Черный граф - Серж Арденн

– Я бесконечно благодарна вам месье, но не могли бы вы изъясняться яснее, я не понимаю о чем вы?

Барон ответил изысканным поклоном, добавив при этом.

– Видите ли, мадам, мне в скорости, предстоит покинуть сие прелестное поселение. Я направляюсь за пределы французского королевства, туда, где мог бы обеспечить вам и вашему сыну, безбедное, а главное безопасное существование. И поверьте, если в вашем сердце найдется место, пусть даже для ничтожного расположения, и вы примите моё предложение, тем самым даровав надежду, вы сделаете меня, наисчастливейшим человеком в сем гнусном мире.

Столь изысканное великодушие из уст прекрасного, блестящего кавалера, наверняка, не смогли бы оставить равнодушными ни одну женщину, тем более в минуты слабости, во время, когда она претерпевает душевные смятения вызванные преследованием, грозящим кровавой расправой со стороны неизвестных убийц. Не правда ли, трудно отыскать более удачный момент, чтобы добиться от неё всего, чего пожелает мужчина, даже если в душе его, за непроглядной тьмой, таятся самые черные умыслы?

Глаза Инесс, полные слез, с надеждой, подавляющей остатки недоверия к малознакомому человеку, искали в глазах барона искренности и участия. Её горе, не позволявшее разумно оценивать ситуацию, будто пелена затуманило взор девушки, и она, поддавшись слабости, обессилев от напастей и потерявшей голову от неожиданно нахлынувшего счастья, тихо прошептала:

– Я согласна.

1 1ливр (французский фунт), мера веса = 489,5гр.

2 Во Франции того времени, общество разделялось на три сословия: первое (священники), второе (аристократы) и третье (общинники).

3 Собо́р Иоа́нна Крести́теля – главный собор в Турине, в то время столице герцогства Савойи.

4 «…во времена религиозной резни» – Религиозные или гугенотские войны – серия затяжных гражданских войн между католиками и протестантами (гугенотами), которые раздирали Францию при последних королях династии Валуа, с 1562 по 1598 годы. Во главе гугенотов стояли Бурбоны (Генрих Наваррский и принц Конде) и адмирал де Колиньи, во главе католиков – королева-мать Екатерина Медичи и могущественные Гизы.

ГЛАВА 25 (119) «Средь темного леса»

ФРАНЦИЯ. ПРОВИНЦИЯ АНЖУ.

Последний отрезок пути, что вел от большого тракта до фермы «Сухая ветка», по тихой лесной дороге, Гаспар, вместе с горбуном и его головорезами, проделали пешком. Трели птиц, местами пробивающаяся сквозь траву, тонкая полоска рыжеватой дороги, нависавшие над головами лапы вековых деревьев, будто перенесли путников из шумного суетного пыльного мира, в сказочное королевство щебечущей тишины, и спокойствия, поддающегося лишь дуновениям, едва заметного, легкого ветерка. Наполненный солнечными лучами сентябрьский лес, веселил глаз всеми оттенками зелени, ещё не тронутой увяданием глубокой осени, опускаясь в душу приторно-прозрачной каплей липкой медовой благости.

Но не радости, тем более благодушия четверо разбойников во главе с Кокошем не испытывали, так как вряд ли были знакомы с этими хрупкими непотребными чувствами. Они брели за беззаботным, улыбающимся солнцу, Гаспаром, мрачно и опасливо озираясь, лишь насторожившись тишине, принимая красоту за обыденность. Наконец узкая лесная тропа, которую избрал молодой анжуйский крестьянин, чтобы срезать путь, привела к стенам «Сухой ветки».

Не выходя из тени листвы, на дорогу, разделявшую опушку леса, где укрылись в гуще кустарника разбойники, и ворота фермы, они устремили взоры во двор, где сновали хлопочущие, хозяин «Сухой ветки», его жена и дети. Здесь же, у стен покосившейся конюшни, несколько мужчин, бравого вида с длинными шпагами на ремне, в тени соломенного навеса, потягивая прохладное анжуйское «розэ», развлекались игрой в кости.

– Что-то не похож, сей вертеп, на тихое местечко. Для заброшенной фермы, здесь довольно людно.

Проворчал бывший солдат. Разбойники устремили вопрошающие взгляды на проводника. Гаспар убедившись, что в словах Совара содержится столько же правды, сколько листвы в сем буковом лесу, утвердительно кивнув, обернулся к недовольным соглядатаям.

– Кому расскажи об этом, от самого Амбуаза до Сомюра, никто, не поверит. В этой забытой Богом дыре, не бывало столько народу со времен, явления на свет нашего разлюбезного «Месье1», клянусь святым Мораном Пикардийским. Этой клятве научил меня брат моего отца, дядюшка Андре из Дуэ, советуя для большей убедительности упоминать ещё и Великана Гайана, и его жену.

Разбойники в недоумении уставились на Гаспара, почесывающего затылок.

– Вот я и говорю, следует пойти и всё разузнать.

Столь же невозмутимо произнес он, будто отдавая команду самому себе. Сделав несколько шагов по направлению к воротам «Сухой ветке», анжуец бросил в сторону обомлевших от удивления бандитов, указав пальцем на развесистый куст жимолости.

– А вы спрячьтесь вон в тех кустах, не торчите у дороги.

Вопиющее простодушие Гаспара, заставило, даже таких свирепых головорезов, коими являлись лучшие люди горбуна Кокоша, проглотить гнев, сменив его на снисходительность, которую испытывают разве что к убогим, не прибывающим в здравом рассудке людям. Проводив взглядами анжуйца до ворот «Сухой ветки», они, всей гурьбой, укрылись в листве кустарника.

Через некоторое, непродолжительное время, Гаспар вернулся, притащив огромную корзину со снедью, и большой бутыль белого анжуйского.

– Дело обстоит так…

Пробормотал он запыхавшись.

– Что за люди заняли ферму, не знает даже сам хозяин, метр Пужо. Говорит прибыли все разом, должно быть все разом и съедут, вот только когда неизвестно. Платят хорошо, а ещё приказали никого не селить даже в сарай. Вот так. Ни хозяин, ни его жена, не помнят такого на своем веку, и даже из рассказов предков не слышали, чтобы столь почтенные господа, да в таком количестве, да ещё и на столь продолжительное время, задерживались в их глуши,…не бывало такого со времен резни учиненной Гизом в Васси.

Сморщившись от пристального взгляда, пропитанного подозрительностью, устремленного сквозь частокол деревьев, во двор фермы, горбун прошептал.

– Странные эти молодцы, во дворе. Все как на подбор молоды, да при шпагах, значит либо дворяне, либо солдаты. Судя по платьям, да по манерам, скорее первое. Но, в любом случае, что в этой забытой дьяволом дыре делать как одним, так и другим, да ещё столь продолжительное время? Не нравится мне всё это, ох не нравится.

Горбун оглядел своих людей, остановив взгляд на Гаспаре.

– И, что же мы теперь будем делать?

– Теперь я пойду в Анжер, встречусь с Тибо, в условленном месте, а потом вернусь сюда и расскажу, что следует предпринять.

– А как же мы?! Ты обещал, что мы поселимся на ферме!

– Ты же слышал. Кто мог предвидеть такой оборот?

– О, Мадонна, но где, же мы будем ночевать?!