Дети Дрейка - Ричард Кнаак

Ворота сами собой распахнулись, чтобы впустить враадов.Безликий, как и тот, другой его собрат, безразлично отнесся к их приближению.Когда они проезжали мимо неподвижной фигуры, Баракас не смог удержаться, чтобыне дотронуться до собственного лица. Кожа, которой он коснулся, на ощупь былатакой же, как всегда; однако она была того же происхождения, что и тела,которыми теперь обладали эти призраки. Каждый Тезерени — за исключением одного— носил оболочку, созданную ныне утраченной объединенной магической силой всегоклана. Даже несколько посторонних — не входивших в клан, но связанных узамиверности с его главой — имели такие тела. Когда не удалось найти способ телесноперенестись из Нимта в Драконье царство, это решение показалось идеальным. Спомощью некоего Дру Зери, единственного чужака, к которому Баракас относился суважением, враады заново открыли секрет ка — путешествующей души. Ка,управляемая другими, могла пересекать барьер, непреодолимый для тел. Имелосьлишь одно серьезное препятствие — души нуждались в соответствующих телах.

Эту проблему решил сам Баракас. Хотя враадам и не удавалосьпересечь барьер, они могли влиять на свой будущий мир посредством волшебства.Это означало, что для того, чтобы подействовало даже самое незначительноезаклинание, нужно объединить усилия как минимум десятерых. Высокомерные враадыбыли совершенно на это не способны; и лишь Тезерени, привыкшие действоватьсовместно с другими, смогли преодолеть эту трудность. Под умелым руководствомглавы клана Тезерени создали армию големов, чью родословную можно былопроследить вплоть до более крупных и величественных сородичей тех самихдрейков, на которых он и ехал сейчас с сыновьями. Эти лишенные души оболочкидолжны были ждать потока переселенцев-враадов, но после создания лишь первыхнескольких сотен дела пошли вкривь и вкось. Сначала бесследно исчезли те, накого легла задача с помощью заклинаний создавать эти манекены; Баракасподозревал, что и тут виноваты древние. Затем проклятые призраки сами завладелибольшинством тел.

Когда всадники въехали в город, существо пропало из вида.Баракаса это не утешало. Насколько он мог судить, еще полдюжины таких жемонстров незаметно наблюдали за ним с сыновьями. Они имели такое обыкновение.

Дру Зери однажды объяснил Баракасу, что последний из древнихвыпустил души своего народа в этот мир, наделив сами земли подобием разума. Атела, созданные по замыслу главы Тезерени, предоставили этому разумувозможность обзавестись руками, чтобы продолжить свое дело, — явная оплошностьоснователей колонии, которые догадались об этом слишком поздно. Баракас никогдане знал, насколько можно верить Дру Зери; да и не думал, что это имеетзначение. А имело значение то, что армия призраков завладела не только этимиего созданиями, но и Империей, которой владел бы он сам, если бы остальныхвраадов удалось вынудить присягнуть ему на верность — в обмен на возможностьпопасть в новый мир. И, что еще хуже, каждая из ходячих уродин напоминала ему,что часть его самого гнила там, в оскверненном Нимте… если только какой-нибудьстервятник, все еще остававшийся в живых, уже не пожрал ее.

Ворота закрылись за ними — еще одна щегольская демонстрацияволшебства Дру Зери. Как Баракас ни старался, он не мог сравниться с Зери. Дажедочь его партнера, Шарисса, обладала большими способностями. Еще одна горькаяпилюля, которую ему приходилось заглатывать изо дня в день, из года в год.

Несколько враадов бесцельно блуждали вокруг. Они выгляделитеперь гораздо неряшливее, чем в былые времена, в Нимте. Они утратили почтибезграничные способности, позволявшие удовлетворить любую их прихоть, и быливынуждены следить за своей внешностью более прозаическими способами. Некоторымиз них такое оказывалось не по плечу. Они носили хламиды или рубахи и штаны,выглядевшие достаточно просто в сравнении с броскими роскошными одеяниями,которыми некогда пользовалось большинство из них. Несколько враадов разбиралиобломки разрушенного жилища. Они отбирали подходящие куски, чтобы использоватьих для постройки либо нового здания, которое заменит это, либо какого-тодругого — возможно, еще одной бесполезной башни. Баракасу работающие враадыпредставлялись скорее жалкими, чем усердными тружениками.

«Боги пали, — подумал он. — Я пал».

Город все еще сохранял следы былой славы. Когда-нибудь,возможно, его восстановят полностью. Детей становилось больше, чем прежде, — вНимте их количество не превышало нескольких десятков. Долгожители не былилюбителями семейных уз, и хороших родителей из них не получалось. Те немногие,что решились обзавестись детьми, как правило, через какое-то время вступали вборьбу с собственным потомством. Баракас, создавая свой клан, направил энергиюна решение внешних, а не внутренних проблем. Число его подданных, которыесоставляли единственный полноценный клан в сообществе враадов, теперь сновапревысило сотню — не считая кое-каких чужаков, которые за последние полторадесятка лет принесли ему клятву верности. В той части города, которой онзавладел, детей было много.

Некоторые из горожан отвернулись при появлении трехТезерени. Баракас не стал обращать на них внимания; их недовольство емупредставлялось мелочным. Потеряв большинство тел-оболочек, Баракас переправилсюда своих людей, по сути бросив на произвол судьбы почти всех союзников. Еслиуж им хочется кого-то обвинить, говорил он, тогда пусть обвиняют самихбезликих. Он поступил точно так же, как это сделал бы любой из них. Преждевсего — клан.

По крайней мере, они больше не требовали смерти всехТезерени. Именно подданные Повелителя Драконов помогли им справиться с ихновым, приземленным существованием, потому что Тезерени были способны выжить,полагаясь лишь на свои физические возможности. Баракас справедливо считал, чтоэта колония погибла бы — если бы не его народ. Даже Дру Зери и Силести, третийчлен их триумвирата, не могли бы с этим поспорить. Могущественных волшебниковдля того, чтобы справиться со всем, было мало.

Его размышления нарушило появление высокой, хорошо сложеннойженщины с распущенными серебристо-голубоватыми волосами, доходившими ей почтидо талии. Ее облегающее белое платье подчеркивало совершенство фигуры. Походкауказывала на уверенность в себе, которой у нее не было до прибытия в этот мир.Она, наверное, принадлежала к наиболее искусным волшебникам, которыми онитеперь располагали, хотя, поскольку ей не было и сорока, она, с точки зрениявраадов, была едва ли не ребенком.

Это была Шарисса, дочь Дру Зери.