Восемь бусин на тонкой ниточке - Елена Михалкова

Она сама называла себя жадиной. Так и говорила, показывая в вызывающей улыбке белоснежные зубы: «Я жадная. До жизни, до денег, до мужчин! В этом и беда моя». И хохотала.

Но беда заключалась не в этом. Евина жадность распространялась преимущественно на чужое.

«Что такое мужчина сам по себе? – презрительно думала Ева. – Две руки, две ноги, тело с присобаченными к нему первичными половыми признаками. Плюс деньги, плюс положение в обществе, плюс игрушки в виде горных лыж, мотобайков или чем еще модно сейчас увлекаться… А что такое женатый мужчина? Это статус!»

Неженатых она не уважала. «Если не женился – значит, никому не пригодился», – рассуждала Ева. Или понадобился только дурочкам, потому что умная женщина всегда найдет способ, как окрутить мужчину. И, спрашивается, зачем ей, Еве, никому не нужный экземпляр?

Ценность мужчины многократно повышалась, если у него были дети. Идеально – двое-трое. В том, чтобы завладеть отцом пятерых детей, Ева не видела подвига: такие папаши сами готовы сбежать от своего выводка куда глаза глядят. А вот двое-трое – значит, примерный семьянин. Таких Еве нравилось соблазнять больше всего.

Каждая любовная победа убеждала ее в том, что она не просто выдержала конкуренцию с неизвестной женщиной, но и выиграла у нее. Доказала, что она, Ева Лучко, бывшее посмешище класса, привлекательнее, красивее, желаннее. В роли обманутых жен ей всегда представлялись бывшие одноклассницы.

Одного лишь соблазнения Еве было недостаточно. «Затащить мужчину в постель – фи, задача для начинающих». Ей требовались эмоции, чувства, влюбленность! Ева подпитывалась мужским обожанием, как цветок солнцем. А осознание того, что это обожание украдено у другой, заставляло ее гордиться собой.

В банке сотрудницы шептались, что ни одной привлекательной женщине нельзя приводить на корпоративные вечеринки своего супруга: Ева Лучко не сможет пройти мимо. Кто ее знает, чем она берет – красавицей ее не назовешь. Но мужчин притягивает к себе, словно диких мустангов арканом.

Одно из любимых воспоминаний Евы было о встрече бывших одноклассников на десятилетие окончания школы.

Ева сильно опоздала и подъехала к школе, когда все, устав от торжественных речей администрации, высыпали на улицу покурить. Ее дорогой черный «мерседес» плавно, словно акула, проплыл мимо школьного подъезда и замер.

Ева вышла из машины. Кто-то не удержался и негромко присвистнул. Она и сама была как золотая рыбка или русалка с вуалью длинных белых волос. Пухлые губы, припухшие веки, словно Ева только что встала с постели и идет к ним еще полусонная, разморенная… Длинное черное платье облегало фигуру, серебристые туфли на шпильке отражали вечерний свет.

– Это кто – Лучко? – недоверчиво спросил кто-то.

– Похоже… – протянули в ответ.

Еву окружили со всех сторон. Она стояла, откинув голову, наслаждаясь всеобщим вниманием и восхищенным удивлением. А потом заметила в стороне Марину Воробьянову. У той так же, как в детстве, были уложены две красивых толстых косы вокруг головы. Марина стояла с каким-то щекастым толстячком, крепко держась за его локоть, и вся светилась от гордости. «Муж», – наметанным взглядом определила Ева. И улыбнулась про себя.

На следующий день те одноклассники, которые были на встрече, рассказывали тем, кто не смог прийти, что Ева Лучко увела у Воробьяновой супруга. Да, прямо там, на вечере, и увела. Танцевала с ним весь вечер, потом смотрят – а их уже и нет. Потом, говорили, он звонил Марине, что-то врал про то, что срочно понадобилась его помощь с машиной… Выкручивался, одним словом.

А Ева, наигравшись с толстячком, отпустила его, как кошка пойманную мышь. Тот метнулся под крылышко к жене, просить прощения. Но дальнейшее Еву уже не интересовало: она добилась своего.

А всего два месяца спустя на вечеринке у друзей она неожиданно встретила Таню Коломееву, вожатую из своего первого лагеря. Таня осталась такой же красавицей, только глаза глядели устало. Она не сразу узнала Еву, но, узнав, обрадовалась, как старой подруге.

Пока они болтали, вспоминая юность, к Тане подошел темноволосый мужчина с седыми висками.

– Женя, мой муж, – представила его Коломеева. – Женечка, это Ева, моя бывшая подопечная из «Ласточки».

Ева взглянула на мужчину, задержала на нем взгляд. По губам ее скользнула улыбка.

Здороваясь, она на секунду сжала пальцами его ладонь.

Евгений работал в автосалоне.

– О, это просто замечательно! – расцвела Ева. – Я как раз выбираю машину. Вы не дадите мне пару советов?

Таня оказалась выключена из разговора. Она с грустью наблюдала, как ее муж сперва неохотно, а затем все с большим удовольствием делится мнением с Евой. Та хохотала над его шутками, откидывая голову, и все ее гладкое, крепкое, полное жизни тело тянулось к нему. Во всяком случае, так казалось Тане.

«С ума сошла? – ругала она себя. – Они всего лишь разговаривают. Присоединись к ним, посмейся над его шутками, как она!» Но Таня боялась подойти. Последнее время они часто ссорились с мужем, и ей не хотелось раздражать его лишний раз. Вдруг он рассердится, если жена подойдет?

И Таня осталась в стороне.

Год спустя, выходя из зала суда после завершения процедуры развода, Таня вспомнила ту вечеринку. А ведь она могла подойти, взять его под локоть, увести, не обращая внимания на насмешливый взгляд Евы… Исправило бы это что-нибудь? Может быть. Может быть, тогда не случилось бы его измены, после которой их брак рассыпался окончательно, без всякой надежды собрать все заново.

Таня вернулась домой, в квартиру, которая им двоим с мужем казалась маленькой, а ей одной была велика. Встала перед зеркалом. Зеркало отразило красивую русоволосую женщину средних лет. Но у женщины было такое выражение лица, как будто она больше никогда в жизни не улыбнется.

Таня прижалась лбом к зеркалу, опустила руки, как когда-то Ева Лучко. И разрешила слезам литься свободно.

А в эту же секунду Ева с удовольствием разглядывала свое отражение в зеркале. Когда зазвонил телефон, она взглянула на экран – это был Евгений – пожала плечами и не стала брать трубку.

Он не был ей больше нужен. Отработанный материал.

…………………………………………………

Маша бесшумно выскользнула из комнаты, где засыпала Ева. Возле той осталась дежурить Нюта.

Именно от Нюты Успенская узнала, что первым ее крики о помощи услышал Гена Коровкин. А потом во дворе зашлась в диком лае Тявка, и стало понятно, что случилась беда.

Пока Борис и Матвей вытаскивали Еву из бани, Нюта успела сбегать за медицинским чемоданчиком.

– Я всегда вожу его с собой, – объяснила девушка. – Там запас лекарств на экстренный случай. Вколола ей антидот от отравления угарным газом внутримышечно, нашатырь сунула под нос, и это помогло.

Придя в себя, Ева наотрез отказалась ехать в больницу, несмотря на совет Нюты.