Хорошее поведение - Блейк Крауч

– Вы просто спаситель, – сказала она.

Он чуть улыбнулся.

– Делаю, что могу.

Летти включила свою обезоруживающую улыбку «на крайний случай», которую приберегала для полицейских, которая помогла ей без потерь выбраться из гостиничного номера в Вегасе.

– Я – Летти.

– Арни.

Она пожала ему руку.

– Летти – это сокращенное от…

– Летиция. Жуткое имя, сама знаю.

– Почему, мне нравится. Такое не услышишь каждый день.

Бармен поставил перед Летти мартини и подтолкнул новую бутылочку пива Арнольду.

– Угощаю, – сказала она и потянулась к сумочке.

– Не выдумывайте. – Арнольд полез в карман куртки.

– Вообще-то, – вмешался бармен, – это с меня. Извините, ребята, что заставил ждать.

Летти подняла бокал за ножку и чокнулась с горлышком бутылочки Арни.

– Ваше здоровье.

– За новое знакомство.

Они выпили.

– Вы откуда? – спросил Арнольд.

– Сюда перебралась недавно.

– Симпатичный городок.

– Вполне.

Летти уже чувствовала, что разговор вот-вот зависнет и зайдет в тупик.

– Должна кое в чем признаться, – сказала она.

– В чем же?

– На самом деле, не стоило бы. Подумаете, что я ужасная.

– Я уже подумал, что вы ужасно клевая. Вперед. – С этими словами он толкнул ее плечо своим, и этот контакт пришелся ей по вкусу.

– У меня здесь свидание вслепую.

– И что? Вы его продинамили?

– Нет, но у меня поджилки трясутся. Не хочу с этим связываться.

– Вы должны были встретиться с ним в холле?

– Прямо здесь, в баре. И что-то струхнула. Вас увидела. Я плохой человек, сама знаю.

Арнольд засмеялся и допил остатки первой бутылочки.

– Откуда вы знаете, что я – не он?

– Господи, так это вы?

Он поднял брови, словно нагнетая напряжение. Потом сказал:

– Нет, но, вполне возможно, этот бедолага где-то тут бродит и ищет вас. Он знает, как вы выглядите?

– В общих чертах.

– И вы хотите спрятаться от него со мной. Верно?

Летти стряхнула с лица выражение недовольной пай-девочки.

– Если это не очень обременительно. Не скажу, что я до жути остроумная и общительная, но за следующий круг заплачу.

Она отпила мартини и взглянула на него поверх ребра бокала, чувствуя кончиком языка обжигающий привкус водки и оливкового сока.

– Есть предложение получше, – сказал Арнольд.

– Какое?

– Если нам нужно продать товар с гарантией – окончательно сбить вашего кавалера со следа, – вам есть смысл со мной пообедать.

5

За прекрасным ужином они вдохновенно врали друг другу. Летти стала учительницей английского в старших классах школы и жаждущей успеха писательницей. Каждый день она встает в четыре утра и три часа пишет, а потом едет на работу; уже написала пятьсот страниц (через один пробел) о мужчине, очень похожем на кинозвезду, и вот благодаря такой внешности он пытается пробиться на Бродвее, а потом взять штурмом и Голливуд; в общем, такая вот трагикомедия.

Арнольд рассказал, что работает на филантропа в Тампе, штат Флорида. В Эшвилл приехал, чтобы посмотреть, что представляет собой некая научно-исследовательская контора, которая обратилась к ним за финансированием, побеседовать с ее директором.

– А чем именно они занимаются? – спросила Летти после того, как официант поставил перед ней бифштекс, налил ей бокал вина, и она стала кромсать мясо, получая удовольствие и от ресторанного бифштекса средней прожарки, и от импровизированного трепа Арнольда насчет биоинформатики и приложений для борьбы с онкологией.

Они уговорили две бутылки шикарного бордо, на десерт поделили шоколадный фондан, а потом взяли по рюмочке коньяка и устроились на кушетке возле камина в холле. Летти к этому времени успела пропустить три мартини, свою порцию вина (больше бутылки) – и вот теперь «Реми Мартен», который оказался прекрасной лакировкой. Где-то в душе звучал сигнал тревоги: смотри как бы добыча не ускользнула. В остальном ее мучил вопрос: быстро ли носильщик, который везет тележку с багажом к лифтам, сможет достать ей травки и, если достанет, клюнет ли на эту удочку Арнольд?

* * *

В тусклых металлических дверях лифта она видела свое с Арнольдом искаженное отражение. Он поцеловал ее в шею, обвил своими изумительными руками ее талию, которую она по пьяному делу не удосужилась подтянуть.

Пошатываясь, они вышли на пятом этаже, и когда Летти поняла свою ошибку – она инстинктивно повернула к северному крылу в направлении номера 5212, будто уже там бывала, было уже поздно.

* * *

– Мне надо признаться еще кое в чем, – сказала Летти, пока Арнольд изучал содержимое мини-бара.

– В чем?

– Я не рыжая.

Он глянул над открытой дверкой и увидел, как Летти стаскивает парик.

– Ты огорчен, – сказала она.

Арнольд поднялся, закрыл дверку мини-бара носком ботинка и поставил бутылки с пивом на столик, рядом с карточкой, которую Летти оставила здесь четыре часа назад. Затем неторопливыми, размеренными шагами приблизился к ней, совсем вплотную, так что пряжка его ремня уперлась ей в пупок.

– Ты огорчен? – пробормотала она.

Арнольд погладил ее каштановый ежик, провел пальцами до самой шеи. Ей показалось, что его руки сжимаются вокруг ее горла, сонная артерия пульсирует под нажимом. Летти подняла голову. Зеленые глаза. Подозрение. Похоть. Она качнулась на каблуках. Он положил руки ей на талию, переместил их на округлости ее бедер, правую руку опустил ниже спины и прижал к себе.

Из соседней комнаты сочилась музыка, что-то тягучее, какой-то перепев из восьмидесятых, «Эр сэпплай» или того хуже.

Они продолжали танцевать, когда музыка уже закончилась, толклись в полупьяном трансе. Наконец Арнольд направил их к стене, где нащупал регулятор освещения.

* * *

Летти проснулась в середине ночи от страшной жажды, и, хотя ее голова лежала на подушке, казалось, что, пока она спала, кто-то проломил ей череп; красные цифры будильника в непрерывном движении опускались по спирали, напоминая опознавательный знак парикмахерской. Рядом с ней тяжелым камнем лежал и похрапывал мужчина; затылком она чувствовала, как от него разит перегаром. Летти была голая, между ее ногами скомкалась простыня. Как она отрубилась, не помнит. Как развивались события после их прихода в номер – воспоминания самые обрывочные. Опорожнили бутылочки «Абсолюта» из мини-бара. Быстрый и жесткий секс – ни о каком кайфе нет и речи. Уж не сболтнула ли она что-то лишнее, вразрез с ее вечерними сказками? Тут Летти вспомнила, кто именно лежит рядом с ней, и на лбу у нее выступил холодный пот. Она закрыла глаза. Услышала голос отца – прокуренный, язык заплетается от виски, – этот шепот приходил к ней такими ночами, когда она лежала в постелях чужих мужчин в круговороте тьмы, либо в камере-одиночке: «Спи, черт тебя дери!» В глубине души Летти знала, что он прав.