Битва в Арденнах. История боевой группы Иоахима Пейпера - Чарльз Уайтинг

Пейпер родился в семье потомственных военных, и вполне естественным казалось, что и он, получив образование в 1933 году в высшей школе в Берлине, должен был пойти служить в армию. Его отец хотел видеть сына офицером элитного «кавалерийского полка номер четыре» и с этой целью принял предложение полковника фон Райхенау о том, чтобы Йохен вступил в ряды местного СС-райтерштурм — добровольного кавалерийского подразделения СС, которому покровительствовали высшие слои берлинского общества и в рядах которого состояла даже пара принцев. По мнению фон Райхенау, Йохену предстояло пока что научиться всем кавалерийским премудростям, а по завершении образования, уже владея всеми необходимыми навыками, поступить на службу в кавалерию. Отцу Пейпера эта идея пришлась по душе, и так юноша попал в эсэсовское подразделение.

Но когда пришло время переходить в кавалерию, интереса к ней у Йохена уже не было. В отличие от большинства своих сверстников из старинных офицерских династий, он мечтал только о том, чтобы попасть в новое формирование — «Черную гвардию». И молодой человек вступил в ряды нацистской элиты — СС, — хотя это и подразумевало, что, несмотря на диплом высшей школы, ему придется послужить сначала рядовым. (Если бы он пошел на службу в рейхсвер, то благодаря своему образованию автоматически сразу стал бы курсантом офицерской школы.)

По истечении некоторого времени службы в Берлине Пейпера направили на обучение в офицерскую школу в Брюнсвик. Закончив обучение через год, он сразу же был назначен адъютантом в штаб рейхсфюрера Генриха Гиммлера. В штабе молодой человек зарекомендовал себя полезным и образованным офицером — он свободно говорил по-французски и по-английски и всем своим существом опровергал распространенное в берлинском обществе и среди офицеров регулярной армии представление об эсэсовцах как о выскочках с претензиями.

Однажды Гиммлер обнаружил, что его красавчик адъютант до сих пор беспартийный. Удивленный отсутствием на форме Пейпера партийной булавки со свастикой для галстука, рейхсфюрер напрямую спросил адъютанта, член он партии или нет, и тот ответил, что в свое время не вступил, а теперь уже не хочет иметь партийный билет с длинным номером. Гиммлер тотчас же позвонил Мартину Борману и попросил его, как только освободится какой-нибудь из коротких членских номеров в партии, выделить этот номер его адъютанту. Однако короткий членский номер так никогда и не освободился, и вышло, что Пейпер, воплощение и идеал нацистского солдата, так никогда и не вступил в партию.[7]

Когда началась война, Пейпер тут же подал рапорт о переводе в «Лейбштандарт Адольф Гитлер», в Польскую кампанию командовал ротой и заслужил Железный крест. Его заслуги были отмечены, и по окончании кампании Пейперу доверили командование батальоном. На тот момент, к возрасту двадцати пяти лет, у него уже сложилась репутация способного и очень перспективного молодого офицера.

Шли годы. Завершилась Французская кампания, а за ней — Балканская. Пейпер сражался везде, но полностью его командирский талант проявился в России, в 1942–1943 годах, когда немецкий «натиск на восток» стал очевидно выдыхаться.

В феврале 1943-го, когда на Донце русские неожиданно перешли в контрнаступление, Пейпер получил приказ пробиться со своим танковым батальоном к окруженной 320-й пехотной дивизии немцев, которая тщетно пыталась вырваться к своим, имея на руках 1500 раненых. Русская зима была в разгаре, а окруженная дивизия находилась в тридцати километрах за линией фронта, в плотном кольце советских войск.

К окруженной дивизии Пейпер прошел, не встретив особого сопротивления русских. После того как была организована охрана конвоя из вереницы машин и повозок с ранеными, он скомандовал отбой, чтобы солдаты отдохнули перед тяжелым маршем назад.

На следующее утро колонна вышла рано, но русские откуда-то уже знали о планах немцев, и везде было полно партизан. За ночь подошел лыжный батальон и расположился в деревне, лежавшей на пути. Времени на раздумья у Пейпера не было — его танки сошли с дороги, объехали деревню и вошли в нее с другой стороны. В ходе короткой, но ожесточенной схватки русские были частью перебиты, частью бежали обратно в лес, и тихоходная колонна продолжила путь.

Ближе к вечеру добрались до реки. Под прикрытием танков нашли два места, где лед показался достаточно толстым, чтобы выдержать машины и повозки. После того как раненых переправили на тот берег, сам Пейпер повернул свой батальон и поехал обратно. Для его тяжелых машин лед был все же слишком тонок, надо было искать более надежное место для переправы. Другой командир на месте Пейпера решил бы, что уже сделал все, что мог, уничтожил бы свои машины и отправился на ту сторону реки пешком. Но Пейпер был полон решимости спасти танки — и ему это удалось. Когда несколько дней спустя немцы перешли в наступление, именно майор Пейпер захватил два предмостных укрепления, имевших решающее значение. Так что никто не удивился, что за свои февральские подвиги он был удостоен высшей награды Германии — Рыцарского креста.

Но Пейпер был не из числа тех «коллекционеров наград», которых хватает в любой армии и которые ради своих амбиций жертвуют жизнью солдат направо и налево. Пейпер и сам, нисколько не колеблясь, мог с оружием в руках сражаться наравне с рядовыми, когда того требовала ситуация. Летом 1943-го, когда на его позиции внезапно выскочили советские танки, он схватил винтовку, снаряженную надкалиберной гранатой, и, в то время как солдаты сочли более уместным схорониться на дне окопов, подпустил Т-34 на расстояние нескольких метров и выстрелил. Русский танк исчез во вспышке желто-красного пламени, а когда солдаты со стыдом показались из окопов, Пейпер, ухмыляясь, сказал только:

— Ну что, заслужил я значок боевого пехотинца, а?

В ноябре 1943 Пейпер получил под командование 1-й танковый полк дивизии «Лейбштандарт». Это была очень высокая честь, если учесть возраст новоявленного командира полка в дивизии, где хватало храбрых воинов с многолетним боевым опытом. Но уже месяц спустя Пейпер доказал, что достоин оказанного доверия. В декабре он провел свою боевую группу глубоко в тыл противника, разгромил штабы четырех советских дивизий, разбил несколько подразделений русских и захватил или уничтожил 100 танков и 76 противотанковых орудий. Этот рейд, проведенный в сорока километрах за линией фронта, принес ему желанные дубовые листья к Рыцарскому кресту и репутацию офицера, которому, возможно, предстоит стать самым молодым генералом войск СС.

Но Россия оставила Йохену Пейперу много шрамов, как физических, так и психологических. Его некогда красивое молодое лицо стало жестким и безжалостным. За несколько русских зим он насмотрелся смертей сверх всякой меры — и теперь в глубине души понимал, насколько жестокой будет его собственная смерть. Это понимание вкупе с опытом неестественной фронтовой жизни отвратили его от стремлений к дому и семье, свойственных нормальному человеку, — хотя у него были и жена и дети. Единственной семьей стала для Пейпера дивизия «Лейбштандарт». По мере того как ряды этой семьи редели в жестоких боях на Восточном фронте, она пополнялась новыми членами в виде восемнадцатилетних юношей с невинными детскими лицами, которые сотнями стекались в полк Пейпера, словно стремясь скорее заплатить за идеалы Гитлера собственной кровью.