Очаровательный Синий Чулок - Юлия Климова

– Я молодец, – сказала она с улыбкой. – Все же пробралась в эту неприступную крепость.

Информацию лучше получать дозированными порциями, чтобы не поперхнуться.

Из блокнота шпиона, провалившего задание

Намазав хлеб маслом, Соня положила бутерброд на тарелку, добавила сливки в чашку с кофе и посмотрела на Ксюшу. Девочка, подперев щеку кулаком, с аппетитом лопала булочку с маком, запивая ее чаем. Черные и белые крошки падали на кремовую скатерть, вызывая недовольство Ольги Федоровны. Сама экономка ничего не ела – стояла около буфета и «контролировала» завтрак.

«А не нужно было стелить скатерть», – мысленно усмехнулась Соня, а вслух сухо произнесла:

– Пожалуйста, сядь ровно и ешь аккуратнее. Не болтай ногами.

– Конечно, конечно, Софья Филипповна! – с чувством воскликнула Ксюша, выпрямилась и придвинула к себе тарелку.

Ольга Федоровна удовлетворенно кивнула и, видимо, решив, что новая гувернантка не так уж плоха, молча направилась к двери. Дышать стало значительно легче.

– Чем ты обычно занимаешься после завтрака? – спросила Соня.

– Читаю классическую литературу, – не моргнув, ответила Ксюша и робко улыбнулась, будто хотела добавить: «О, я знаю, это звучит неправдоподобно и глупо, но ложь ужасна, и я вынуждена сказать вам правду… да-да, я читаю классическую литературу». Она была очаровательна, вдохновенна и, по сути, заслуживала аплодисментов, а не подзатыльника. – А вы?

Хороший, логичный вопрос, но ответить на него честно Соня не могла. Хотя бы потому, что в субботу обычно садилась завтракать не раньше двенадцати, а сейчас часы показывали девять. Немного не тот отрезок времени, небольшое смещение… И проснулась она сегодня в семь с огромным трудом. И час уж точно потратила на перевоплощение в идеальную няню.

«Что я здесь делаю?» – с иронией подумала Соня, вспоминая трезвон будильника и желание проваляться в постели минимум до десяти. Будильник она привезла с собой – огромный, блестящий, громоподобный, в стиле ретро – только ему она доверяла свое пробуждение (дополнительный будильник в мобильном телефоне не считается, это на крайний случай, страховка).

– Я разбираю корреспонденцию, – ответила Соня и испытующе посмотрела на Ксюшу.

– Ах, как я вас понимаю, – театрально вздохнула та и погрустнела: – Столько дел, столько дел…

– А чем ты занимаешься после обеда?

– Музицирую.

– На чем?

– Э-э-э…

«Вот и я приблизительно на том же». – Соня сдержала улыбку. Про ужин, наверное, не стоит спрашивать, а то вдруг придется услышать какое-нибудь сногсшибательное откровение, например, «слагаю былины» или «хожу по улицам и собираю деньги для спасения амурских тигров».

Соня сделала маленький глоток кофе, тихо поставила чашку на блюдце и произнесла ровным, бесцветным тоном:

– Буду очень признательна, если после завтрака ты покажешь мне дом.

– С удовольствием!

Сначала Ксюша решила показать зимний сад. Он не слишком удачно располагался – в конце левого крыла, но был действительно красив и богат всевозможными растениями. Хотя подобное расположение имело и плюсы – это было именно то место, где хорошо провести час в одиночестве, поразмышлять, помечтать, повспоминать…

– Здесь здорово устраивать тайные свидания, правда? – надеясь на поддержку, выпалила Ксюша. – Вон там есть скамейка! Как раз для двоих! Представляете: вечер, свечи, звучит музыка, мужчина и женщина… И они обязательно влюблены! Вероятно, они долго не понимали… ну… что любят, а потом… А потом уже жить друг без друга не смогли! Наверное, она даже злилась на него первое время, а он ее не замечал… Возможно… Не знаю! Но первый поцелуй обязательно должен произойти тут! Понимаете? Он обнимает ее, нежно гладит рукой по щеке, а она…

«Спасайся кто может, – удивленно покачала головой Соня. – Сейчас малышка такого нафантазирует, что я покраснею».

– В твоем возрасте рано думать об этом, – строго произнесла она, старательно демонстрируя недовольство. Образ идеальной гувернантки давил со всех сторон, он походил на одежду меньшего размера – стягивал плечи и грудь, почти вызывал зуд. Ох, как же трудно менять каждый взгляд, жест и вдох на противоположный!

– А мне кажется, о таких важных вещах обязательно нужно думать. Просто необходимо! – Ксюша тряхнула головой, и светлое облако кудряшек заволновалось. – Ладно, пойдемте, я вам покажу, где живет Ольга Федоровна, а где Марина. А уж потом – где Лора и дядя.

– Дядя? – повторила Соня.

– Да, дядя Кирилл. Он хороший, но постоянно меня воспитывает и воспитывает, воспитывает и воспитывает… А Лора – его женщина. Это ясно, – легко закончила речь Ксюша и пулей вылетела из зимнего сада, лишь широкие листья пальмы остались качаться да упал на пол сиреневый лепесток орхидеи.

«Я не должна ее догонять», – пронеслось в голове Сони, и она, выпрямив спину, гордо вздернув подбородок, с достоинством направилась к выходу.

Значит, Кирилл Андреевич – дядя Ксюши. Дальний родственник или вообще не кровная родня. Пожалел, например. Приютил. Но кто родители девочки? И где они? Неужели Комлев удочерил ее? Странно, что у минотавра есть сердце, разумеется, в списке органов оно присутствует, но вряд ли стучит и греет. Представитель Кирилла Андреевича – маленький, но цепкий Василий Васильевич не вдавался в подробности, он больше спрашивал, чем рассказывал. И после его речи получалось, что Комлев – отец Ксюши. Да никаких сомнений не возникло!

Ничего, рано или поздно девочка сама обо всем расскажет, зато на горизонте замаячила Лора… наконец-то… «Здравствуй, здравствуй, Лора».

– Ну что же вы так долго! – воскликнула Ксюша. Она стояла около лестницы, положив левую руку на перила, и ждала.

– Ксения, терпения тебе явно не хватает. – Соня приподняла брови, теперь демонстрируя осуждение. – И нет необходимости носиться по дому. Разве ты куда-нибудь торопишься?

– Да, я тороплюсь показать вам все комнаты! – выпалила Ксюша и широко улыбнулась. – Вы же сами просили.

– Но я не просила тебя шуметь и бегать, – с настойчивым занудством, выделяя каждое слово, заметила Соня. Подошла ближе и наклонила голову набок. – Надеюсь, в следующий раз ты проявишь терпение и не бросишь меня одну.

– Папе бы понравились ваши слова, – с чувством произнесла Ксюша, – после того, как я шмякнулась с четвертой ступеньки и разбила бровь, он тоже запрещает мне носиться колбасой. А вы не знаете, почему говорят «носиться колбасой»? Хотя нет, вы, наверное, не знаете…

Это прозвучало как приговор, и Соня поздравила себя с тем, что производит впечатление законченного сухаря. Такого, что им гвозди забивать можно. «Не переусердствовать бы». Она не позволила улыбке тронуть губы, тем более что появилась возможность поговорить о родителях юного создания.