Вспышка нежности - Маргарет Уэй

— Я хотел бы поговорить с вашим отцом… конфиденциально.

— Боюсь, что это невозможно, — ответила она, гордо вздернув подбородок.

— Почему? Вы намерены не допустить этого, мой ангел? — Он удивленно поднял брови.

— Разве я так сказала?

— Нет, вы несносный ребенок!

Дана отвернулась и прикрыла рот рукой, чтобы не вспылить вновь.

— Не думаю, что мой разговор с вашим отцом может кому-то повредить. Может быть, вы даже измените свое мнение обо мне, — он улыбнулся.

— Может быть. — Дана испытующе вглядывалась в его лицо какое-то время, затем простодушно сказала: — Видимо, у меня нет выбора.

— Правильно.

Дана вновь взглянула на него с раздражением, и его лицо стало задумчивым.

— Знаете, странно видеть красивую девушку в столь воинственном настроении. С такими привычками вы не найдете себе мужа, Дана. Хотя очень легко прятать свои мысли за якобы плохим характером.

— Спасибо, — отрезала Дана, — но вы не получите приглашения в дом, пока не назовете мне своего имени.

— Бретт Кантрелл, к вашим услугам, мэм. — Он поклонился с ленивой грацией.

— Оно ничего для меня не значит, — огрызнулась девушка, презрительно скривившись.

Мужчина рассмеялся и пошел к седану, бросив ей через плечо:

— Но будет значить, Дана, будет.

Больше он не сказал ни слова и даже не обернулся посмотреть, следует ли она за ним. Дана вспрыгнула в седло, когда машина уже тронулась в путь. Какое-то глупое волнение будоражило ее нервы. Она чувствовала, что от Бретта Кантрелла можно ждать только неприятностей. Пустив лошадь в галоп по кратчайшему пути вдоль залива, Дана решила обогнать его.

На обед она подала салат, окорок с хрустящей корочкой под французским соусом, свежеиспеченную теплую буханку хлеба, несколько головок выдержанного сыра «Брие» и яблочный пирог. Сама Дана ела мало — у нее совсем пропал аппетит. Слоан же казался оживленным и даже выставил на стол легкое розовое вино, освежающе пощипывающее язык. Таким Дана давно не видела отца.

Они ели в прохладном уголке веранды под пение птиц, лай собак и мычание коров, доносившееся с отдаленных холмов. Все это создавало атмосферу спокойствия, и Дане совсем не хотелось думать о том, что скоро должно было произойти. Отец, видимо, был доволен и глядел на гостя явным одобрением. Бретт Кантрелл представился ему как хороший друг полковника Фэксона и сказал, что интересуется разведением скаковых лошадей. Слоан Грегори сразу же принял его и пригласил в свой дом без дальнейших колебаний.

— Чудесный обед. — Бретт с одобрением посмотрел на Дану.

— Как всегда, — живо ответила она.

Отец посмотрел на них обоих с доброй улыбкой, совсем не замечая их воинственных взглядов. Дана разгладила на коленях юбку из набивной ткани, стараясь успокоиться — сардоническая усмешка Бретта вновь вывела ее из себя. А он смотрел на залив и обсуждал с ее отцом бурный рост лилий на водной глади.

— Прошу прощения, — сказал наконец Бретт, но я слишком долго злоупотребляю вашим гостеприимством.

— О боже, приятель, не собираешься же ты уезжать? Я ведь еще не показал тебе ферму.

Они с гостем уже успели перейти на «ты» за время обеда. Бретт повернулся к пожилому мужчине и улыбнулся сразу преобразившейся улыбкой.

— С удовольствием побываю на экскурсии. Возможно, Дана к нам присоединится?

— Конечно, конечно.

Дана наблюдала за ними и заметила, как повеселел отец. Здорово же он ему понравился!

Бретт Кантрелл искоса бросил на девушку колючий взгляд, как будто прочитал ее мысли, и она нервно провела рукой по своим белокурым волосам. В этом мужчине было что-то, что вызывало у нее смутную тревогу, и он это знал, но даже ради приличия не старался ее успокоить.

— Дана позаботится о тебе, пока я схожу за книгой, о которой говорил. Она в моем кабинете. Уверен, что ты найдешь ее довольно интересной.

Отец извинился и поспешно ушел в дом, шагая легко и целеустремленно. Дана осталась наедине с гостем.

— Что будем делать дальше? — прямо спросила она.

— Вам действительно интересно мое мнение или это риторический вопрос? — улыбнулся он.

Дана отвернулась, чтобы не видеть его смеющегося лица, и сконцентрировала свое внимание на густо цветущих ветках бугенвиллеи и жужжащих над ней насекомых, зеленых и золотистых в прямых лучах солнца.

— Вы явно не относитесь к тем девушкам, которые заполняют каждую секунду остроумной болтовней, — вежливо заметил Бретт.

— Почему вам так нравится изводить меня насмешками, мистер Кантрелл? — Она посмотрела на него с открытой неприязнью.

— Потому что вы стали такой красивой, малышка. Однако, если это вас так огорчает, примите мои извинения.

— Нашли причину! — буркнула девушка, продолжая изучать его мрачное лицо.

— Вы всегда себя так странно ведете? — с неподдельным любопытством спросил он.

Под его взглядом Дана чувствовала себя совсем юной и немного «не от мира сего», и поэтому в ней росло раздражение. Неужели он действительно воображает, что она такая?

Бретт наблюдал за ней, любуясь склоненной белокурой головкой и густыми, полумесяцем, ресницами, отбрасывающими тень на ее щеки.

— Знаете, — сказал он, — вы на самом деле выглядите совсем юной и трогательно беспомощной сейчас, но я вполне уверен, что вы совсем не такая.

Интонации его голоса нервировали девушку.

— Нет, я не такая, — храбро ответила она и затем резко сменила тему: — Вы с отцом одинакового роста, и он сможет одолжить вам что-нибудь из одежды для прогулки верхом.

— В этом нет необходимости, спасибо, Дана. У меня есть все в машине.

— Как предусмотрительно, — заметила она с сарказмом и была награждена тяжелым выразительным взглядом.

— Это будет тебе интересно, Бретт! — воскликнул появившийся на веранде отец. Указательным пальцем он придерживал сидящие на носу очки.

Бретт сразу же поднялся, подошел к нему и заглянул через плечо. Они действительно были одинаково сложены, оба очень высокие, сухопарые, подтянутые.

— Папа, у мистера Кантрелла есть своя одежда для верховой езды, — сказала Дана.

— Хорошо, хорошо… — рассеянно отозвался отец и обратился к Бретту: — Пойдем, мой друг, я провожу тебя в комнату для гостей.

Мужчины ушли, явно увлеченные книгой, оставив Дану тихо кипеть от злости, причину которой она не могла себе даже объяснить.

После залитого солнцем сада помещение для упряжи сначала показалось мрачным. Дана в ожидании, пока мужчины к ней присоединятся, нервно провела рукой по разгоряченному лбу. А ведь они чертовски здорово поладили! Она только надеялась, что это не затишье перед бурей. Интересно, почему она об этом подумала? Видимо, в этом Бретте Кантрелле было что-то такое, чего она не могла никак понять, но что ее почему-то сильно тревожило.