Леди удачи - Фрэнк Шэй

— Как они будут разочарованы! — сказала Мэри.

Мэри пошла на корму, чтобы сообщить своим матросам радостную весть — все их сокровища, которые они для безопасности хранили в трюме, оказались не тронуты. Оглушительные крики радости зазвучали со всех сторон, и восторг пиратов увеличился вдвое, когда Мэри объявила, что угощает всех ромом.

— Только не перебарщивайте, — предупредила она. — Не напивайтесь. В следующий раз нам не удастся спастись от донов. Пойдемте, мистер Вейд, я приказала принести несколько бутылок вина в свою каюту. Выпьем за мое здоровье, я заслужила, чтобы сегодня за меня пили.

Они взяли с собой Уилкенса и Билли Рэттенбери. В каюте она широким жестом вытащила вино.

— Этот случай требует того, чтобы за него выпить, — сказала она.

Гости ожидающе посмотрели на Вейда, но он никак не отреагировал на ее слова, почувствовав внезапную неприязнь к ее самодовольству. Активность всегда была присуща Мэри, но не высокомерие или самовлюбленность. Не дождавшись ни слова от Вейда, Билли Рэттенбери сам предложил тост за ее здоровье.

— За самую необыкновенную женщину, какую когда–либо видел мир, — сказал он, глядя на нее преданными собачьими глазами, полными обожания.

— Которая стоит десятка мужчин! — прорычал Уилкенс.

Вейд не проронил ни слова, но поднял свой бокал вместе с остальными.

Мэри улыбнулась и, как показалось Вейду, не без некоторого самодовольства, поблагодарила их. Вейд решил, что разговор пора настроить на более реалистический лад.

— Сколько человек Рэкхэма ты потеряла? — спросил он.

Она искоса посмотрела на него.

— Двенадцать из тридцати.

— Двенадцать! — воскликнул Джон. — И ты обещала ему заменить любого, кого потеряешь?

— Обещала.

— И что же ты собираешься делать? У нас нет лишних людей.

Мэри наполнила свой бокал, поднесла к свету и залпом осушила. Потом повернулась к Вейду.

— Что я собираюсь делать, мистер? Да ничего! Я отдам Ситцевому Джеку столько жемчуга, чтобы ему хватило на всю жизнь, — людей отослать не так–то легко.

— Так не пойдет, — сказал Джон Вейд. — Ты не можешь нарушать свое слово. Ситцевого Джека могут захватить, если у него будет недостаточно матросов. Эти проклятые испанские лохани могут справиться и с кораблем, которым управляет и полная команда.

Мэри ничего не ответила, но продолжала молча наливать себе бокал за бокалом, выпивая их залпом.

— Ты не можешь нарушать свое слово, — настаивал Джон Вейд. — В нашем ремесле так не поступают.

— Кто сказал, что не могу, мистер? — ответила наконец Мэри, покачиваясь на ногах. — Я — Мэри Рид, самая необыкновенная женщина из всех, кто когда–либо появлялся на свет. Более необыкновенная, чем Беатриче, чем даже королева Елизавета.

— Это не причина для того, чтобы нарушать свое слово, — сказал Вейд. — Любой дурак может сделать это. Так поступают только трусливые шавки!

— Ты назвал меня шавкой?! — вскричала Мэри. — Ты слышал, как он назвал меня шавкой, Уилкенс, а ты, Билли Рэттенбери? Я закую его в кандалы.

Уилкенс и Рэттенбери с беспокойством переглянулись, и Рэттенбери сказал, что им пора идти.

— Вы останетесь здесь, ребята, — икая, сказала Мэри. — Я приказываю вам остаться и пить со мной. Не так уж часто вам выдается случай выпить с такой женщиной, как я. Не обращайте внимания на мистера Вейда Проповедника.

Мужчины неохотно взяли свои бокалы.

— Я сказал, что вы не можете нарушать своего слова, капитан Рид, и готов повторить это, — снова произнес Джон Вейд. — Ни один капер не может позволить себе обмана по отношению к своим товарищам, будь то сам Тич или Эйвери.

— Кто такие Тич и Эйвери по сравнению со мной!

— Делай как знаешь, — ответил Вейд. — Но одно я знаю точно. Ни один человек на борту «Ястреба» не сможет управлять кораблем так, чтобы не нарваться на рифы. Ты знаешь, кто умеет это. Согласись уплатить долг Джеку Рэкхэму, как подсказывает тебе честь, и я останусь твоим штурманом. Но если ты откажешься, тебе придется самой сверять курс с картой.

Мэри поставила бокал и ударила кулаком по столу.

— Я спасла ему жизнь, и вот его благодарность! — воскликнула она. — Но я покажу тебе, как я отношусь к подобным угрозам.

— Лучше послушайте его, капитан Рид, — посоветовал Уилкенс.

Но Мэри стремительно выбежала на палубу, не обращая внимания на всю троицу, бросившуюся вслед за ней. Созвав людей Рэкхэма, она приказала принести из ее каюты сундук с жемчугом.

— Вы, наверное, уже думаете о том, чтобы вернуться к своему хозяину, ребята, — обратилась она к ним, ее лицо пылало от выпивки. — Вы хорошо поработали, и нам не отблагодарить вас никакими словами. Передайте Джеку, что я сожалею, что не могу сама выразить ему свое уважение, и что я извиняюсь за потерю двенадцати человек из его команды. Но Мэри Рид никогда не делает ничего наполовину: в качестве компенсации я отдаю вам этот жемчуг.

Царственным жестом она откинула крышку сундука и, вытащив горсть жемчуга, просеяла его между пальцами. Матросы Рэкхэма не могли сдержать своего удивления.

— Забирайте свои четыре лодки и возвращайтесь, — продолжала Мэри. — Вы всегда будете на моем корабле почетными гостями, но я не советовала бы вам сбегать с этим сокровищем, чтобы оставить его себе. Куда лучше получить положенную вам долю, чем попасться в руки испанцам.

Люди Рэкхэма осторожно погрузили сундук с жемчугом на лодку и под прощальные крики команды «Ястреба» стремительно поплыли прочь по направлению к судну Ситцевого Джека, стоявшему на якоре неподалеку от берега.

Мэри ядовито посмотрела на Джона Вейда, но тот без единого слова резко повернулся на каблуках и удалился в свою каюту.

— Пусть идет, — сказала Мэри в ответ на вопросительный взгляд Билли Рэттенбери. — Он остынет, а нет, так обойдемся и без него! Ты — пес, как назвал тебя атторней на мнимом суде — и это словечко подходит к твоему виду, Билли, ты и правда немного похож на спаниеля.

Прежде чем он успел ответить, раздался крик дозорного с топ–мачты:

— Француз слева по борту, капитан Рид.

Слева от «Ястреба» действительно шел фрегат, судя по виду нагруженный сокровищами. К Мэри сразу вернулся весь ее жар, и она разослала своих людей по местам, как будто забыв о том, что их сундуки и так были наполнены богатствами.

Француз, вероятно, понял ее намерения и попытался спастись бегством, но Мэри не дала ему ни единого шанса, и вскоре «Ястреб» нагнал беглеца. Мэри приказала поднять Веселый Роджер и дала предупредительный залп. Этого было достаточно — фрегат остановился, и его флаг скользнул вниз с топ–мачты.

Мэри велела спустить лодку на воду и послала за Джоном Вейдом.