Раз и навсегда - Джудит Макнот

Всего неделя прошла с того дня, когда доктор Морисон приехалнавестить Ситонов и стал свидетелем несчастного случая: коляска, на которойехали Патрик Ситон с женой, свалилась с речного обрыва и перевернулась. Патрикпогиб на месте, а Кэтрин долго не приходила в сознание и на отчаянные расспросыдоктора Морисона о ее родственниках в Англии успела лишь невнятно прошептать:

– ..Бабушка.., герцогиня Клермонт.

А затем, перед самой смертью, она прошептала другое имя:«Чарльз».

Доктор Морисон умолял ее сказать его полное имя, изатуманенные глаза Кэтрин на секунду открылись.

– Филдинг, – выдохнула она. – Герцог… Атертон.

– Кем он вам приходится? – тут же спросил врач. После долгойпаузы она чуть слышно вымолвила:

– Кузен…

Теперь доктору Морисону выпала трудная задача найти адреса исвязаться с этими родственниками, чтобы выяснить, желает ли кто-нибудь из нихпринять на свое попечение Викторию и Дороти. Задача тем более затруднительная,что, насколько понимал старый врач, ни герцог Атертон, ни герцогиня Клермонт неимели ни малейшего представления о существовании девочек. С решительным видомдоктор обмакнул перо в чернильницу, проставил дату в верхней части листа исморщил в раздумье лоб.

– Как следует обратиться к герцогине? – спросил он пустуюкомнату. После длительных размышлений решение пришло ему на ум, и он началписьмо.

"Уважаемая герцогиня!

Передо мной стоит неприятная задача сообщить Вам отрагической гибели Вашей внучки Кэтрин Ситон, а также о том, что две дочеримиссис Ситон – Виктория и Дороти – временно оказались на моем попечении. Уменя, к сожалению, нет возможности должным образом позаботиться о двухосиротевших молодых леди.

Перед смертью миссис Ситон упомянула лишь два имени – Ваше иЧарльза Филдинга. Поэтому я пишу Вам и сэру Филдингу в надежде, что кто-нибудьиз вас либо вы вместе будете рады приютить у себя дочерей миссис Ситон. Долженсказать, что больше девочкам некуда податься. К сожалению, у них почти неосталось средств, и они крайне нуждаются в устройстве».

Доктор Морисон откинулся на спинку стула и, наморщив лоб,озабоченно перечитал письмо. Раз герцогиня не была осведомлена о существованиидевочек, можно предположить, что старая леди не пожелает приютить их у себя, незная о том, что они собой представляют.

Обдумывая, как получше описать их, он повернулся и посмотрелчерез окно на сестер.

Поникшая Дороти неподвижно сидела на качелях. Викториячертила что-то на листе, видимо, пытаясь рассеять грустные мысли.

Доктор Морисон решил сначала дать описание Дороти, посколькуэто было проще.

«Дороти – хорошенькая девушка, у нее соломенно-желтые волосыи синие глаза. У нее мягкий характер, она хорошо воспитана и привлекательна. Всвои семнадцать лет она почти созрела для замужества, но не проявляет заметнойсклонности ни к одному из молодых людей в о круге…»

Доктор Морисон сделал паузу и глубокомысленно поскребподбородок. По правде говоря, многие молодые люди округи влюблены в Дороти. Иразве можно их упрекнуть за это? Она миленькая, веселая, добрая. Да у неепросто ангельский характер, решил доктор Морисон, довольный тем, что нашелправильные слова для ее описания.

Но когда он перешел к Виктории, его седые кустистые бровиозадаченно сошлись у переносицы, ибо, несмотря на то что она была еголюбимицей, описать ее было гораздо сложнее. Цвет ее волос не был золотистым,как у Дороти, но, если быть точным, не был и рыжим; пожалуй, он великолепносочетал в себе то и другое.

Дороти была славной девчушкой, обаятельной, скромной молодойледи, на которую оборачивались все местные парни. Из нее вышла бы идеальнаяжена – добрая, нежная, мягкая и послушная. Короче, она относилась к тому типуженщин, которые никогда не станут перечить или пытаться брать верх над мужем.

Что же касается Виктории, то она проводила уйму времени сотцом и в свои восемнадцать обладала живым, активным умом и поразительнойспособностью принимать самостоятельные решения.

Дороти станет думать так, как подскажет ей муж, и делать то,что он ей укажет, в то время как Виктория доверится лишь своей собственнойголове и поступит так, как сочтет наилучшим сама.

"Дороти ангелочек, – решил доктор Морисон, – затоВиктория.., вовсе нет».

Скосив через очки глаза на Викторию, которая решительнымидвижениями набрасывала на листе новый эскиз стены, увитой виноградными лозами,он в который раз оценил ее благородный аристократический профиль и попыталсянайти подходящие слова для ее описания.

"Смелая, – решил он, понимая, что она рисует потому,что старается занять себя делом, вместо того чтобы все время думать о печальныхсобытиях. – И умеющая сострадать», – подумал он, вспомнив о ее усилиях утешитьи ободрить пациентов отца.

В отчаянии доктор Морисон покачал головой. Будучи пожилымчеловеком, он наслаждался ее умом и чувством юмора; он обожал ее мужество,бодрость и способность к сопереживанию. Но если бы он подчеркнул эти ее черты вписьме к их английским родичам, они наверняка сочли бы, что такая независимая,самостоятельная девица совершенно непригодна для семейной жизни и им никогда неудастся сбыть ее с рук.

Правда, еще была вероятность, что когда через несколькомесяцев Эндрю Бэйнбридж вернется из Европы, то официально попросит ее руки, ноабсолютной уверенности на этот счет у доктора Морисона не было. Отец Виктории имать Эндрю договорились, что перед помолвкой молодой пары следует проверить ихчувства по отношению друг к другу. Для этого представилась возможность, когдаЭндрю был отправлен в шестимесячную поездку по Европе.

Доктор Морисон знал, что привязанность Виктории к Эндрюостается сильной и постоянной, зато чувства Эндрю по отношению к ней,по-видимому, неопределенны. Судя по словам миссис Бэйнбридж, Эндрю сильноувлекся своей кузиной, в семье которой он в данное время гостил в Швейцарии.

Доктор Морисон горестно вздохнул, продолжая наблюдать задевушками, одетыми в простые черные платья; одна блистала золотом волос, локоныдругой переливались всеми оттенками меди.

"Несмотря на темные одежды, они являют собой весьмапривлекательную картину, – любовно подумал он. – Картина!» Воодушевившись,доктор решил, что лучше всего будет просто приложить к каждому письмуминиатюрные портреты девушек.

Затем он закончил первое письмо, добавив просьбупосовещаться с герцогом Атертоном, который получит идентичное послание, исообщить, как ему поступить в плане попечения над девушками. Затем он написаланалогичное письмо герцогу и краткую записку своему поверенному в Нью-Йорке спросьбой, чтобы этот досточтимый джентльмен поручил надежному человеку вЛондоне отыскать герцога и герцогиню и вручить им письма. ПомолившисьВсевышнему, чтобы родственники девушек возместили ему расходы, доктор Морисонподнялся из-за стола и расправил плечи.