Секрет опричника; Преступление в слободе - Борис Сударушкин

– Если вы настаиваете – пожалуйста… Возможно, он действительно располагает какими-то неизвестными материалами, но откуда они у него, почему он их не опубликует – непонятно. Очень странный тип. Я не смотрела его документы, по теперь уверена – никакого отношения к Новгородскому музею он не имеет. Представляете, он даже не удосужился посмотреть нашу экспозицию!..

Я уже простил Пташникова, что он оторвал меня от письменного стола и в дождь выгнал на улицу, через весь город заставил ехать сюда, в Спасский монастырь. Эта неожиданная поездка того стоила.

Но о чернобородом ли шла речь? Не было ли тут какой-нибудь ошибки, совпадения?

Я спросил Лидию Сергеевну, как выглядел тот посетитель, – и она назвала точные приметы Отто Бэра.

В описях Спасского монастыря он интересовался Царскими вратами, вывезенными Грозным из Новгорода. Наконец, как и Сверчкову в Москве, он назвался Кириллом Борисовичем.

У меня исчезли последние сомнения – до ареста в Ростове чернобородый успел побывать и здесь, в Спасо-Ярославском монастыре.

Только теперь Пташников рассказал Лидии Сергеевне, чем был вызван его интерес к этому посетителю: о нашей встрече с ним в московской электричке, о происшествии в Александровском кремле, о засаде и аресте чернобородого в Ростове, о дневнике опричника и тайнике с сокровищами, вывезенными из разграбленного Новгорода.

Настойчивость Отто Бэра все больше удивляла меня. Я окончательно поверил в то, что дневник опричника существует и спрятанные в тайнике новгородские сокровища – не легенда.

На предварительном допросе в Ростове о своей поездке в Ярославль чернобородый не сказал ни слова. Забыл или умышленно умолчал? Ведь план тайника, оставленный опричником за иконой евангелиста Иоанна, так и не был найден Отто Бэром.

А если и после ареста он не потерял надежду отыскать новгородские сокровища?

Всего в обозе, который сопровождал Ганс Бэр, было пять Царских врат из Новгорода. Чернобородый утверждал в Ростове, что нашел следы четырех из них. Но так ли было на самом деле? Не прояснилась ли с помощью описей Спасо-Ярославского монастыря судьба последних Царских врат, до которых Отто Бэр просто не успел добраться?

Я поделился этим предположением с Пташниковым, и оказалось – он думает о том же самом.

– Вы говорили, что всего сохранилось восемь описей Спасского монастыря. А где остальные? – спросил я Лидию Сергеевну.

– Описи разных лет имеются в Ярославском архиве и в библиотеке педагогического института. Остальные в Москве – в Архиве древних актов и Историческом музее.

– Вы сказали об этом вашему посетителю?

– Нет, но у меня сложилось впечатление, что, прежде чем обратиться к нам в музей, он успел побывать и в педагогическом институте, где хранится древнейшая опись монастыря за 1691 год, и в местном архиве. Но если сведения о дальнейшей судьбе этих Царских врат и сохранились, то их надо искать в самой поздней описи за 1788 год. Она находится в Москве, в Историческом музее. Этот человек так себя повел, что я просто не успела сказать ему о той описи.

– Вот и хорошо, что не успели, – обрадовался Пташников.

А я подумал о другом: не Окладин ли подсказал чернобородому искать Царские врата из Новгорода в описях Спасо-Ярославского монастыря? Он же мог сообщить Отто Бэру, где находятся остальные описи.

– Получается очень интересное совпадение – «Слово о полку Игореве» было обнаружено в «Хронографе», который упоминается в тех же описях, что и Царские врата из Новгорода. Не говорит ли это в пользу того, что они и впрямь одинаковым путем попали в Спасо-Ярославский монастырь? – рассудил краевед.

Лидия Сергеевна недоверчиво покачала головой, видимо, в отличие от Пташникова, предпочитая идти к истине не напрямик, а долгим и извилистым путем сомнений.

Прямо из кабинета Лидии Сергеевны я позвонил Марку в Москву, сообщил о появлении Отто Бэра до ареста в Спасо-Ярославском монастыре и высказал предположение, что, возможно, чернобородый обнаружил следы последних Царских врат, вывезенных Грозным из Новгорода.

Марк согласился со мной, что это вполне вероятно, но надо выяснить, побывал ли Отто Бэр там, где хранятся остальные описи монастыря.

Договорились, что мы с Пташниковым узнаем, был ли чернобородый в местном архиве и в педагогическом институте, а Марк посетит Архив древних актов и Исторический музей.

– Потом созвонимся и окончательно решим, стоит ли продолжать поиски Царских врат с планом тайника, – сказал Марк. – Проверим, была ли поездка Отто Бэра в Ростов его последней попыткой, в чем он так настойчиво уверял нас…

Я хотел узнать, что еще удалось выведать у чернобородого на допросе в Москве, но Марк словно не расслышал меня и быстро закончил разговор. Видимо, я коснулся темы, которую по телефону не обсуждают. Вспомнился внезапный поворот в допросе Отто Бэра в Ростове, когда речь зашла о событиях минувшей войны, о Янтарной комнате. Не этих ли обстоятельств не захотел касаться Марк?

В любом случае было ясно – дело Отто Бэра не закончилось его выдворением из страны и продолжало интересовать Марка.

Из Спасского монастыря мы с Пташниковым направились в архив, разместившийся в бывшем Казанском монастыре.

Пташников и тут был частым гостем, на просьбу помочь нам сотрудники архива откликнулись охотно. В результате мы узнали, что чернобородый появлялся в архиве – одна из пожилых работниц хорошо запомнила его, он тоже представился ей сотрудником Новгородского музея.

В хранящейся здесь описи Спасо-Ярославского монастыря за 1776 год, как и предполагала Лидия Сергеевна, Царские врата из Новгорода упоминались, но никаких дополнительных сведений о их дальнейшей судьбе не было.

И в этой описи, как заметил краевед, фигурировал тот самый «Хронограф», в котором обнаружили «Слово о полку Игореве». Но что скрывалось за этим – оставалось только гадать…

Успел Отто Бэр побывать и в библиотеке педагогического института, где хранилась самая древняя опись Спасо-Ярославского монастыря. Царские врата из Новгорода значились в ней, а вот «Хронографа» со «Словом» мы не обнаружили – опись обрывалась там, где должно было следовать за напрестольными евангелиями описание прочих «печатных и письменных» книг.

В педагогическом институте работал Окладин. Мне было интересно посмотреть, как он поведет себя, услышав от нас о посещении Отто Бэром Ярославля, о чем он давно знал, но помалкивал. Захотел увидеться с историком и Пташников. Бесполезная ходьба по городу измотала его, однако он и сейчас не терял надежды сегодня же прояснить судьбу Царских врат, до которых чернобородый не успел добраться.

Мы нашли Окладина на кафедре, в окружении студентов. Он не сразу заметил нас, поэтому я имел возможность некоторое время понаблюдать за ним. Похоже, что студентам он нравился, иначе вряд ли после занятий они задержались бы в душной аудитории.

Увидев нас в дверях, Окладин на какое-то мгновение смешался. Тут же отпустив студентов, поздоровался с нами и настороженно, как мне показалось, спросил, что привело нас в институт.