Горькие ягодки - Мариэлла Вайз

Мне хочется поскорее смыть его поцелуй. Мне кажется, его слюни везде. «Да стой ты, в чём дело? Марианна! – хватает меня за руку Игорь. – Ну стой же, – он опять привлекает меня к себе. – Ну чего ты испугалась? Я пока что не тащу тебя в постель…» И опять тянется к моим губам. Я изо всех сил отталкиваю его. Игорь чуть не падает в снег, покачнувшись. «Ты вообще нормальная? – зло спрашивает он. – Больная какая-то», – слышу я, уходя.

Ну вот, Марианна, твой первый опыт. Мужчина никогда не признает, что женщине с ним просто противно. Ему гораздо проще посчитать ненормальной саму женщину. Ха-ха, смешно. Если бы в моём случае это не было бы столь грустно. Потому что недостаток у Игоря только один. Он не Андрей.

Потом, в корпусе, я долго тру губы в умывалке, умываюсь тщательно. Но мне всё равно кажется, что я до сих пор вся в чужих слюнях. Меня начинает тошнить от отвращения и даже немного рвёт скудным ужином. Фу, ещё и отравилась.

Перед дверью нашей комнаты в коридоре я вижу притулившуюся на подоконнике Эльку. Мы живём по пять человек в комнате. Мы с Элькой попали вместе со старшим курсом. В первую же ночь меня страшно удивило, что эти девчонки пришли только под утро и потом спали целый день. Зачем, спрашивается, приехали.

Но сегодня, похоже, они дома. Элька уныло машет мне рукой: «Привет, я уж думала, ты не придёшь…»

– Здрасте, с какой стати. Вот ещё. А ты чего тут кукуешь?

– Меня не пустили… – чуть не плачет Элька.

– Как это?! – не понимаю я.

– Культурно. Попросили погулять пару часиков…

– Зачем это?

– Затем, что к ним парни пришли. И Лидка сказала, что мне ещё рано тут быть. Ну, и попросила свалить…

– Да счас ещё! Это не её личные апартаменты.

Я иду к двери, громко стучу, потом дёргаю дверную ручку. Но дверь заперта изнутри на задвижку, а в комнате слышится музыка, смех, какие-то крики. Даа, ё-к-л-м-н, когда я хотела развеяться и забыться, я вовсе не имела в виду подобные приключения. Вот уж, действительно, никогда не знаешь, что тебя ждёт за следующим поворотом.

– Чё делать-то? – мы с Элькой растерянно смотрим друг на друга.

Внезапно дверь распахивается. На пороге, пошатываясь, стоит парень. Парень без рубашки, в одних низко сидящих джинсах с расстёгнутой кнопкой пояса. У парня плоский живот без капли жира, широкая, в меру накаченная грудь; по покрытой ровным золотистым загаром гладкой коже медленно стекают капельки пота, размазывая следы алой помады.

Отпечатков алых губ много. Они начинаются у крепкой шеи, спускаются по груди на живот и исчезают там, под линией пояса джинсов. От парня сногсшибающе веет запахом секса вперемешку с дешёвым алкоголем. Наверное, так пахнет порок, тупо думаю я.

К моему ужасу, мой взгляд намертво прилип к узкой полоске светлых волосков под расстёгнутой кнопкой его джинсов и я не могу отвести свой бессовестный взгляд, как ни стараюсь. Да что со мной такое? Нужно вообще отвернуться от этого воплощения порока, застывшего на пороге нашей спартанской комнаты.

– Ой! – удивлённо пищит Элька и дёргает меня за руку.

Я наконец-то прихожу в себя и поднимаю взгляд на лицо парня.

Это Андрей…

Марианна

На какой-то дурацкий миг мне кажется, что я сошла с ума. Этого просто не может быть. Андрей здесь. С этими старшекурсницами… Как это… Зачем?

– Что, хочешь присоединиться, Маруся? – ухмыляется он, вмиг развеивая мои сомнения в реальности происходящего.

Андрей не торопясь шарит взглядом по мне. Он… ох, он смотрит конкретно на мою грудь, обтянутую тонкой кофтой. На мою! Грудь! Я с ужасом чувствую, как эта часть тела легко предаёт меня, послушно заостряясь под его взглядом, словно зверушка по команде опытного дрессировщика. И он это прекрасно видит! Аааа!!!

– Мы уже хотим лечь спать. Уже поздно… – пищит из-за моей спины Элька.

– Спать так спать, – ухмыляется Андрей, не отводя ленивого взгляда пресыщенного хищника от моей груди.

– Всё, други, меняем дислокацию. Малышкам пора баиньки, – бросает он в глубину комнаты.

Мы с Элькой молча смотрим, как компания покидает отвоёванную нами территорию. Лидка старшекурсница, без пяти минут логопед, хрупкая блондинка с карим наивным взглядом из-под длинных искусно накрашенных ресниц, по-хозяйски обвила Андрея как ядовитая лиана стройную пальму где-нибудь в тропиках.

Да что за ассоциации у меня такие дебильные, соберись, наконец, Марианна, и перестань пялиться на них как заворожённая.

Но мой взгляд мне не подвластен, и я с каким-то болезненным интересом продолжаю смотреть на Лидкину руку с вырвиглазным алым, под цвет помады, маникюром, которая преуютно устроилась на поясе джинсов Андрея, как раз там, где расстёгнутая кнопка.

Лидкины пальцы обвивают эту кнопку как бледные змейки с алыми головками. И большой палец, кажется, пробрался ниже. Прямо туда. Я с трудом отрываюсь от бессовестной Лидкиной руки и напарываюсь на насмешливый взгляд Андрея. Он подмигивает мне на прощание, уходя.

– Фу, хоть топор вешай, – распахивает настежь окно Элька.

Порывы свежего морозного ветра врываются в наш временный дом, унося с собой терпкую смесь запахов и заодно выметая тепло.

– Закрой, Элька, холодно… – меня бьёт крупная дрожь. И не только от холода. Я только сейчас окончательно осознала, что это был Андрей. И что окажись мы сейчас, в эту секунду, неведомыми путями наедине, та наша ночь повторилась бы, стоило ему лишь захотеть. Без малейшего сопротивления с моей стороны.

Да что там, сопротивления. От одного его взгляда волна удушливого жара залила меня всю. Каждая клетка моего несчастного тела с готовностью тут же вспомнила ту ночь. Ту ночь, в конце которой он позвал её, напоминает разум, отрезвляя меня. Неведомую мне Элечку. И мою нынешнюю подружку зовут так же. Вот ведь ирония судьбы.

– Ой, фу, гадость какая, ты только посмотри, Марианка, – Элька брезгливо тычет пальцем на полотенце, на котором виднеется использованный презерватив.

– Ой, ха-ха-ха! Смотри, – не успокаивается Элька, – смотри, Марианка, – а шарик-то, ха-ха, выжатый!

Ну да, содержимое презерватива явно специально выдавлено на наше лагерное вафельное полотенчико и ещё, похоже, и размазано по нему.

– Ну надо же, как своей спермой ребятишки дорожат, – насмехается Элька, – чтобы, упаси, никто не воспользовался, так сказать.

Элька брезгливо кончиками пальцев подцепляет развратное полотенчико и запихивает его под Лидкин матрац.

– Там ещё и на Натальиной кроватке такой же подарочек, – подсказываю я Эльке.

– Ужас какой. Прямо оргия, – возмущается Элька, – нет, ну просто ужас, нравы здесь какие. Ты не обижайся, конечно, Марианка, но у нас такое в принципе невозможно. Знала бы моя мама, что я буду свидетелем таких гадостей, ни за что в Москву не отпустила бы.