Улыбнись мне, Артур Эдинброг - Антонина Крейн

чар, оскалившейся призрачными черепами.

— Что происходит?! — отчаянно пыталась выяснить я, но Ван Хофф Безответный упрямо молчал.

Вдруг лампы по всему коридору погасли. Чуть ли не на ощупь мы добежали до какой-то двери. Артур открыл её, втолкнул меня внутрь и сразу же захлопнул дверь снаружи. Здесь тоже не было света.

— Эй!!! — Я забарабанила по двери кулаками. — Да какого чёрта тут творится!!!

— Сиди здесь! — рявкнули с той стороны. — Юридически ты моя собственность, а значит, находишься под моей ответственностью. Я же присоединяюсь к бою.

— Собственность? Хам ты, Артур! Эй! Объясни мне, что происходит! Немедленно!!

Но снаружи уже никого не было.

Я осталась в полной темноте, но не тишине — за дверью продолжался бой…

Я села на пол и обхватила себя руками.

В УБЕЖИЩЕ

Это оказалось очень странным ощущением — сидеть неизвестно где, запертой в темноте, пока снаружи идет бой. Идеальные условия для того, чтобы впасть в панику.

Хотя поначалу я держалась довольно бойко, пружина страха сжималась во мне с того момента, как я увидела пламя в своей гардеробной. И сейчас она была готова распрямиться, пробив мне сердце насквозь ужасом осознания: Я. Неизвестно. Где.

«Магия же?» — снова с надеждой промелькнуло что-то в груди, какое-то давнее, забытое ощущение надежды на чудо.

«Задница», — мрачно подумала я в ответ.

Да, в детстве я обожала сказки и надеялась, что колдовство существует. Я помню, как клялась себе перед зеркалом, что, если увижу портал в другой мир — прыгну. Что ж, мечты сбываются. Забавно, что та установка вот так легко сработала во мне годы спустя.

Забавно и трагично, чёрт подери.

Потому что ни один взрослый человек, находящийся в здравом уме и твёрдой памяти, не захочет провалиться в другой мир без надлежащей подготовки. Да ещё и в роли чьего-то котика. Тем более (бабах за стеной!) в место, где идёт что-то вроде войны.

Смогу ли я вернуться домой? Как и когда? Кто напал на университет? Переживу ли я этот день?

Радовало только одно: дома меня никто не ждёт, а значит, некому обо мне волноваться. Суммарно меньше грусти во вселенной.

Хотя нет. Зачем я вру?

То, что меня никто не ждёт, не радовало ни на грош. Наоборот, вводило в ещё большую тоску. Ты пропала, а миру всё равно. Кто ты после этого, если не жалкая неудачница?

Вопреки всякому здравому смыслу я продолжала мазохистски пережёвывать эти бесплодные мысли и, в конце концов выбесив саму себя — ненавижу своё одиночество, ненавижу свою слабость, — я вслух зарычала. Потом, вспомнив, что негативные эмоции лучше проживать, а не копить, честно попробовала заплакать.

Как бы не так. Мне всегда было проще злиться, чем горевать.

— Твою ж мать, — процедила я тихо, а затем, набрав полные лёгкие воздуха, в отчаянии заорала, сжав кулаки: — ААААААААА!!!! — как, бывало, просто писала эту букву в «Ворде», много строчек подряд, зажав кнопку и не отпуская её, пока, в свою очередь, не отпускало меня.

Стоило мне прерваться, чтобы набрать ещё воздуха, как рядом внезапно раздался мужской ехидный голос:

— М-да-а-а, вот так вопль! А я, когда услышал, что в университете появилась землянка, обрадовался. Думал, зажжём с соотечественницей! Кончилось моё одиночество! А тут, если мы что и зажжём, так это погребальную свечу, когда меня хватит удар от громкости твоего крика.

Я так и подпрыгнула.

— Кто здесь?

Раздался характерный щелчок, и напротив меня вспыхнула зажигалка. Над бледным огоньком я разглядела заросшее каштановой щетиной улыбчивое лицо, огромный нос, густые брови и два весёлых чёрных глаза. Всё остальное тонуло во мраке.

— Я — первый землянин, познавший мир Гало и Форван! — гордо ответил чужак и шутовски поклонился, причём даже не поднимаясь на ноги. — Это из-за меня тут побаиваются наших. Тебе ведь об этом уже сказали, надеюсь? Не хочу, чтобы эти чудики преуменьшали мои достижения на ниве разрушительства. Я тут пол-университета как-то в руинах оставил. Твёрдо намерен закрепиться в летописях как Кошмар С Голубой Планеты. Гордись мной!

Признаться, я была ошеломлена.

— Хорошо. Горжусь. Может, хоть ты тогда сможешь мне всё объяснить?

— Естественно, — оскорблённо фыркнул весельчак, поднялся и протянул мне руку. — Если кто-то и может, то я. Только давай уйдём во второй круг Защиты, чтобы не слышать взрывов, — поморщился он, когда здание вновь тряхнуло. — Жаль, что этот придурок Артур не довёл тебя до комфортной безопасности. Он дико халтурит с дамами.

— Он не считает меня дамой. Он назвал меня своей собственностью, — наябедничала я.

— Я же говорю — придурок! — легко согласился парень.

Так между нами было установлено понимание. Я протянула незнакомцу руку.

Он сделал несколько шагов вперёд. Огонёк зажигалки выхватывал из темноты книжные полки, кресла, рабочий стол… Видимо, кабинет. Потом появился огромный люк, как в банковском хранилище. Землянин набрал код, открыл дверь и впустил меня внутрь. Потом зашёл следом и закрыл люк за нашими спинами.

Было всё так же темно, но теперь стало ещё и тихо.

— Сорри, света пока не будет, — парень уселся прямо на пол и приглашающе похлопал рядом. Я тоже села. Всё ещё в дурацкой лазаретной ночнушке, кстати. — Когда происходят нападения, все генераторы отрубаются. И живой огонь тоже не горит — только в моей зажигалке, потому что она иномирная.

— А что это за нападения? — напряжённо переспросила я.

Парень звучно почесал подбородок.

— Ну, если вкратце, то этот мир враждует с миром Тварей, как их тут называют. Эти Твари — всякая демоническая хтонь — то и дело нападают на Гало, надеясь прибрать планету себе. Открывают порталы и прут, размахивая щупальцами. А маги запихивают их обратно, — он пожал плечами.

— Ты так спокойно говоришь об этом.

— Здесь это бытовуха. Один-два раза в месяц нападают.

— Но. — я смешалась. — И что, люди гибнут?

— В Форване редко. Профессора в университете мощные, хотя выглядят как сморчки. Они легко отражают атаки. Жертвы бывают, если суются студенты.

— Но этот Артур — он как раз туда побежал. А он студент.

— Артур не считается, — фыркнул землянин. — Он всегда лезет в пекло и всегда выживает. Неубиваемый пацан с непробиваемым эго.

Весьма чёткое определение.

— А почему тогда мастер Говерик волновался о нём?

— Потому что Артур — большая шишка, сын крутого папочки, — буркнул землянин слегка оскорблённо. И засопел.

И я вдруг поняла, что допустила страшную ошибку. Вместо того, чтобы узнать побольше о своём собеседнике, я начала говорить о другом мужчине…

Эх, Вилка. Будто коучей в «Телеграме» мало читаешь.