю. Усмехнувшись, выдала:

— Ты обещал…

— Что обещал? — опешил я.

— Обещал помочь.

Я смотрел на нее, ничего не понимая.

— Когда?

Она вновь усмехнулась. Напомнила:

— Не так давно. В письме.

— В каком письме?

— Забыл?

Я притих. Потому что вдруг вспомнил.

Но она все же уточнила:

— Ты получил письмо от женщины, в котором она написала о своей проблеме. И ответил тоже письмом. Я молчал.

— Ты написал: «Можете на меня рассчитывать». Так? — Она смотрела на меня сочувственно.

— Это была ты? — спросил зачем-то я.

Она виновато пожала плечами. И улыбнулась.

Это было давно, месяца три назад. Потому я и не ожидал, что история получит продолжение. Но, конечно, не забыл. У совести долгая память.

С почтой для нашей редакции получил два письма. Вернее, писем было больше, но эти два отличались от других тем, что не имели отношения к работе телевидения.

В одном из них некая, как она написала 6 себе, «уставшая от жизни шатенка с шармом и ребенком» предлагала свою регулярную нежность за смехотворную месячную оплату. Пояснила, почему обратилась именно ко мне. Смотрела в компании одну из моих программ, и кто-то из присутствующих оказался осведомленным о слабостях ведущего.

Во втором письме «коварная женщина, которую все считают сексапильной», делилась проблемой. Оказывается, она ничего не чувствует. И очень рассчитывает, что я ей помогу с проблемой справиться.

Приятные письма. Каждое по-своему. Первое давало возможность лишний раз понравиться самому себе. Я ответил на него в том смысле, что готов материально поддерживать написавшую без всяких нежностей.

На второе ответил сдержанно и благородно: «Можете на меня рассчитывать». Конечно, это письмо привлекло меня больше. Не так уж часто выпадает удача быть с незнакомой привлекательной женщиной, делая ей одолжение. К изложенной в письме проблеме отнесся беспечно. Не сомневайся: управимся.

В обоих письмах дал свой домашний телефон. Через два дня позвонила та, звонка от которой я с предвкушением ждал.

— Я вам писала, — поздоровавшись, сказала она. Грустным, тревожащим голосом. И представилась: — Меня зовут Валерия.

— Можно, Лера? — спросил я.

— Конечно.

— Очень хорошо, что позвонили, — сказал я. — Думал, вдруг испугаетесь.

— Чего пугаться? — грустно удивилась она. — Проблемы-то — у меня.

— У кого их нет? — Я решил взять инициативу на себя. Тема и так слишком деликатная. Спросил: — Сначала поговорим по телефону или сразу пообщаемся живьем?

— Что говорить? — удивилась она.

— Когда сможем встретиться?

— Когда захочешь.

— Сейчас время есть?

— Конечно.

— Подъедешь?

— Подъеду, — просто сказала она. — Давай адрес.

Черт возьми, ее непринужденность произвела на меня впечатление. Видать, проблемка серьезно допекла.

За полчаса, которые ждал ее, все приготовил к поединку с бесчувственностью. Весь пошлый, но проверенный арсенал. Свежее белье, мягкий свет, музыку, напитки, наглядные пособия в виде зарубежной периодики. Победа на своем поле была обеспечена.

Когда увидел ее, испытал разочарование. Надо же такое наговорить на себя: «сексапильная, коварная»…

Гостья оказалась умеренно симпатичной, хрупкой женщиной, вслед которой вряд ли обернулся бы на улице. Впрочем, и я хорош: навоображал черт-те чего. Можно подумать, что до этого не сталкивался с женской необъективностью на собственный счет.

Что разочаровался, виду не подал. Тем более что гостья была вполне миленькая. Вот только слишком уж обеспокоенная своей проблемой. За пять минут разговора я понял, что она напряжена, по-видимому, ждет, когда объявят поединок.

«Может, она и права, — подумал я. — Что тянуть? Так ей только страшнее». И осторожно прикоснулся к ее запястью.

Нежное прикосновение она приняла за удар гонга. Ринулась в схватку.

Я так ничего толком и не понял. Какая проблема? Какая бесчувственность? Очень скоро лежал разбитый, побежденный ее темпераментом. И ощущал себя облапошенным прохожим, который бросил нищему мелочь и увидел, как тот, собрав ее, сел за руль «шестисотого» «Мерседеса».

Может, она всего лишь изображала страсть?

— Если всегда будешь играть, толку не жди, — заметил я строго.

— Я не играла. — Она произнесла это так, что не поверить было сложно. Без напора, но почему-то и без удивления.

— Хочешь сказать, что так у тебя в первый раз?

— Ты поверишь? — усмехнулась она.

— Нет.

— Тогда не спрашивай.

Я затих. Через какое-то время она спросила:

— Ты не разочарован?

— Нет, — ответил я. — Но такого не ожидал.

Она усмехнулась:

— И я не ожидала… Что ты — такой.

— Когда придешь в следующий раз?

— Ты этого хочешь?

— Если с женщиной не стоит быть второй раз, с ней не стоило быть и первый, — поделился я опытом.

— К мужчинам это относится? — спросила она.

— Нет. Нас надо пробовать.

— Мне понравилось.

— Это выяснится. Если позвонишь.