Абсолем - Саша Глейзер

— Вы что, боитесь летать? — услышал он откуда-то издалека голос Лиры.

Макс промолчал. Язык прилип к нёбу. Он был искренне уверен, что перерос этот страх, но сейчас его накрыло еще больше, чем тогда в детстве.

— Вы ведь в курсе, что последняя катастрофа в воздухе произошла сто семь лет назад. По статистике, вероятность погибнуть в авиакатастрофе равна нулю.

Максу хотелось придушить студентку с ее статистикой, но вместо этого он схватил ее руку и крепко сжал. Костяшки пальцев Лиры жалобно хрустнули, девушка вскрикнула, но руку не вырвала. Макс смял ее маленькую узкую ладонь, словно салфетку, и продолжал то сжимать, то освобождать ее пальцы. Наконец флип взмыл в небо, врезался в толщу облаков, рассёк её, взметнулся над серой ватой, выровнял положение и взял необходимый курс. Кабина перестала вибрировать, и паническая пелена постепенно начала отпускать разум Макса. Он выровнял спину, устроился в кресле поудобнее и сделал несколько глубоких вдохов. И только после этого он понял, что держит кого-то за руку. Макс разжал пальцы, и Лира тут же убрала руку. Макс заметил, как посинела ладонь девушки, которую она начала осторожно разминать. Очевидно, взгляд у него был красноречивый, раз Лира тут же поспешила сказать:

— Ничего страшного, мне совсем не больно.

— Извини, — глухо проговорил Макс и отвернулся.

Оставшиеся двадцать восемь минут полета он планировал молча смотреть в пол, но не тут-то было.

— Так вы боитесь летать?

Макс выдохнул и с тоскливым недовольством посмотрел на Лиру:

— Нет, я не боюсь летать. — И он вновь опустил голову.

Но девушка не унималась:

— Я думаю, вы врете. А этот Корсаков знает что-нибудь про демона из плоти и крови?

Макс вновь поднял голову. Ему приходилось смотреть Лире прямо в лицо, иначе он рисковал зацепить взглядом иллюминатор, и тогда приступ паники мог повториться снова.

— Я надеюсь на это, — коротко ответил он.

Лиру этот ответ явно не удовлетворил, но она не стала допытываться. Девушка отвернулась и продолжила растирать руку, на которой все еще краснели следы от хвата Макса. Он открыл, было, рот, но вспомнил, что уже извинился, и молча опустил взгляд в пол.

Москва встретила первым снегом. Макс поёжился и застегнул кожаную куртку до конца. Все равно было холодно. Он пожалел, что не надел теплый свитер. Лире и Тиллю повезло больше — их собирала Лора. Еще во флипе они вытащили тёплые пальто и длинные шарфы и там же утеплились. Тилль старательно запихнул под яркую вязаную шапочку свои кудри, несколько раз обмотал шарф вокруг шеи, и сейчас можно было увидеть только поблескивавшие глаза и нос с широко раздувавшимися ноздрями. Лира была вся в белом: шарф, шапочка, пальто — все белоснежное. Серебряные локоны выбивались из-под шапки и свободно спадали на спину. Шарф мягкой волной лежал на плечах. Верхняя пуговка на меховом воротнике была не застегнута, но девушка этого не замечала. Она с восторгом рассматривала снег.

— Ты похожа на одного мифологического персонажа, — проговорил Макс.

Лира сгребла снег и скатала из него небольшой шар.

— На какого? — спросила она, разглядывая холодный белый комок в руках.

— Когда-то давно она была одним из символов праздника «Новый год». Забыл, как ее имя.

— Что это за праздник? — Лира отвлеклась от снега.

— Что-то вроде Рождества, — попытался объяснить Макс, но, судя по озадаченному взгляду студентов, это слово они тоже слышали впервые.

Он и сам не застал этих праздников. Слышал лишь рассказы от прадеда, который уверял, что это было нечто грандиозное, наполнявшее сердце радостью и объединявшее на одну ночь весь мир в одну большую семью. Правда, сам Макс относился к этим рассказам весьма скептически, так как прадед основывался лишь на своих детских воспоминаниях, а в детстве все кажется гораздо лучше, чем есть на самом деле.

— Ладно, нам пора, — проговорил Макс и подхватил две сумки, свою и Лирину. Тилль тащил свой рюкзак сам.

Они подошли к остановке спидробусов. Макс сверился с информацией в своем манипуляторе и кивнул на спидробус с номером 16–92. Они вошли внутрь и разместили сумки в багажных нишах под сиденьями. Тилль тут же включил подогрев. Лира, наоборот, расстегнула пальто и прижалась к окну. Макс искоса наблюдал, как смешно расплющился о стекло ее нос. Неожиданно Лира обернулась. Она сделала это так резко, что он не успел отвести взгляд.

— Вам тоже непривычен снег? — Лира по-своему интерпретировала его взгляд, направленный на окно.

Макс кивнул и отвернулся.

Тилль раскрыл пакет с едой и в одиночку расправлялся с оставшимися бутербродами.

— Испортятся… Жалко, — пояснил он старательную молотьбу своих челюстей.

Спидробус мягко мчал их по блестящим рельсам. Минут через двадцать они покинули пределы шестнадцатого кольца и оказались в Подмосковье. Согласно информации, которую выдавал манипулятор, им еще предстояло ехать минут сорок. Макс убрал манипулятор в карман. Сытый Тилль уже дремал, Лира по-прежнему разглядывала снежные пейзажи за окном. Макс прикрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он тоже дремал. На самом деле сквозь полуопущенные ресницы он наблюдал за девушкой. Вот на ее щеке появились ямки, но не от того, что она улыбалась — Макс вдруг поймал себя на мысли, что никогда не видел Лиру улыбающейся, — просто она закусила щеки зубами. Очевидно, о чем-то сосредоточено думала. Она так часто делает во время тестов, вспомнил Макс. Неожиданно Лира чихнула. Она так смешно сморщилась и удивлённо посмотрела на свои очертания, отражавшиеся на стекле, будто произошло что-то необычное. Девушка осторожно обернулась, бросила взгляд на спящих спутников и снова уткнулась в окно. Губы Макса разъехались в улыбке. Сорок минут пролетели незаметно. Пассажирские кресла завибрировали, оповещая о нужной остановке. Тилль сонно протёр глаза, затем встал и потянулся. Макс вытащил сумки из-под сидений. Лира уже ждала их в проходе возле выхода. Они вышли из вагона и оказались на платформе. Двери спидробуса бесшумно закрылись, и он медленно поехал дальше. Макс огляделся, кроме них сошел только один старик. Он растерянно озирался по сторонам. В этот момент в дальнем конце платформы показалась женская фигурка. Девушка была необычайно худа, с красивым узким лицом, которое она пыталась прикрыть воротником. Она торопливо подошла к старику, который заметил ее только, когда между ними оставалось не больше десяти метров, и обняла. Они перекинулись парой фраз и пошли прочь с платформы.

— Нам тоже пора двигаться — скоро стемнеет, — проговорил Макс.