Слушаю и повинуюсь - Мария Сакрытина

– Понятно, – мрачно добавил Валид, уже решив, что станцует Шарак обязательно, но после своей «птички». – Несите ее.

Красавица-наложница еще попробовала умолять, красиво распластавшись по полу, но подальше от крокодилов. Валид, не дослушав, махнул рукой. Только добавил скучающе:

– Танцуй хорошо, и я не скормлю тебя моим крокодильчикам.

Крокодильчики проводили наложницу оценивающим взглядом.

Анната билась в руках невольников, кричала, пока ей не заткнули рот. А увидев окруживших угли крокодилов, и вовсе упала в обморок.

– Несите-несите, – приказал Валид, наблюдая. – Мне плевать, танцевать она все равно будет.

– Но некрасиво, сайед.

– Шарак, ну я же сказал, – скучающе отозвался «шехзаде». – Или танцуешь ты, или… – Он замер, глядя на вошедшего в зал светловолосого спутника визиря. Сам визирь, сгибаясь в поклоне, прятался за спину юноши.

Амин улыбнулся – то ли мальчишке в кресле, то ли испуганным придворным. И, не обращая на крокодилов внимания, прошел к замершим невольникам, держащим Аннату.

– Зачем такой красоте пропадать, сайед? И удовольствия вы не получите. Я станцую для вас лучше.

– Станцуй, – проскрипел Валид, откинувшись в кресле. – Меч ему дайте, – и бросил Амину: – Канон танцуй.

Юноша с улыбкой кивнул и принял у раба меч. Взмахнул им на пробу. Скинул туфли и, закрыв глаза, ступил на угли.

Валид, подавшись вперед, смотрел. Он отлично видел и закушенные губы юноши, и текущую по подбородку струйку крови. Пару раз неловко подбрасываемый меч чуть не отхватил юноше пальцы.

Расторопные рабы, без приказа, подсыпали еще углей – Амин, не открывая глаз, продолжал танец. Угли под его окровавленными ногами недовольно шипели – и внимательно глядели на юношу крокодилы. Ждали, когда он оступится, выйдет из дымного круга – запах крови будоражил бестий шайтана.

Смотрели на Амина придворные. Сгорбленный визирь, изумленный Шарак, прекрасная Анната… Смотрел Валид – жадно, пил страх, а по бледному застывшему лицу, не замечаемые даже самим мальчиком, текли слезы.

Пусть и вещая, сотни и сотни лет проведшая в этом мире – сотворенная при его рождении, – ей сложно признать, что некоторые вещи меняются. Что привычные человеческие страх и боль ей неприятны. Что не все люди похожи друг на друга. Не все предсказуемы…

Амин все-таки оступился. Упал меч, открыл пасть, улыбаясь, ближайший крокодил… Но отполз, когда Валид сорвался с кресла. Мелькнул лазоревый, чудесный свет, руки-крылья обняли юношу.

Уткнувшись в ворот его абаи, Валид прошептал:

– Пойдем отсюда, Амин. Не могу… Пойдем.

Мелькнуло золотом, прянули крокодилы, придворные…

– Куда он делся? – первым осмелился прервать тишину начальник дворцовой стражи.

– Надеюсь, сгинул к Иблису, – отозвался визирь. – Во славу Аллат, уберите отсюда этих мерзких тварей!

Только крокодилы впоследствии вспоминали недолгое правление юного «шехзаде» без проклятий.

…В портовой чайхане было людно, шумно – наверное, поэтому возникших в темном закутке юношу и мальчика никто не заметил. А еще компания моряков, облюбовавшая ближайший стол, вдруг заказала фрукты, сладости и молодое вино – а оплатив, куда-то исчезла.

Глотая слезы, Валид водил руками над окровавленными стопами Амина – и они заживали на глазах.

– А я все думал, почему меня к тебе так тянет? – глухим голосом рассуждал мальчик. – Теперь понял: ты же пожизненный неудачник, Амин. Ну что за дело тебе до наложницы – или до ее любовника? Или, – он поднял голову, встретился с юношей взглядом, – может, понравилась она тебе?

Амин со вздохом отвернулся. Осторожно поставил босые ноги на пол – Валид, всплеснув руками, торопливо надел на них туфли. Лучше, чем прежние, и по размеру подошедшие идеально.

– Ну что, даже слова мне не скажешь? – Валид на сладости и не посмотрел. Морщась, он глаз не сводил с юноши.

– Тебе обязательно это делать? Издеваться над нами? – прошептал Амин, и в переполненной чайхане его расслышала бы разве что крутящаяся вокруг сладкого муха. Но Валид ответил:

– Отчего же нет? Это приятно. Надо мной они издеваются, если ловят. Почему нельзя мне? – и замолчал, сжался под взглядом Амина. – Ну что? Зачем ты так на меня смотришь?

– Мне жаль тебя, – отозвался юноша. И если у кого-то это могло прозвучать как издевка, то слова Амина были искренни. Он действительно жалел – и не ради наложницы плясал на углях. И сплясал бы еще раз – Валид это понял и без слов.

Скорчившись у ног юноши, он тихо застонал, размазывая слезы по щекам. Амин потрепал волосы мальчика – руке приятно было прикасаться к мягким, как пух, прядям.

Улыбнулся через силу.

– Ты должен меня ненавидеть, – проскрипел мальчик. – Ты ведь тоже человек.

Амин с улыбкой покачал головой.

– Не могу.

– Ты вообще ненавидеть не умеешь, – всхлипнул Валид.

Амин снова покачал головой – взгляд стал тверже, решительнее.

– Умею.

Валид глянул на него и рассмеялся.

– До чего же ты забавный, человечек. Ты правда считаешь, что испытываешь к своему брату-султану такие высокие чувства? Ты глупец, ибни! Как ты можешь лечить души других, если не заглядываешь в собственную?

– Лечить? – переспросил Амин.

Валид, смеясь, повернулся к столу. Взял кубок, плеснул вина. Подал Амину.

– Выпей. А знаешь, я ждал. Порт закрыл – тебе назло. Нет, я не думал, что ты за мной придешь… Хотя нет, думал.

– За что ты так с шейхом? – Амин отпил, глядя на ластящегося мальчика.

– Он заслужил, – буркнул тот. – Ему же нравится шутить. Ну я и сделал его шутом. Желание его исполнил.

Амин тяжело вздохнул. Оглядел чайхану – никто не смотрел на них, не замечал, словно их и не существовало.

– Пойдем домой, Валид.

– Домой? – фыркнул мальчик. – На корабль?

Амин кивнул. Встал.

– Домой.

Даже свободолюбивая птица-хумай втайне мечтает иметь дом.

* * *

В каюте стояла тишина. Валид, сидя на кровати, мрачно поедал заботливо купленный Амином заранее лукум. Причем вид у мальчишки был такой, точно он тщательно искал в каждом кусочке яд, находил и травился назло всему миру.

В противоположном углу, согнувшись в три погибели и по-прежнему стоя на коленях, прижимался лбом к полу мальчик-раб.

Амин, оценив картину, тяжело вздохнул и аккуратно поставил тяжелый поднос с едой на низенький столик.

– Сегодня к полудню отправляемся – капитан предупредил, – попытался нарушить тишину юноша. – Никому в городе больше ничего не нужно?