Сорняк - Джузеппе Грассонелли

Я ответил ему надменно и небрежно, гордый тем, что местные облизывались на мою “Веспу”.

Вот они-то и угнали, никаких сомнений. Я ворвался в бар вместе с Пеппе, который напрасно пытался остановить и успокоить меня.

Парни сидели за своим обычным столом и смеялись. Стоило им увидеть меня, как они изменились в лице и притихли, что подтвердило мои подозрения.

Я отозвал в сторону того, кто мне показался зачинщиком, и приказал ему немедленно вернуть мопед. Он сказал, что ничего не знает. Мы заговорили на повышенных тонах, потом пустили в ход кулаки.

Казалось, его приятели предполагали подобное развитие событий, они сразу поднялись со своих мест и стали наступать на нас с Пеппе. В мгновение ока мы были окружены десятком крепких парней, которые принялись избивать нас до крови.

По чистой случайности мимо проходил школьный учитель, хорошо знавший их всех, и ребята тотчас унесли ноги прочь.

Учитель подошел к нам и помог встать. Он хотел проводить нас до больницы, но мы отказались и ушли восвояси, хотя у нас ныла каждая косточка. Особенную боль мне причиняла мысль о том, что из-за меня пострадал мой друг. Я досадовал, что вовлек его в эту переделку. Но в то же время восхищался им, потому что Пеппе не сбежал и не бросил меня. Местные не просто как следует вздули меня, но вдобавок сломали ребро, о чем я узнал несколько лет спустя. Долгое время, прежде чем оно срослось, я морщился от боли всякий раз, когда наклонялся.

Но, как говорится, нет худа без добра. Впоследствии под предлогом этой травмы я уклонялся от некоторых работ в армии.

В тот день, пусть даже избитые по полусмерти, мы не отступили от правила “око за око” – угнали мотоцикл у местных и вернулись на нем в Казамарину. Однако гнев не оставлял меня, и я предложил Пеппе отомстить по-настоящему. У него тоже горели ссадины, но он дал мне время поразмыслить как следует.

– Нас двое, а их целая банда. Они нас прикончат.

– Нас тоже много, – уверил я Пеппе. – Я познакомлю тебя кое с кем из своих друзей.

Он согласился. Потом я проводил Пеппе до дома, попросил спирта, чтобы промыть наши раны, и обещал вернуться позже.

Я взял из тайника два пистолета и сразу отправился к Пеппе. Увидев оружие, он, скорее, воодушевился, чем струсил. В этот раз он тоже не подвел меня. Оправившись после драки, я снова спросил Пеппе, намерен ли он ехать со мной в Джардини.

– Поехали, – ответил он без колебаний.

От боли я не мог вести мотоцикл, поэтому за руль сел Пеппе. Добравшись до Джардини, мы принялись рыскать между домов, стараясь держаться подальше от горящих окон и фонарей: тьма прикрывала нас. Внезапно мы увидели одного из тех парней, он искал место, чтобы припарковать свой мопед.

Мы хотели сразу же подойти к нему, но парень вошел в игровой зал: там собрались все его приятели, которые избили нас до полусмерти.

– Что будем делать? – спросил Пеппе.

– Подождем, – ответил я.

Я злился не столько из-за угнанной “Веспы” – тогда я без проблем купил бы себе новую, – сколько из-за боли и унижения. Их смех все еще отдавался в моей голове. Спустя полчаса они начали выходить из заведения.

Я спрятался за машиной и скомандовал Пеппе встать на другой стороне улицы: наверняка кто-нибудь из них попытается сбежать, и Пеппе пригрозит ему пистолетом. Я сказал другу – хотя сам не был в этом уверен, – что стрелять ему не придется, поскольку беглец остановится, заметив оружие.

Я бросился на самого крупного из парней, который тогда избивал меня особенно жестоко, повалив на пол. Я был безжалостен, как хищник со своей добычей, и, следуя примеру из кино, нанес ему пистолетом сильный удар по голове. Хлынула кровь. Остальные застыли на месте, точно парализованные.

– Я убью вас всех, если не вернете “Веспу”! – кричал я, грозя оружием. Один из банды сразу вызвался проводить меня к тому месту, где они спрятали мопед. Я сказал Пеппе, чтобы сходил он, а я тем временем присмотрю за этими молодчиками.

– Что же вы не смеетесь, как смеялись в прошлый раз? Отчего повесили нос? Ну же, смейтесь. Если не засмеетесь, я прострелю вам ноги!

Жалкие людишки. Они принялись обвинять друг друга в краже. Кто-то просил меня сжалиться и канючил про свою больную маму.

– А о моей матери вы подумали, пока избивали меня? Подумали, сукины дети?

Но как зол я ни был, мне не удавалось ожесточиться до той степени, в какой были жестоки они по отношению ко мне. Парни были напуганы, главарь плакал, прижимал ладони к ране на голове, пытаясь остановить кровь, и говорил, что ничего не видит.

Я заставил их раздеться и сложить на землю все, что на них было: одежду, обувь, очки, ремни, часы, и даже приказал вынуть серьги из ушей. Между тем явился и Пеппе на моей обожаемой “Веспе”: шум мотора с глушителем “Полини” показался мне дивной музыкой! Из кучи одежды я выудил свитер, оторвал рукав и окунул в бензобак. И поджег все их вещи: костер получился отменный!

Я спросил, довольны ли они зрелищем, и, поскольку никто из шайки не посмел жаловаться, заставил их смеяться: “Ну же, смейтесь, смейтесь!”

Они прикрывали срамные места руками и смеялись, чтобы не расплакаться.

Я вскочил на свою “Веспу” и сказал:

– А теперь мне пора, но я еще вернусь, да не раз. И вы не посмеете угонять мой мопед, не так ли?

– Да, да да, – повторяли они хором.

Пеппе включил первую передачу, и мы медленно тронулись.

Все тело еще ныло у нас от боли, но душа ликовала – казалось, мы боги, мы сильны.

“Черт возьми, какую власть дает оружие”, – подумал я.

Пеппе смотрел на меня с восхищением и клялся, что предан мне навеки.

Вернувшись домой, я размышлял перед сном о происшедшем. Я был доволен и горд собой и впервые уснул с пистолетом под подушкой. На следующий день Пеппе рассказал, что товарищ его отца, живший в Джардини, видел на улице голых парней. “Ничего святого у вас нет, бесстыдники!” – сказал он им. Мы чуть не лопнули со смеху.

Но история на этом не закончилась. Родители тех ребят заявили карабинерам, что двое неизвестных в масках, на “Веспе”, обобрали их бедных детишек. Естественно, примерные ребятки не стали рассказывать, как обстояло дело.

Я был взбешен и даже собрался навестить их, но, рассудив здраво, решил, что пока лучше вообще не показываться в Джардини. Карабинеры искали черную “Веспу” с багажником и глушителем “Полини”. Пришлось разобрать ее на запчасти.

Несколько дней спустя начальник цеха, в котором я работал, поручил мне передать небольшой шкив владельцу крупного продуктового склада. Я не заставил повторять поручение дважды, поскольку всегда был рад выбраться из душного, пропахшего маслом и паленой резиной помещения. Я приладил шкив на багажнике велосипеда и не спеша покатил к большому складу. Рабочий показал мне, где вход. Пришлось несколько раз постучать, прежде чем хриплый голос ответил: “Входи!”