Замыкающие. Печати Мирана - Магда Макушева

самой выбирать свой путь и дав слишком много свободы. Что, так и быть, она мне поможет. Хотя нет, скорее всего, толком не поможет, только если на словах, потому что произошедшее может негативно отразиться на ней и ее семье. Так... Прополоскает мозги, польет грязью, поучит жизни, а дельного ничего не скажет и не посоветует. Максимум - предложит вернуться “домой”, на Землю, чего я делать очень не хочу, там я уже чужая. А, возможно, и всегда была чужой. Планета моих предков давно перестала быть для меня домом. Впрочем, Зитар таковым тоже так до конца и не стал, пусть даже во мне есть и зитарские корни. Домом эта планета была условно, пока рядом был близкий, родной человек, пока мир вокруг не начал рушиться и трещать по швам. Пока привычная, спокойная и предсказуемая жизнь не перевернулась с ног на голову. Но в данный момент я этого до конца еще не осознавала. Еще думала, что на Зитаре мне помогут. Наивная Кира...

***

Прямо из управления мой путь лежал в военную академию Алмала, в которой на училась на последнем курсе по профилю “специалист по безопасности”. До выпуска мне в данный момент оставалось чуть больше трех месяцев. Потом я бы получила звание лейтенанта и возможность работать в управлении безопасности Зитара или других военных структурах планеты.

Возможно, вы назовете мой выбор профессии специфичным для довольно хрупкой на вид молодой женщины, но, поверьте, когда вы узнаете историю, которая стоит за этим выбором, то поймете - если я что-то для себя решила, то буду стоять на своем до последнего. Я унаследовала от отца упорство в достижении целей, убежденность в своей правоте и несгибаемую силу духа.

Я всегда была такой, упорной, упертой и, честно говоря, довольно самонадеянной. Правда, когда-то эти качества чуть не увели меня в совершенно противоположную моему текущему выбору жизненного пути сторону. Темную сторону. Ту самую, где в данный момент по мнению СМИ и безопасников находился мой отец. В чем-то мама может быть права. Отец давал мне много свободы, с ранних лет позволял набивать собственные шишки, доверяя мне безоговорочно, что в какой-то момент чуть вышло нам обоим боком.

Громкий, почти скандальный развод родителей и переезд на чужую планету с совершенно другим укладом жизни, да еще и в довольно неспокойном и сложном подростковом возрасте дали свои плоды: я забунтовала и возомнила себя взрослой и самостоятельной. Скорее всего, пыталась таким образом справиться со стрессом и новой для себя обстановкой. Я чувствовала себя несколько потерянной, не знала толком, что делать дальше и в каком направлении идти. Хорошо училась, несмотря на “бунт”, но потеряла какие-то моральные или жизненные ориентиры. Хотя мама утверждала, что я просто “взбесилась с жиру”.

Папа был слишком погружен в налаживание своей политической деятельности, а я была слишком предоставлена сама себе. Как итог - сомнительные знакомства, поступки, о которых сейчас стыдно вспоминать, эксперименты с внешностью, и, наконец, попадание в управление безопасности Зитара в отсек по работе с несовершеннолетними за мелкое правонарушение - мы с друзьями угнали чужой аэролет. Точнее, формально это был аэролет родителей одного из моих “подельников”, но это уже детали. Даже юношеских аэро-прав в тот момент ни у кого из нас не было.

Мы не разбили тот транспорт, никто по нашей вине не пострадал. Скажу больше, мы и пролететь-то смогли всего ничего. Но факт остается фактом.

Слава высшим силам, мне в тот непростой период хватило ума не подсесть на какую-нибудь клубную дрянь, в отличие от многих моих знакомых, не потерять девственность с первым встречным и не влипнуть в более серьёзную переделку (хотя, возможности были, признаюсь честно).

Нас тогда запихнули в отсек для малолетних преступников, запугивали и подвергли давлению, несмотря на наш юный возраст. До тех пор, пока не выяснили наши личности и не пригласили родителей. Не сразу. Пришлось провести в отсеке несколько не очень приятных, даже жутких часов среди откровенно пугающей компании, которая красочно иллюстрировала, какое будущее нас ждет, если мы не остановимся вовремя.

Тогда в управлении безопасности Зитара нравы и порядки были еще жестче, чем сейчас. Не знаю, что бы со мной было, если бы не отец.

Наверное, это стало последней каплей в терпении папы, потому что ту боль и разочарование, которое я увидела у него в глазах, я запомнила навсегда. И еще это стало каким-то переломным моментом для меня самой. Только когда я столкнулась с “той стороной”, пусть и в довольно легком ее проявлении, то осознала, как сильно могу влипнуть и подвести папу. Я отчетливо помню, как мне было невыносимо стыдно и страшно. Страшно от того, куда мое поведение может меня привести и какие последствия иметь для моей маленькой семьи. Я была так сконцентрирована на собственных переживаниях и попытках их заглушить, что чуть не испортила и свое будущее, и отношения с отцом. Была маленькой незрелой эгоисткой в какой-то мере. Пришло ошеломляющее понимание, что я никакая не смелая и не взрослая, а глупая, запутавшаяся, самонадеянная девчонка, которая не оправдала отцовского доверия. Что если бы не папа, безопасники Зитара бы меня не щадили, переживали бы и выплюнули. А клеймо малолетней преступницы поставило бы крест и на отцовской карьере.

Именно тогда мне как-то неожиданно для себя самой захотелось делать что-то правильное и важное. Не быть как они, эти безопасники. Но тоже бороться за справедливость. Юношеский максимализм? Возможно, что так. Но я увидела для себя какую-то цель. Неожиданную, но четкую. Впервые за долгое время. А еще мне захотелось сделать так, чтобы папа мной по-настоящему гордился и, наверное, простил меня за мое поведение. И выбрала я для этого, прямо скажем, довольно радикальные методы. И взялась за осуществление своих новых стремлений с тем же упорством, с которым до этого шла в тень.

В каким-то отчаянным остервенением взялась на учебу, самостоятельно готовилась к поступлению в военную академию Зитара, куда женщин брали неохотно. А после поступления продолжила учиться не только ради четких, но каких-то слишком идеализированных целей, а просто потому, что мне искренне нравилось то, что я делала: и изнуряющие тренировки, и заучивание зитарских и межгалактических законов, и бесконечные часы на стрельбищах. Я не была лучшей на курсе, даже близко. Но я очень старалась, тратя на это все время и все силы. Неужели все это было зря?

С того странного, непростого времени прошло уже семь лет. О моем подростковом бунте напоминает только сделанная в