Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой - Ольга Васильевна Болгова

Сейчас ей было трудно восстановить в памяти подробности их ужасной ссоры – все перемешалось от обиды и горечи. Но одно она знала точно – он изменился, когда получил свое вожделенное вознаграждение. Почему он отказался от денег? Чтобы насмеяться над нею, оскорбить ее? Но зачем? Он мог взять деньги, попрощаться и уехать, а вместо этого затеял ссору, будто искал повод, чтобы расстаться со своей случайной попутчицей, той, с которой провел две ночи, хотя она ничего не требовала и ни о чем не просила. Он умчался, бросив ее одну посреди дороги, а затем вдруг прислал своего слугу, словно хотел загладить свою грубость. Или показать, что она не может обойтись без его помощи? Мод искала ответы на все эти вопросы и не находила их.

Перед несколько задержанным обедом кузен представил Мод своих гостей. Выслушав историю ее отца, сэр Ричард Уотсон, высокий, очень худой джентльмен порекомендовал ей обратиться к некоему барристеру, весьма известному в определенных кругах. Крупный краснолицый мистер Джеймс Риверси взялся переговорить со знакомыми придворными, чтобы, по его словам, выведать обстановку.

Третий гость, сэр Мармадьюк Скроуп, приехал лишь к середине обеда. Он оказался самым молодым из присутствующих джентльменов, лет тридцати с небольшим. Изысканно одетый, красивый и статный мужчина, с яркими голубыми глазами, волнистыми белокурыми волосами, он сразу привлек внимание Агнесс. Компаньонка с заметным оживлением посматривала в его сторону, улыбалась ему и заводила разговор при каждом удобном случае. Сэр Мармадьюк, казалось, оставался равнодушным к чарам миссис Пикок, хотя был с ней неизменно любезен. Куда больший и нескрываемый интерес он проявил к Мод, едва их представили друг другу. Несколько бесцеремонно, как показалось девушке, сэр Мармадьюк оглядел ее с ног до головы, а все время, пока они сидели за столом, Мод ловила на себе его изучающие взгляды, и это смущало ее.

В том настроении, в каком она пребывала, более всего ей хотелось уединиться в своей комнате, поплакать и помолиться. Вместо этого ей приходилось сидеть с гостями, слушать разговоры, отвечать на вопросы, улыбаться – словом, вести себя, как подобает воспитанной леди, несмотря на то, что отец ее томится в тюрьме в ожидании смертного приговора, а возлюбленный бросил, оскорбив и унизив.

Беседа тем временем все более оживлялась благодаря сытной еде, крепкому элю и обилию волнующих новостей, главное место среди которых занимал мятеж в северных графствах.

– Какие-то монахи распускали слухи, будто все церкви будут разрушены, крещение и венчание обложены налогом, – говорил Риверси, отрезая себе внушительную часть свиной ноги. – Мятежники убивают тех, кто отказывается приносить им клятву.

– На год приостановлена прокламация для суконщиков[63]. Надеются, что они теперь не примкнут к бунтовщикам, – сообщил Стрейнджвей.

– Лорд Дарси просил у короля помощи, когда в Йоркшире только-только начиналось…

– Его величество тогда был занят событиями в Линкольншире, да и не слишком он доверяет Дарси, – доносилось с конца стола, где сидели сэр Мармадьюк и сэр Ричард.

– Очень сложное положение, я так беспокоюсь, – шепнула Джоанна Мод. – Все боятся… Едва пришли известия о восстании, леди Мэри и леди Элизабет[64] были привезены к королю. Стивен рассказывает, что мадам Мэри сидит за столом напротив королевы, и салфетку во время мытья рук ей подают сразу после их величеств.

Старшая дочь короля считалась незаконнорожденной из-за аннулированного брака ее матери с Генрихом, но, видимо, ввиду опасности, а также отсутствия других наследников у короля, ей стали воздаваться почти королевские почести. Впрочем, Мод мало интересовали придворные сплетни, ее ужаснули размеры мятежа, из-за чего положение сэра Уильяма в свете этих событий выглядело еще более отчаянным.

Когда все наконец встали из-за стола и перешли в другой конец зала, к Мод и Агнесс подсел сэр Мармадьюк.

– Наслышан о ваших невзгодах, леди Перси, – без обиняков заявил он, – и постараюсь сделать все возможное, чтобы помочь вашему отцу избежать несправедливого приговора.

– Благодарю вас, сэр. Вы действительно… – Мод запнулась, не зная, как расценивать услышанные слова – как простую любезность или нечто большее.

Сэр Мармадьюк словно прочел ее мысли.

– Я ратую за справедливость, леди Перси, – сказал он. – Виновные заслуживают наказания, но безвинные не должны страдать от произвола законников. Не скажу, что я бросаюсь на выручку каждому – это было бы неправдой, но Стрейнджвей относится к числу моих близких друзей, я хочу помочь ему и его родным, оказавшимся в сложной ситуации.

Агнесс, бросив кокетливый взгляд на джентльмена, воскликнула:

– Как это мило с вашей стороны, сэр! Миледи, бедняжка, совсем извелась от беспокойства за сэра Уильяма!

– Я приложу все старания, чтобы успокоить ее, – учтиво отозвался Скроуп и вновь посмотрел на Мод.

– У меня есть влиятельные знакомые, кроме того, служу я у лорд-канцлера Кромвеля и при возможности непременно обращусь к нему. Но прежде мне надо узнать подробности происшедшего.

Ободренная словами сэра Мармадьюка, Мод поведала ему историю дуэли и ареста отца.

– Я приехала в Лондон, чтобы не только быть ближе к отцу, но и найти возможности помочь ему, – сказала она. – Сэр Ричард посоветовал обратиться к барристеру…

Скроуп подтвердил, что хороший барристер может многое сделать для объективного расследования дела сэра Уильяма. Имя же графа Нортумберленда, упомянутое Мод, отчего-то его насторожило.

– Вы и ваш отец с ним знакомы? – спросил он.

– Мой муж, сэр Ральф Перси, младший брат графа, – пояснила девушка.

– Ах да, семья Перси, как же я сразу не сообразил, – Скроуп сокрушенно покачал головой. – Боюсь, у графа несколько… хм… сложные взаимоотношения с его величеством. Верно, вы слышали, что некогда Нортумберленда связывали нежные чувства с Анной Болейн?..

Мод мысленно ахнула: все мужчины из окружения злополучной жены Генриха, включая ее родного брата, закончили свою жизнь на плахе.

– Нет, нет, – сэр Мармадьюк поспешил успокоить девушку, – это было задолго до женитьбы его величества… Впрочем, дело давнее, но король, как я слышал, до сих пор с некоторым предубеждением относится к Нортумберленду.

«Не потому ли граф, желая умилостивить короля, завещал ему свои земли в обход собственного брата, сэра Ральфа?» – Мод вспомнила негодование отца, когда до них дошли сведения о том, как Нортумберленд распорядился своим наследством.

Как бы то ни было, она была настроена переговорить с графом, тем более ходили слухи, что он пользуется поддержкой правой руки короля – Кромвеля.

– Но ваш муж, миледи… Простите, я задаю такой личный вопрос, но отчего он сам не занялся хлопотами по делу вашего отца?

– Ее муж где-то путешествует, – встряла Агнесс, не в силах более молчать. – Уже много лет его нет в Англии.

– Уехал, оставив так надолго свою прелестную жену?! – изумился сэр Мармадьюк.

– Да он