Мой чужой ребёнок - Настя Ильина

Я вспомнила, как общалась с малышкой, поглаживая живот, как она пиналась в ответ. Моя маленькая девочка.

— Оль, Витя с мамой твоей в деревню уехали. Он не хотел сидеть в квартире…

Глаза широко распахнулись. Я посмотрела на Стаса и прикусила губу. Глубоко в душе я надеялась обнять сына и найти утешение в нём. А приходить в пустую квартиру и оставаться там в полном одиночестве равносильно смерти.

Стараясь заглушить эту горечь, я позволила Стасу забрать пакет с вещами, надевать которые не стала, и направилась к дверям.

— Ольга, вы возьмите направление. Через три дня нужно будет приехать на УЗИ, чтобы убедиться, что организм восстанавливается нормально, — сказала администратор и протянула какие-то бумаги.

Мне было всё равно, что она там говорит и какие бумажки даёт. Стас забрал их и, кажется, поблагодарил её.

Я вышла на улицу, жмурясь от яркого солнца, и заметила машину Максима прямо у крыльца. Я не спутала бы её ни с чьей другой, потому что он приезжал к нам на протяжении девяти месяцев на ней. И сейчас он находился тут, в здании… Наверное, сейчас ворковал с дочерью и женой… Обида тупой болью начала ныть в груде. Я тяжело вздохнула и обратила внимание на такси.

— Я попросил, чтобы он нас подождал, — сказал Стас. — Пойдём, скорее, а то солнце печёт, тебе, наверное, нельзя…

— Мне всё можно, — резко ответила я и направилась к машине.

Меньше всего на свете хотелось, чтобы Стас заботился обо мне. Поначалу я злилась на Максима за то, что проник в душу, а потом отнял ребёнка и не позволил попрощаться, но теперь вся ярость начала перетекать на того, кто предложил мне стать суррогатной матерью. На Стаса… Из-за его долгов мне пришлось испытать невообразимое чувство потери. И я понимала, что никогда не прощу его за это. Хотя, чего уж там греха таить, я ведь и сама виновата: могла не платить его долги и развестись раньше, а я всё пыталась сохранить семью, которой больше нет. И ребёнка, моей маленькой девочки, у меня тоже больше нет.

Интересно, как её назовут?!

Я вспомнила, как несколько месяцев назад сидела вместе с Максимом в гостиной. Мы разговаривали о детях, о том, как я готовилась к рождению Вити…

— Так уж получилось, что не знала пола ребёнка, — говорила я ему. — И я придумала два имени: сына я хотела назвать Виктором, а дочку Василиса. Васёна… Как героиня русских сказок.

— Мне нравится имя Василиса, — улыбнулся Максим.

— А как вы хотите назвать дочку, если не сын родится, конечно же, — осторожно спросила я.

— Мы пока не обсуждали с Галей этот вопрос. Не знаю, если честно… Мне тоже нравятся вот такие имена: Василиса, Варвара, Надежда…

Я ещё раз посмотрела на машину Максима и на вход, когда таксист разворачивался. Надеялась, что мужчина выйдет, но он всё ещё находился внутри… И я не должна была преследовать его.

Доехали мы быстро. Стас открыл дверь своим ключом и пропустил меня вперёд. Холод пустой квартиры проник под кожу. Я подошла к дивану и плюхнулась на него, бесцельно глядя в одну точку перед собой.

— Если тебе что-то нужно… — развёл руками Стас.

— Мне ничего не нужно. Спасибо, — ответила я и впервые посмотрела ему прямо в глаза. — Как твоя мама?

— Она в тяжёлом состоянии, в реанимации… Я не знаю, чем всё закончится, врачи не дают утешительных прогнозов.

Я судорожно сглотнула. Жаль было свекровь, ведь как бы сильно она ни ненавидела меня, она оставалась человеком. А ещё мне было жаль Стаса, но я не могла ему помочь, и не хотела, особенно когда вспоминала, что он — причина всех моих бед.

— Стас, тебе лучше уйти… — сказала я, отводя взгляд в окно.

— Я не могу тебя оставить, я обещал твоей маме, что буду поддержкой для тебя.

— Мне нужна была поддержка раньше, не сейчас, — сорвалась я и повысила голос. — Когда ты вгонял меня в долги и предложил стать суррогатной матерью… Как тебе такое в голову пришло? А? Скажи! Как ты до такого додумался?

Мне не хотелось закатывать истерику, но сдерживать поток эмоций в себе я больше не могла. Стас присел рядом, но за руку, как обычно это делал, брать меня не стал.

— Лучше, чтобы ты узнала всё от меня, — начал Стас, и сердце тут же стало работать, как отбойный молоток.

— Что ещё ты от меня скрывал? — спросила я, опасаясь, что правда может уничтожить.

* * *

Я вошёл в небольшой кабинет, где пахло какими-то медикаментами. С детства не любил этот запах, раздражающий обоняние. Доктор, вероятно, заметил моё замешательство: он ухмыльнулся и сел за стол.

— Кабинет только что прокварцевали. Обязательная процедура. Признаться, я раньше терпеть не мог этот запах, а теперь привык, и без него как-то не по себе даже.

Я кивнул и присел напротив врача. Сердце было не на месте оттого, что малышка сейчас находилась с Галей, и та запросто могла продолжить обезьянничать у люльки со своим телефоном.

— Вы хотели поговорить?! — спросил я, чтобы подтолкнуть его поскорее начать беседу.

— Да… Я хотел сказать о том, что малышка отказывается от искусственного питания. Мы пробовали разные смеси. Обычно детям хорошо идёт нутрилон, но… — он развёл руками. — Она сделала всего пару глотков. Ей нужно грудное молоко. Возможно, вы могли бы договориться с Ольгой, или же лучше мне это сделать, учитывая тот факт, что она возненавидела вас.

— Возненавидела? Меня? — глаза широко распахнулись. Я кашлянул, чтобы прочистить горло. Столько новостей ударило по голове. А я ведь сутки не был на работе и уже боялся думать, что и там меня ждёт сюрприз.

— Ей было непросто принять тот факт, что вы запретили видеться с ребёнком. Я сужу по её состоянию… Не могу сказать точно.

— Господи! — только и смог выдохнуть я.

Как Гале удалось провернуть это? Что подумала Ольга? Каким человеком она меня считает? В голове роилось столько вопросов, что мне начало казаться, словно она вот-вот взорвётся. Я посмотрел на доктора.

— Когда я запретил это, простите?!

Еле хватало сил, чтобы сдерживать в себе эмоции, которые бурлили внутри и пытались извержением лавы вырваться наружу.

— Когда подписывали договор с нашей клиникой на поиск суррогатной матери… — поправил на переносице очки доктор.

Я попытался вспомнить, было ли что-то подобное. Кажется, он прав. Что-то смутно припоминалось, но я тогда и не предполагал, что суррогатной матерью окажется Оля, что у нас сложатся такие доверительные отношения… Чёрт!

— Честно говоря, я даже забыл об этом запрете… — постарался оправдаться я.

— В любом случае он был. Если вы не помните, мы можем найти документ с вашей подписью в папке с вашим делом… — доктор уже потянулся к трубке, наверное, чтобы позвонить на ресепшен.

— Нет. Я припоминаю, что было нечто похожее… Просто вылетело из головы.