Казанова - Елена Морозова

Каждая женщина в глазах Казановы обладала своей неповторимой прелестью. «Тот, кто полюбил чтение, будет из любопытства прочитывать все встретившиеся ему книги; тот, кто полюбил женщин, будет добиваться любви каждой встретившейся ему особы, невзирая на то, красавица она или дурнушка», — пришел он к выводу, любуясь дочерью графа Бонафеде, угловатой девочкой-подростком в коротком платьице. Знакомясь с очередной женщиной, Казанова мгновенно оценивал ее, обнаруживал массу достоинств и устремлялся на штурм. Красноречивый, обаятельный, решительный, отличавшийся оригинальностью суждений и стремительностью в исполнении решений, он сразу пускал в ход все свои чары, ибо искренне жаждал понравиться очередной избраннице. «Мужчина, который словами говорит о своей влюбленности, дурак; умный человек доказывает свою любовь действиями», — утверждал великий Соблазнитель. Он обожал ухаживать за женщинами, осыпать их подарками, исполнять их капризы, потакать их прихотям. И за это стремление найти с ними общий язык, угадать их тайные желания женщины ценили его и сами проявляли к нему вполне объяснимый интерес. Так что если особа была недурна собой — а любое приятное личико пробуждало в Соблазнителе желание, — она вполне могла рассчитывать на ответное внимание. Усладив свой взор, Казанова приступал к штурму: невзначай касался колена, груди, прически, находил предлог завязать бант (с чем он справлялся превосходно), примерить подаренные им чулки или подвязки. Тонкий знаток процедуры ухаживания и великий ее ценитель, он рассматривал обольщение как необходимую прелюдию, делавшую завершающий аккорд еще более приятным. Тем более что благодаря своей физической крепости он был готов повторять сей аккорд многократно; эта способность являлась особым предметом его мужской гордости и льстила его тщеславной натуре.

Иногда — очень редко! — ему все же случалось потратить время на ухаживание, но так и не достичь цели. Ежели он понимал, что усилия его напрасны, то, воспринимая любовь как естественное здоровое чувство, он без промедления отказывался от осады неприступной крепости и искал утешения в доступных объятиях других невинных красавиц или жриц продажной любви. Женщины, сопротивлявшиеся особенно долго, никогда не привлекали внимания Казановы. Конечно, ухаживание придает пикантность любовному приключению, но всему есть предел. Казанова никогда не овладевал женщиной против ее воли, предпочитая, чтобы та сама отдалась ему, но желательно поскорее, и вдобавок осознавая последствия своего поступка. Достижение сей цели требовало досконального знания женской психологии, в чем Соблазнителю никак нельзя отказать. Столь же превосходно Казанова изучил и собственную натуру; он знал, что любое поражение, любые нежелательные последствия любовного приключения уязвят его самолюбие и станут досадной помехой, которая наверняка стеснит его безграничную свободу. Значит, главное — не ошибиться в выборе и, доставляя удовольствие избраннице, полностью удовлетворить собственное самолюбие.

А еще лучше — превратить процесс соблазнения в увлекательную игру, дабы избежать скуки и лишний раз продемонстрировать все свои таланты. Когда ему это удается, его уже влечет не столько сама женщина, сколько преодоление препятствий, связанных с обладанием ею: опасности подогревают страсть и возбуждают кровь. Любовь — та же игра. И в ней он, как и за игорным столом, в своей стихии: разрабатывает тактику, использует каждый промах противника в свою пользу и, полный энергии, упорства и сил, наносит решающий удар. Обольстить жену под самым носом у мужа, влюбить в себя неопытную девицу и дать ей первый любовный урок буквально на глазах у бдительной мамаши, совратить невесту накануне свадьбы, приобщить к служению Венере молоденькую монахиню — успех подобных приключений приятно щекочет его самолюбие. И тут уже не важно, достанется ли ему в результате юная красавица с лукавым взглядом и лилейной кожей или женщина в летах, с внешностью, далекой от идеала.

Да и есть ли у любвеобильного Казановы идеал? Вряд ли на этот вопрос можно дать однозначный ответ. Соблазнителю нравятся выразительные глаза, яркие губы, белоснежные зубы, здоровый цвет лица, упругая грудь и статная фигура, особенно когда она облачена в изящные наряды. Он не поклонник употребления косметики и предпочитает естественные краски природы, свидетельствующие об отменном самочувствии, не любит дряблых телом. Обрюзгшей аристократке он может предпочесть крепенькую служаночку, хотя, скорей всего, соблазнит и первую, и вторую. А так как любовная интрига для Казановы является одним из средств рассеять скуку, то помимо естественности и свежести он не может не ценить в женщине качества, дарованные ей образованием и воспитанием: красноречие, остроумие, начитанность, умение вести себя в обществе и поддерживать любую беседу. Поэтому нередко Соблазнитель стремится покорить женщину-личность, стоящую на одном интеллектуальном уровне с мужчиной и только в силу общественных условностей пребывающую в зависимом положении. Встретив такую красавицу, Соблазнитель превращается в традиционного Любовника, то есть заводит длительный — для Казановы — роман, безумствует и даже страдает. Подобные истории в жизни Казановы нечасты, ведь несмотря на всю свою галантность он всегда считал женщину низшим созданием, для завоевания которого недостойно прилагать излишние усилия.

Иногда возлюбленные Казановы превосходили его умом и силою характера. Отвечая ему любовью, они прекрасно понимали, что страсть великого Соблазнителя эфемерна, ибо всегда и во всем он любит исключительно себя. Но волшебное обаяние Любовника, готового подарить возлюбленной всего себя без остатка, все свое время и все свои деньги (последними, впрочем, его нередко наделяли сами любовницы), оказывалось сильнее логики и прозорливости. Женские чувства брали верх над разумом.

Несколько месяцев продолжался роман Казановы и загадочной француженки Анриетты. Прекрасная затворница из Мурано, восхитительная М. М., утонченная аристократка, днем прятавшая свое роскошное тело под темной рясой из грубой шерсти, а ночью, надев ослепительное платье и скрыв под маской лицо, отправлявшаяся на поиски удовольствий, сама избрала Казанову своим любовником. Сразу же разгадали Казанову Эстер, услаждавшая его утонченными беседами в Голландии, рассудительная и отличавшаяся трезвостью суждений мадам Дюбуа и любительница теологических споров юная швейцарка Гедвига.

После каждого из прочувствованных романов Казанова впадал в тоску — не ел, не пил, по нескольку дней не покидал гостиничного номера, не мог ни писать, ни читать. Однако время шло, и все возвращалось на круги своя. Казанова снова возвращался к реальности, а значит, снова видел женщин, влюблялся, соблазнял, обольщал, подыскивал мужей своим любовницам, наделял их приданым — словом, как обычно, старался угодить тем, кто имел счастье ему понравиться. Одни женщины искренне любили его и мечтали стать спутницами его жизни: Тереза, ставшая знаменитой певицей; дочь актеров Итальянской комедии Манон Балетти, очаровательная и наивная К. К… (список можно продолжить). Для других интрижка с Казановой была очередным развлечением, и как бы ни складывались у женщин отношения с Соблазнителем, какой бы продолжительной ни была их связь, расставались они без горечи и мук.

Любовник и Соблазнитель — эти две роли Казанова играет постоянно, ибо не может жить без любви. Природа наградила его внешностью, как нельзя лучше подходящей под его амплуа: высокий, стройный, мускулистый, с большим орлиным носом на смуглом лице и черными живыми глазами. Но в «живых глазах, полных ума, всегда сквозит обида, тревога или злость, и оттого-то он кажется свирепым», — написал о Казанове его друг, утонченный аристократ принц Шарль де Линь[13], который именно из-за выражения глаз считал венецианца уродливым. Впрочем, де Линь познакомился с Казановой, когда тот уже был в зрелом возрасте; к тому же женское понятие красоты нередко расходится с мужским, тем более когда речь идет о Соблазнителе. И все же — откуда этот тревожный взгляд?..