Корректировщик. Где мы – там победа! - Георгий Крол

– Все, товарищи офицеры, теперь начинается работа. Ближайший месяц мы проводим в этой комнате. Сюда будут приезжать командиры частей, участвующих в операции, и мы будем до минут и секунд отрабатывать действия на местности. Времени на это дается месяц. Потом практическая учеба, но опять-таки каждое подразделение по отдельности. И одни общие учения непосредственно перед высадкой.

– Здорово. А какие части принимают участие?

Егор засмеялся.

– Много будете знать – скоро состаритесь. Расслабьтесь, всех увидите в свое время.

– Кто командует операцией?

– Я. А вы как думали?

– Да так и думали. Наша роль?

– Я осуществляю общее руководство. Медведь при гражданских специалистах. Вы отвечаете за захват полигона, а потом за оборону периметра. Вопросы?

– Товарищ генерал-майор, бригадой командует ее командир, полком соответственно тоже, а я всего-то лейтенант. А Кит капитан. Каким образом мы будем за что-то отвечать?

– Прямым. Вы находитесь при штабе и отслеживаете обстановку. Если считаете, что штаб принял неверное решение, вы ведь знаете, что должно произойти, а они нет, то у вас есть право это решение отменить. На «передок» лезете только в крайнем случае, если иначе – никак. Это ясно?

– Никак нет. С какой стати комбриг или комполка будут слушаться лейтенанта? Даже если он представитель штаба? Тем более что мы вроде как собираемся все отработать до операции.

– Во-первых, мы можем отработать только первую фазу – высадку, захват и организацию обороны. Что конкретно предпримут немцы, заранее знать нельзя, даже наше послезнание не помогает. Сами понимаете, как только мы изменяем хоть что-то, события «плывут». Тем не менее ваше знание будущего в сочетании с происходящим вокруг может здорово помочь. Теперь по поводу, почему послушаются лейтенанта.

И Егор протянул нам красные книжечки тисненой кожи. Я открыл свою, глянул. А, ну да, с такими документами на руках точно прислушаются. Представитель Ставки с широкими полномочиями. Подписано начальником Генштаба, начальником Главного политуправления и лично Верховным главнокомандующим. Круче нас только северный склон Эвереста.

– Еще вопросы?

– Никак нет!

– Вольно. И, кстати, поездки на стрельбище никто не отменял.

– Есть.

Время понеслось. Каждый день мы узнавали новые подробности предстоящих дел. Силы в них участвовали гигантские. Не в пример прошлой истории. Предполагалась высадка бригады морской пехоты и парашютно-десантного полка. Причем последний высаживался по большей части посадочным способом. С моря нас прикрывал Балтийский флот. Не в полном составе, но линкор, крейсер и два лидера это уже круто. А ведь были еще эсминцы, сторожевики, тральщики, минные заградители и канонерские лодки. Да-а, вот тут фрицам и конец.

Каждый день мы встречались с командирами разных частей. Чаще всего сначала комполка, начальник штаба и комбаты. Потом ротные и взводные. Через отработку действий на макете проходили ВСЕ офицеры подразделений. Кстати, нас троих – меня, Кита и Мишку – официально представляли с предъявлением полномочий. На всякий случай, чтобы потом не было недоразумений. В какой-то момент Кит вдруг сообразил, что инженеры, показывающие, что нужно вывезти, это хорошо, а вот кто конкретно будет демонтировать оборудование? Бойцы могут, разумеется, разобрать, но кому этот металлолом потом будет нужен? Значит, нужна команда монтажников высокого класса.

После консультаций с инженерами схватились за голову, выходило, что потребуется как минимум полсотни квалифицированных техников. А значит, их надо срочно найти, собрать и проинструктировать. И вот такие вопросы возникали каждый день. Работали по восемнадцать-двадцать часов, без выходных. Точнее, для нас выходные в своем роде были – стрельбище. Мы там продолжали ползать, маскироваться и, разумеется, стрелять. Каждую ночь перед сном я обязательно слушал голос Левитана, называющий все новые освобожденные населенные пункты. Чаще всего непроизносимые или очень странно звучащие на слух.

Войска Красной Армии полностью освободили Румынию, Болгарию, Венгрию, почти всю Норвегию, большую часть Югославии, начали освобождение Греции. Тут, кстати, туркам припомнили князя Боргезе и предложили вернуть грекам их территории. Намекнули, что пока только ИХ территории, не прибавляя своих. Турки с вселенским плачем, но согласились, куда им деваться. Смешная деталь: советский посол в Швеции, сообщая о последних событиях в Турецкой Республике, упомянул мнимый нейтралитет последней и все последствия этого. На следующий день в Стокгольме арестовали десяток немецких агентов и официально напомнили Германии о своем нейтралитете.

Что еще? Практически на две трети освободили Чехословакию. Кстати, на Сицилию с помощью СССР уже давно высадился де Голль. И ведь начал побеждать. Вообще в Италии получилось странно. Да, Муссолини, да, союзник Гитлера. Но в целом итальянцы воевать разлюбили еще во времена распада Римской империи. Самая активная часть фашистов присоединилась к вермахту и СС на Восточном фронте, да там в основном и осталась. Вернувшиеся стали пацифистами в большей мере, чем сами пацифисты. Остались чернорубашечники, а это та категория героев, которые против безоружных воевать умеют отлично, но перед оружием пасуют.

Вот они отступали перед французами, тем более что тех поддерживали корабли Черноморского флота с моря и гарибальдийцы, получившие помощь оружием и инструкторами от СССР, с гор. Ну и части РККА во втором эшелоне у французов тоже добавляли авторитета. Англичане всерьез обеспокоились послевоенным устройством мира и потребовали созвать встречу на высшем уровне, которая и была намечена на 25 марта в Москве. А пока немецкий фронт сжимался, по словам Геббельса, «для большей концентрации сил и последующего решительного удара по большевикам».

Эти новости радовали, но вносили некий диссонанс в сознание. А оно и так у меня… у нас… раздвоенное. Тот я, у которого есть семья и который пока на втором плане, и так знает, что день победы… И все. Дату я вспомнить не могу, хоть убейся. А сегодняшний я знаю, что официальный день победы – 1 октября 1943 года. Только судя по развитию событий, это должно произойти намного раньше, в самом худшем случае – под конец лета. Очень уж наши разогнались. А у немцев ресурсы заканчиваются, недаром их авиацией долбили.

Мишка вдруг вспомнил, что первый день операции прошел тихо. То есть захватили немецких инженеров, зачистили охрану и начали готовиться к обороне. Ведь остров Узедом считается курортом. И там есть фешенебельные отели и рестораны, но нет танковых и артиллерийских частей. И только когда к властям обратились очумевшие от появления русских местные жители, началась тревога. Да и на второй день были в основном обстрелы с другого берега. Так вот, идея в том, чтобы этот момент как можно дальше оттянуть.

Начали отрабатывать тихое похищение специалистов из Карлсхагена небольшими группами захвата в немецкой форме. А также широкое применение при захвате полигона холодного оружия и оружия с глушителями. Так жили и служили. В конце февраля мы в очередной раз отправились на стрельбище. Последний, наверное, предстояли практические занятия на местности с частями. Для начала решили заняться маскировкой. Закутались в маскхалаты, маски на физиономии и ну в снег закапываться. Пока лежали, на территорию въехало несколько легковых машин. Из них вышла группа старших офицеров. Что странно, ни к стрельбищу, ни к классам для занятий огневой подготовкой они не пошли. Остановились поодаль и что-то обсуждали, размахивая руками. Особенно выделялся полный генерал-полковник с уверенными жестами хозяина.