Сводная сестра бандита - Олли Серж

— А если они там ее… — Дэн проглатывает последнее слово. — Жалко же. Молодая. Красивая.

— Надо ещё разобраться, — закипая, рычу в трубку. — Как она такая красивая оказалась в одной бане с десятью мужиками! — Отрезаю и сбрасываю звонок. Если я не вмешаюсь, отец меня разорвёт. Девочка ему дорога. А как можно вмешаться в сабантуй Алима, да и ещё что-то забрать? Да он из принципа и по натуре будет держать и пользовать то, что попало в лапы!

Задумчиво кручу телефон между пальцами.

— Ты думаешь, что Ольга намерено? — прерывает мои рашмышления Виктор и хмурит брови.

— А хрен этих девок разбери! — грякаю кулаком по столу, достаю кошелек и оставляю официанту приличную сумму на столе. Похоже, что ужин сильно откладывается.

Оля

«Водитель Ахмед», как его представило приложение такси, с интересом поглядывает на меня в зеркало заднего вида. И от этого липкого взгляда мне нервно и неуютно.

Потому что я бы на его месте тоже подумала о себе плохо. Ну не вяжутся боевой макияж и синие пряди волос ни с какой другой профессией кроме… Ай! Думает и думает. Что теперь поделать. Зато час моей работы стоит полторы тысячи рублей, а его — восемьсот. И если бы он это знал, то тоже с удовольствием надел кукольный сарафан и гольфы, которые сейчас лежат в чёрном чехле справа от меня на сиденье.

Мы выезжаем за пределы города. Посмотрев на навигатор, я прикидываю, сто буду на месте минут через десять. Расслабляясь, откидываюсь на спинку и повторяю про себя небольшой план праздника. Тщательнее готовиться нет никакого смысла, потому что дети- явление непредсказуемое. Рука неосознанно тянется к лицу, чтобы потереть глаз. Но я вовремя останавливаюсь и просто часто моргаю, стараясь унять аллергический зуд на тонну золотых блёсток, лежащих на веках. Аааа! Черт, черт! Машу руками, чтобы не заплакать.

Водитель делает погромче радио. На волне играет любимая песня Веры, и я вспоминаю, что забыла сказать ей точный адрес мероприятия. Набираю. Жду длинные гудки. Не берет. Ну ладно. Хочу отправить сообщение, но неожиданно понимаю, что связи нет.

Начиная немного паниковать, выключаю — включаю телефон. Эффекта — ноль.

— Простите, — я наклоняюсь к водителю, — у вас связь ловит?

— Вот видишь, — он отвечает на неуверенном русском и указывает мне на стрелочку, мигающую на экране, — показывает дорогу, значит работает!

Я впиваюсь глазами в навигатор и понимаю, что стрелка зависла, показывая точку поворота на дачный посёлок.

— Он же завис! — Повышаю голос. Сердце начинает панически стучать и я оглядываюсь в окна машины. — Вы что, сами не видите? Вы хоть знаете, где мы сейчас находимся?

— Не переживай. Скоро приедем. Триста метров осталось…

Аааааа! В моей голове начинает выть сирена, потому что после поворота мы приехали уже явно больше трёхсот метров, и теперь за окнами начинает мелькать лесопосадка.

— Остановитесь немедленно! — Кричу на водителя.

Он, пугаясь моего голоса, жмёт по тормозам, а я бьюсь головой об пластиковую дугу машины. Ощутимо бьюсь. Черт!

Тру ушибленный лоб, хватаю чехол с платьем и шустро вылезаю на улицу, надеясь найти нужный дом, пока ещё светло. Меня начинает подколачивать от адреналина.

— До свидания! — От души шлепаю дверью.

Водитель рвёт по газам, обдавая меня пылью. Вот гад!

Оглядываюсь по сторонам. Так, улица Малиновая… Подхожу к калитке ближайшего дома и облегченно выдыхаю. Малиновая. Ну хоть улицу не искать. Этот дом шестидесятый, а мне нужен пятнадцатый. Вычисляю нечетную сторону и просто иду вдоль дороги назад.

Спустя десять минут пересекаю последний перекрёсток и сразу вижу возле одного из домов машину кейтеринга. Уверенно прохожу мимо молодых парней, которые таскают в дом коробки с едой и захожу в коттедж.

Мда… В моём детстве никто детям дни рождения в домах с баней не устраивал. А сейчас родители — кто во что горазд.

Меня немного смущает, что время уже пол седьмого, а никого из аниматоров больше нет. На сколько я знаю, для мальчиков заказывали Бэтмена, а для малышей — Кроша.

Ушибленный лоб пульсирует. Я дотрагиваюсь до него и понимаю, что надувается шишка. Ну, блин, здорово. Нужно на себя хоть посмотреть, а то детей распугаю. Наверху, наверняка, есть ванна и зеркало. Там заодно и переоденусь.

Поднимаюсь на второй этаж и захожу в первую попавшуюся спальню. Вешаю платье на дверцу шкафа, сдергивая чехол.

Ухх! «Дикое сочетание вкуса и цвета», как говорилось в какой-то рекламе. Но детям нравится, что поделать. Снимаю куртку, водолазку и джинсы. Потом подхожу к зеркалу на дверце и перевязываю волосы в два хвоста, выпуская на лоб синие пряди, чтобы прикрыть шишку. Надеваю платье через ноги. Юбка приятно покалывает накрахмаленным фитином кожу, как в детстве, когда была снежинкой. Вообще, я наверно поэтому и пошла в театральный, что мне нравится возможность быть каждый раз разной. Эмоциональной. Немного глупой, но при этом всегда иметь капельку философии.

Хватаюсь за бегунок замка и тяну его вверх. Он не движется.

— Так, — бормочу себе под нос, — а вот такие моменты, я уже не люблю. Спина потеет от попыток сдвинуть бегунок с места. Ррррр! Хорошо, что он хоть сбоку.

Из приоткрытого окна слышно, как на участок заезжают машины.

— Черт! Черт!

Подбегаю к дверям, в надежде увидеть кого-нибудь из коллег, но внизу слышатся только мужские голоса.

Придётся обуться и спуститься.

Быстро натягиваю полосатые гольфы и маленькие балетки — чешки. Поправляю макияж, а расстегнутые края платья зажимаю рукой. Так почти не заметно.

Осторожно открываю дверь и сбегаю вниз по первому пролёту лестницы.

Ступив на первые порожки второго, замираю. Сердце ухает в живот, как в колодец. Пальцы нервно сжимают перила. Внизу в гостиной, там где стоит стол, нет детей. Там даже нет ни одной женщины. Зато есть много огромных мужчин, от внешнего вида которых волосики на моих руках встают дыбом, а по спине начинает течь пот. Все бритые практически под ноль. Под темной одеждой многих угадываются очертания оружия…

«Они меня не видят!» — в голове адекватные мысли начинают путаться с истеричными. — «Бежать».

Через окно? На улице в этом платье я просто околею. Надо переодеться. Куда я вообще попала? Меня подставили? Это все злая шутка? Голова идёт кругом, пока я срываюсь с места и пулей взлетаю назад на этаж. Умное освещение не успевает включиться, и в темноте я налетаю на какой-то большой предмет. Грохот стёкла звучит одновременно со вспышкой света. Оседая на пол, закрываю голову руками.

По лестнице уже стучат тяжёлые шаги и слышатся голоса.

Я открываю глаза не от смелости, а от шока. Так страшно, мне ещё никогда не было. На площадку перед диванами один за одним заходят мужчины. Я машинально считаю их количество. Один, два, три, четыре… семь…десять…