Спектакль - Джоди Линн Здрок

– Может, тебе стоит жалеть: потому что папа передал это мне.

– Что?

– У меня видения, мама. – Натали выплюнула эти слова, как кислое молоко. – В морге. Каждый раз, когда демонстрируют жертву Темного художника, я прикасаюсь к витрине и вижу сцену убийства.

– Врешь. – Мама сделала шаг назад.

– Я вру? Нет. Я вижу раны, которые он наносит их лицам, мама. Вижу, как лезвие вонзается в их плоть, как девушки кричат, пока не умрут, как из них вытекает кровь. Я вижу это все, как будто сама их убиваю, своими руками.

ШЛЕП.

Мама, стремительная как оса, которая в жизни не била ее по лицу, никогда.

Натали отвернулась, рукой закрыв место удара. Горячие слезы полились сквозь пальцы, и она не успела их остановить.

Она убрала руку, слезы перестали литься, и она повернулась лицом к матери.

Ярости, которую она ожидала увидеть, не было. Вместо этого на лице мамы был страх, даже ужас.

Мама отступила назад, спиной к плите.

– Почему ты отходишь?

Мама вздернула подбородок.

– Ты сама на себя непохожа.

– Ты тоже!

Мама схватилась руками за свой фартук.

– С тобой что-то не так. Или ты выдумываешь, или обладаешь магическими способностями, на которые не имеешь права. Вы с Симоной вечно во что-то ввязываетесь. Ее мама упоминала карты Таро, ты… вы что-то задумали? Оккультное?

Натали сузила глаза до щелочек.

– Я не буду опускаться до ответа на такой абсурд.

– Я спрашиваю, потому что это невозможно, – сказала мама скорее себе, чем ей. – Никто никогда еще… Если только ты не сошла с ума.

– И это твой ответ? Дать мне пощечину и стоять у кастрюли с клубникой? – Натали всплеснула руками. – Ты не можешь от этого убежать, мама! Я НЕ сумасшедшая. У меня ЕСТЬ способности. Бояться меня – это самое жестокое, что ты могла сделать в ответ. Merci за понимание. А потом ты удивляешься, что я не все тебе рассказываю.

– Может, это и к лучшему для нас обеих.

Натали повернулась на каблуках и пошла ко входной двери.

– А, да, – сказала она, держа ладонь на дверной ручке, – ты будешь рада узнать, что я никогда больше не собираюсь прикасаться к стеклу в морге. Может, это ослабит твой страх.

– Что ты хочешь этим сказать: никогда больше? Почему?

Натали выбежала из квартиры без ответа. Она прошла по коридору до двери на крышу и пошарила рукой в поисках ключа на притолоке.

«Где он? Кто-то его забрал?»

Она посмотрела обратно в сторону квартиры, ужасаясь мысли, что нужно вернуться туда. Затем заметила ключ на полу, в самом углу, открыла дверь, заперла ее за собой и поднялась по лесенке. Она растянулась на плоской крыше и лежала там, размышляя, плача, и в один момент даже подумала о том, чтобы сброситься вниз. Это не было всерьез – стоило мысленно пробежаться по этому сценарию, как ее воображение затормозило еще на стадии приближения к краю.

Цвет неба сменился с синего на желтовато-голубой у горизонта, а затем на ярко-оранжевый. Темнота стала сгущаться по капле, и вот Натали уже увидела звезды. Наконец она задремала, а потом резко проснулась.

Гром.

Она спустилась вниз, к теплу своей кровати, со Стэнли, лежащим под боком. Началась гроза, громче и сильнее всех за это лето, по крайней мере, казалось именно так.

Проснувшись следующим утром, она нашла записку от мамы на кухонном столе.

«На мессе. Вернусь до полудня».

Натали смяла бумажку и бросила на пол. Месса? Они только ходили в церковь по праздникам или на похороны. По другим поводам мама на мессу не ходила.

Впрочем, и по лицу мама никогда ее раньше не била.

Наскоро позавтракав, Натали вернулась в постель и стала писать в дневник.

Ждать.

Раздумывать.

Вскоре она услышала поворот ключа в скважине входной двери.

Сердце застучало. Она слышала, как мама открыла дверь и покашляла. Следующим звуком был шорох бумаги: наверное, мама подняла свою записку. Каждый обыденный звук был теперь наполнен напряжением, в любом из них присутствовал призрак неприятного развития событий, который пугал ее, а потом прятался в тенях.

Будто она может навсегда избежать разговора с мамой.

В следующий момент она услышала, как мамины шаги приближаются. Сердце Натали забилось еще быстрее, и она перевесилась через край кровати, задвинув под нее дневник.

Мама снова кашлянула, на этот раз на пороге спальни. Она сняла шляпу с белыми цветами.

– Можно войти?

Натали пожала плечами.

– Я сегодня ходила на мессу.

– Я прочитала записку.

– Я молилась за тебя, – сказала мама голосом ни резким, ни мягким.

– На случай, если я какой-то монстр? Может, из меня нужно изгнать дьявола? – Натали изобразила крестное знамение в воздухе, а потом ее руки бессильно упали обратно на постель.

Мама вошла в комнату и села на уголок кровати.

– Я и за себя молилась тоже.

– Чтобы понять, как обращаться со своим ребенком-демоном, или сумасшедшей дочерью, или чудовищем после научного эксперимента? Должно быть что-то из этого.

– Перестань. Ты у себя в комнате, а не на сцене, – тон голоса впервые показался напряженным с момента, как она сегодня заговорила. Она вздохнула устало и обеспокоенно. – Пожалуйста, расскажи мне, что происходило. Все. Я выслушаю и не рассержусь.

Натали выпрямилась.

– Non.

– Ma bichette, – мама приблизилась, положила руку Натали на голову, – прошу тебя.

Стэнли спрыгнул с кровати.

– Хочешь нам дать поговорить наедине? – Натали смотрела, как он выходит из комнаты. Она помедлила, глядя на пустой дверной проем, прежде чем повернуться обратно к маме.

– Это началось чуть больше трех недель назад.

Натали описала видения и провалы в памяти. Она не стала упоминать гипноз или ссору с Симоной, а также все связанное с угрозами Темного художника. Делиться с мамой секретами и так было сложно; она не хотела добавлять еще и это. А что касается ее решения не вызывать больше видения, Натали объяснила это тем, что не хочет больше с ними мучиться. Мама поняла.

Когда Натали закончила, мама встала.

– Если бы я не была уверена, что это не так, то сочла бы тебя одной из пациенток Энара.

– О чем я тебе и толкую.

– Я ничего не понимаю. Такого ни с кем еще не случалось, по крайней мере, я не слышала, но, может, это вызвано чем-то другим. – Мама провела несколько раз руками по шрамам, прежде чем продолжила: – Мне тоже делали переливание, Натали.