Поймай меня, если сможешь - Фрэнк У. Абигнейл

— Ладно, — улыбнулся я, — тогда до конца суток вам предоставлена полная свобода. Но всё-таки постарайтесь ночью хорошенько выспаться. Завтра мы вылетаем в Лондон.

Что мы и сделали — по билетам, обошедшимся мне в целое состояние в наличной валюте. В Лондоне мы приземлились в промозглой предрассветной тьме, под моросящим дождём, и прежде чем отправиться в отель, я велел девушкам переодеться в форму.

Вполне понятно, что в самом начале новой авантюры я нервничал и тревожился, но всё-таки бесстрашно устремился вперед. Решил даже остановиться всей компанией в кенсингтонском «Роял Гарденс», сделав ставку на то, что никто из сотрудников отеля не свяжет пилота TWA Фрэнка Адамса со вторым пилотом Pan Am Фрэнком Уильямсом. Чтобы добраться от аэропорта до отеля, я нанял микроавтобус. К великому моему облегчению, портье оказался совершенно мне незнаком.

— Мы с рейса Pan Am номер 738, — сказал я ему. — Должны были сесть в Шэнноне, и я не знаю, зарезервировал ли кто-нибудь номера для нас или нет.

— Ничего страшного, капитан, — отозвался портье. — То есть, если девушки не против поселиться попарно. У нас только пять свободных номеров.

Спали девушки до полудня. Потом я их отпустил в город без присмотра, сказав, что должен договориться о «фотосъёмке» с местным представительством Pan Am. На самом же деле я изучал лондонскую телефонную книгу, пока не наткнулся на искомое — коммерческую фотофирму и, позвонив туда, представился пресс-атташе Pan Am.

— У меня тут в «Роял Гарденс» восемь девушек, стюардесс, и нам нужны цветные и черно-белые снимки для рекламных брошюр — ну, знаете, девушки непринуждённой группой прогуливаются по Пикадилли, кто-нибудь на мостах над Темзой и всё такое. Как вы думаете, справитесь?

— О, вполне! — с восторгом отозвался собеседник. — Может, к вам подлетит кто-нибудь из наших ребят с образцами нашей работы? Не сомневаюсь, дела у нас с вами пойдут, мистер Уильямс.

Встретившись с представителем компании за ланчем, мы договорились о деле. Похоже, я выбрал одну из лучших фирм в Лондоне. Оказывается, они уже делали раньше кое-какую работу для Pan Am.

— Что ж, это не совсем то, мы пытаемся найти нечто новое, — заметил я. — Зато вам наверняка понравится, что оплату вы будете получать в конце каждого дня наличными. А мне просто давайте инвойс на оказанные услуги.

— А как насчёт пробных отпечатков? — осведомился представитель фотофирмы.

— В общем-то, весьма вероятно, что к тому времени мы давно будем в другом городе, график у нас суматошный, поэтому просто посылайте их в отдел рекламы и связей с общественностью Pan Am в Нью-Йорк. Если там решат воспользоваться любым из ваших снимков, за каждый из отобранных вам заплатят по стандартному коммерческому тарифу.

Присвистнув, он поднял бокал пива в тосте.

— Вот это новый подход к ведению дел, и он мне нравится, — довольно улыбнулся он.

На следующее утро к отелю подкатил пассажирский фургон, нагруженный фотоаппаратурой, с командой из трёх фотографов, и захватил восьмерых моих птенчиков. Я с ними не поехал, просто велел руководителю фотографов дать волю своему опыту и воображению и вернуть девушек в достаточно трезвом и пристойном виде.

— Есть, босс, — рассмеялся он и принялся загонять девушек в фургон.

А мне предстояло провернуть собственные дела. Снаряжаясь в эту авантюрную одиссею, я на славу загрузил свой корабль предосудительными припасами: поддельные банковские чеки (плоды собственного творчества), аккредитивы и стандартные чеки Pan Am на жалованье (художества наивного папаши Лавалье) и бланки разрешения Pan Am на возмещение расходов (уведённые из отдела снабжения самой Pan Am); последнее скорее не корысти ради, а блефа для.

В мою пользу работал целый ряд факторов. Лондон, да и большинство прочих крупных городов, лежавших на пути нашего турне, так и пестрел филиалами крупных американских банков.

Следующим утром я собрал девушек у себя в номере, чтобы разъяснить им политику отеля в отношении лётного персонала, после чего раздал восемь липовых «аккредитивов» Pan Am, чтобы они их подписали. Конечно, каждый из чеков порядком превышал счёт отеля.

— Кроме того, мне понадобятся ваши удостоверения, а пока я буду оплачивать счёт, вы должны держаться на виду у кассира, — провозгласил я. Даже если хотя бы одна и обратила внимание на сумму, за которую расписывалась, то не обмолвилась ни словом.

Афера прошла без сучка, без задоринки. Девушки сгрудились в фойе, на виду у кассирши, а я представил девять фальшивых чеков в оплату проживания и прочих расходов.

Кассирша растерялась:

— Ой, это многовато, капитан, я не уверена, что у меня хватит американских долларов на сдачу, — сказала она, заглянув в ящик кассы. — Вернее, точно не хватит. Боюсь, вам придётся взять сдачу фунтами.

С решением я согласился, но разыграл недовольство, ведь от обмена кассирша, вероятно, выиграет на курсе, точнее, считает, что выгадает. Однако доставшиеся мне фунты были настоящими, а чеки Pan Am — нет.

В тот же день мы улетели в Рим, где в следующие три дня процедура повторилась. У кассира римского отеля количество чеков тоже вызвало недоумение, но мое объяснение его удовлетворило.

— У нас восемнадцатидневное турне по Италии, — сказал я, — и, конечно, можете дать сдачу лирами, если хотите.

Ещё бы ему не хотеть, если для него это означало барыш в полсотни американских долларов.

В странствиях дто Европе я решил от авиаперелётов воздержаться — не из-за дороговизны, а потому что девушки постоянно бы сталкивались с другими экипажами. В этом-то и заключалась главная трудность осуществления моего плана — в необходимости ограждать девушек от лётного персонала. Как я уже упоминал, авиаторов хлебом не корми, дай только потрепаться, особенно если они работают в одной компании.

Естественно, столкновения с экипажами были неизбежны, поскольку для успеха моей аферы с чеками требовалось, чтобы мы останавливались в отелях, обслуживающих лётный персонал. И всегда существовал риск, что одна из девушек, одетая в форменную одежду, встретит настоящую стюардессу Pan Am, и завяжется фатальный диалог.

Настоящая стюшка: «Привет, я Мэри Элис, из Л.А. А вы где базируетесь?»

Моя детка: «Ой, да нигде мы не базируемся. Я здесь просто по части пиара».

Настоящая стюшка: «Вы не стюардесса?»

Моя детка: «Вообще-то нет. Нас восемь девушек, мы выступаем фотомоделями в рекламных целях».

Настоящая стюшка (себе под нос): «Какого чёрта! Я работаю в Pan Am пять лет и ни разу не слышала о такой работе. Лучше доложу-ка об этом шефу, пусть выяснит, настоящие ли они».

Стремясь избежать подобного сценария, я то и дело читал повторные лекции, чтобы освежить свои указания в памяти девушек.

— Послушайте, если вы будете в гражданском и встретите стюардессу Pan Am в лётной форме, не говорите, что тоже работаете в Pan Am, потому что это не так, — предупреждал я их. — Если же вы в форме и встретились с другой стюардессой Pan Am, просто скажите, что вы здесь в отпуске, если в вашем статусе усомнятся. Может, это покажется вам обманом, и это действительно так, но не без причины. Мы не хотим, чтобы другие авиакомпании узнали об этом начинании, потому что они скорее всего — причём отчасти оправданно — раструбят, что Pan Am в своей рекламе использует не настоящих стюардесс, а ещё мы не хотим, чтобы об этом узнали наши штатные стюардессы, как я уже говорил, чтобы не возникли трения. Для работающей стюардессы такое назначение было бы настоящим поощрением.