Трудности языка - Ксения Кононова

Una, una historia

Stop! Olvídate

Este silencio no vale ni una palabra ni una sola еntonces,

Stop! Olvídate por que еl tiempo nunca sigue fiel

Olvídate porque, оlvida ya por mí

Todo lo que sé te lo diré

Y lo que no sabes decir explica el mar

Te ruego no te pares porque le tiempo no, no lo permitirá

Stop! Olvídate[14]

Tiziano Ferro — Stop! Olvídate

«Шанс не бывает единственным, жизнь обязательно предоставит еще один…»

Пауло Коэльо

По-моему, сейчас я испытал больший шок, чем когда ты открыл передо мной дверь своего номера. Если ты узнал меня, значит, ты вспомнил. Вспомнил все, что помню я. И то, что между нами было — тоже. Мне дурно. В голове мелькает мое последнее воспоминание о тебе. Твои поцелуи в коридоре и пьяный серо-зеленый взгляд. Прохладные ладони под моей рубашкой и ни сантиметра дистанции между нашими телами. Трение. Изящный рисунок угольно-черных ресниц и розовых мягких губ. Дыхание теплое, с каким-то непередаваемым энергетическим зарядом. Я уже когда-то попробовал этого яда и теперь знаю, чего лишился. Потому что потом тебя просто не стало в моей жизни. Точно так же, как и не станет через несколько дней вновь.

Внезапно шок сменяется злостью. Да какого хрена ты опять лезешь в нее? Пусть я не забыл и до сих пор что-то к тебе испытываю, зачем лишний раз напоминать об этом? О том, что тебе ничего от меня не нужно, но я готов отдать все? Ты думаешь, что можешь вот так просто появиться, сказать, что помнишь меня и вновь надеть на меня свой поводок? Как раньше? Чтобы то притягивать к себе, то слегка отпускать? Закипаю. Сам себя накручиваю с каждой секундой все больше. Искусственно подпитываю эту слепую ярость, потому что за ней так просто спрятать и не разглядеть истинных ощущений. Не замечаю, как возвращается Ириша, и только под вечер понимаю, что мы с ней почти не перемолвились и словом, кроме как по рабочим вопросам. Очевидно, настроение у нас с ней сегодня абсолютно одинаковое.

Несколько раз замечаю тебя в холле, но всякий раз избегаю взглядов и выхожу из-за стойки до того, как ты подойдешь к ней. Ира не знает испанского, зато ты отлично знаешь английский, и вы с ней поймете друг друга без труда. Не хочу с тобой разговаривать. Потому что не знаю о чем. Потому что о чем бы мы ни говорили, думать я буду только об одном. Мы даже друзьями не были. Мы никем не были. Хочу торт. Огромный. Трюфельный. Блядь! Режу палец острым краем бумаги и машинально беру его в рот, облизывая порез, чтобы не заляпать кровью документы.

— Саш… — чуть вздрагиваю.

— Ммм… — Не вынимая пальца изо рта и не оборачиваясь к стойке. Ответа не следует и мне приходится повернуть голову. Ириша кивает куда-то в сторону, и я перевожу взгляд на тебя. Сбегать поздно. Ну давай, добей меня уже. Ты не разочаровываешь.

— Когда у тебя заканчивается работа?

Глупо делать вид, что мы не знакомы. Хотя именно сейчас я лучше бы прикинулся дурачком.

— Когда я еду домой.

Пауза. Иришин косой взгляд. Пусть она и не знает испанского, но твоя интонация явно не похожа на просьбу узнать расписание авиарейсов.

— Может, вечером…

— Вряд ли, — не даю тебе договорить. — У меня другие планы на вечер, — Ванькины тренировочные лапы, боксерский мешок и большой торт.

— Я просто хотел поговорить, — о чем? Господи, о чем нам говорить? Это же не встреча выпускников. Я как не знал о тебе ничего, так и не знаю. — Ты наверняка злился на меня тогда… — интересно почему? — и у тебя было на это право…

Потому что ты забыл предупредить меня о том, что улетаешь через пару дней и женишься? Не выдерживаю уже, хотя знаю, что не до конца прав. Я спровоцировал тебя тогда. И только спустя три года в университете узнал, что «compromiso» означает не только компромисс, но и помолвку. Ириша уже повернулась к нам вполоборота и непонимающе наблюдает за моим, вероятно, не вполне дружелюбно-вежливым выражением лица, с которым я обычно общаюсь даже с самыми дотошными постояльцами.

— В любом случае, не вижу смысла сейчас это вспоминать и тем более обсуждать. Забудь. Это было сто лет назад. Было и было, — делаю вид, что занят, листая… Боже, что я хоть листаю?

— Десять…

— Что? — рассеянно.

— Это было десять лет назад, — сукин сын! Может, ты еще и дату запомнил?

— Отлично, — киваю. — Рад был поговорить, но мне еще нужно работать. Так что…

Ты приподнимаешься со стойки, на которую опирался все это время и через несколько секунд разворачиваешься и отходишь, в то время как меня начинает опять трясти, а руки дрожат от переизбытка эмоций.

— Чего он хотел? — подходит ближе Ириша.

— Предлагал трахнуться, — с нескрываемой злостью.

Несколько секунд тишины и Ира толкает меня в плечо.

— Ну и шутки у тебя идиотские. Опять что-то с кондиционером?

— Ириш, все нормально. Я разберусь.

Разберусь ли? В конце рабочего дня набираю мобильный номер и мой старший брат радостно соглашается потренироваться со мной. Заезжаю домой, по пути купив большой и «Трюфельный», и оставляю его в холодильнике. Переодеваюсь и еду к Ваньке в клуб. Два часа и я спускаю весь пар, отыгрываясь на боксерском мешке, ненавидя себя за собственную беспомощность. Осталось два дня. Продержаться два дня и не думать о том, что ты помнишь. Когда я думал, что ты не узнал меня, было ощущение, что хуже себя чувствовать невозможно. Оказалось, возможно. Бойтесь своих желаний, ибо они иногда сбываются. Как раз обо мне.

Ванька опять жалуется, что я бросил спорт. Он переживал этот момент болезненнее всех остальных и теперь всякий раз, когда я заглядываю к нему в, уже теперь его личный, клуб не упускает возможности напомнить о моих нереализованных талантах и возможностях. Интересуюсь, как Диана и вообще дома и возвращаюсь к себе, когда уже полностью стемнело.

Столовая ложка и нежнейший шоколадный бисквит. Моя панацея от всех жизненных неурядиц. Ложка за ложкой исчезает половина торта, пока я пытаюсь не думать о предстоящих двух днях работы. А вечером в пятницу все будет кончено и у нас с Виком вроде как поход в клуб. Зачем ты дал понять, что вспомнил меня? Почему-то именно этот вопрос не дает мне покоя. Зачем