Времена цвергов - Далия Трускиновская

– Там кто-то ходит в кустах.

Тут же Рейнмар достал Зеленый Меч, а Уве выпустил из ладони огненный ком.

– Эй, кто бы ты ни был, отзовись! – потребовал Рейнмар. – Иначе спознаешься с мечом и огнем!

– Я это, хозяин, я!

– Ты, Имшиц? Зачем ты вернулся? Я же велел тебе ехать в Шимдорн! – напустился Рейнмар на старика. – Тебя тут только не хватало!

– Добрый господин барон, я потому вернулся, что заплутал! – крикнул издали Имшиц. – А потом понял, что должен вашу милость спешно отыскать и предупредить!

– О чем предупредить?

– Возле вашей милости какая-то нечисть бродит и околачивается!

– Езжай сюда немедленно!

– Нет, вы ко мне поезжайте! Тут такое дело!..

Старик уперся, делать нечего – поехали его искать по голосу. И оказалось – он был прав.

– Вот, вот! Теперь понимаете? И это не медведь! – восклицал он.

– Говорят, медвежий помет похож на человеческий. Но я не знал, что пещерные медведи подтираются лопухами, – сказал Уве.

– Значит, нас кто-то выслеживает. Как бы это не оказался цверг.

– Ваша милость, вы жили в пещере цвергов, как у них насчет этого дела? – полюбопытствовал Уве.

– У них в пещерах так воняет, что хуже всякой навозной кучи. Так что будем считать это подарочком от цверга, – решил Рейнмар. – Имшиц, ты караулишь ночью первым. Потом – я, потом – Эрна, потом – Уве. Спать нам тут, боюсь, не придется.

– Так давайте я уж и стряпней займусь, и ложе вам сооружу! – обрадовался старик.

– А я посмотрю, не оставил ли цверг тут еще следов. Я с нашими мужчинами раньше ходил на охоту. Может, увижу его лапы, – предложил Уве.

– Никуда ты не пойдешь. Темнеет. Что ты высмотришь в потемках?

– А мой огонь на что?

– Вот устроишь лесной пожар – то-то повеселимся! Может, цверги только того и хотят, чтобы мы в разные стороны разбрелись, – сообразил Рейнмар. – Пойдем к биваку. И надо бы нарвать травы для скотины. Выпустим на полянку – потом не найдем, цверги с копытами сожрут.

– Я, я травы наберу! У меня и нож подходящий есть, мало чем поменьше ножа-косаря! – обрадовался Имшиц. Он очень хотел быть полезен своему барону.

Эрна все молчала. Но молчала от любви. Ей нравилось, как распоряжается Рейнмар, как он умеет все предусмотреть. В ее душе барон все еще был избалованным юношей, мало приспособленным к жизни. И она действительно не понимала, что юноша стал зрелым мужчиной. Знала – но не понимала.

* * *

Тийне только с виду была долговязой глуповатой девицей. Трудно блистать умом, когда рядом то вопит, то хохочет, то ругает отца, то гоняет батраков дорогая матушка. А блистать красотой Тийне тем более не умела. Поди поблещи, когда вся родня смотрит на тебя с жалостью и повторяет одно: ну, ничего, что ты не красавица, зато у тебя сердце доброе…

Но зато она умела мечтать.

Это умение она в себе чуть ли не с детства воспитала. Каждый раз, когда на старостин двор нанимался новый молодой батрак, Тийне принималась сочинять: как она ему понравится, да как он станет потихоньку делать ей подарочки, ленточки и медные пуговки, какими пояса расшивают, да как она ему вышьет самыми тонкими швами, тайком от родителей, рубашку, да как он однажды ночью увезет ее из дома.

Но Эке не хотела, чтобы приблудный нищеброд сманил из дома богатую невесту, и вскоре стала нанимать в батраки мужчин в годах, спокойных и семейных. Тем брачные чаяния Тийне и завершились. А бемдорфские женихи к ней не сватались, как Эке ни старалась.

Когда Ненц рассказал старосте и Эке о своем замысле отдать Тийне за Уве и таким образом переманить в Бемдорф часового, Тийне сперва испугалась. Потом подумала: нужно посмотреть на этого жениха. И, пока она тайно от родителей ехала в Русдорф, то почти влюбилась в Уве. А что? И такие причуды у любви и у судьбы случаются.

Потом она увидела, как он обходит деревню, и поняла: этот мужчина ей нужен, за него стоит побороться. Тем более когда рядом нет суетливой матушки.

Разница в возрасте ее не смущала. Тийне рассуждала так: что проку в молодых парнях, у которых ветер в голове? Муж должен быть зрелым и надежным мужчиной. Мужчиной, который набегался и способен оценить спокойный домашний уют, а рост жены для него уже не имеет значения.

В мечтах Тийне уже познакомилась с Уве, уже сумела ему понравиться, уже обменялась с ним кольцами, уже вместе с дорогим мужем каждый вечер обходила Русдорф. Да, она тоже хотела быть часовым Русдорфа, чтобы жить с Уве подальше от Эке.

Эрна была права – Эке может прислать за беглой дочкой батраков. Ну, так нужно, чтобы батраки Тийне не нашли. Очень просто – они приедут в Русдорф, а она уедет из Русдорфа в Бервальд! Вместе с любимым! Однако Тийне понимала – если слишком рано показаться на глаза Уве, он и господин барон найдут возможность отправить ее в Бемдорф к родителям. Это было бы совсем некстати.

Она не знала, где Бервальдские горы, но она была дочкой старосты и старостихи, она иногда выезжала из родной деревни с отцом или с матушкой, и потому она знала – на торговой дороге, особенно возле постоялого двора, можно не только про Бервальд узнать, но и про подводное королевство.

Первый постоялый двор был слишком близко и от Русдорфа, и от Бемдорфа, Тийне объехала его по лугам, потом вообще уклонилась от намеченного пути и попала в городишко Эстибург. Чем хорош Эстибург – там ткацкие мастерские, постоянно приезжают и нанимаются на работу девушки, на постоялых дворах к ним не присматриваются. Тийне разведала две дороги к Бервальду, запаслась продовольствием и поехала.

Она примерно представляла себе, где нужно свернуть, чтобы попасть на дорогу, которой едут барон, Уве, Эрна и Имшиц.

Но она совершенно не представляла себе, что делать, когда она наконец встретится с Уве. Нужно было как-то объяснить ему свое присутствие, причем так, чтобы он не принял Тийне за сумасшедшую. А еще Эрна… Эрна хоть и не болтлива, но по такому случаю уж наверняка что-то скажет!

И вот Тийне напала на след Уве. Тогда-то на нее и напал страх. Издали, хоронясь за кустами, она приближалась к биваку, устроенному не на самом склоне, а на небольшой площадке, где можно было развести костер. Она хотела подслушать беседу барона с Уве и Эрной. Но подходить слишком близко она все же боялась. И так получилось, что она слышала главным образом песни, исполняемые тремя мужскими голосами. Очень скоро она стала отличать мощный и зычный бас Уве от менее громкого голоса барона.

Потом ее перепугал старый Имшиц, которого барон отправил в Шимдорн, и Тийне пустилась наутек, совершенно не беспокоясь о треске веток и шелесте потревоженной листвы. Когда же она поняла, что Имшиц возвращается к барону, то чуть не разревелась. Одно дело – самой выйти к костру и без расспросов объяснить свое путешествие, другое – если на путешественницу устроят облаву, поймают и наговорят всяких неприятных слов. Тогда можно сразу распроститься с мечтой о замужестве. А ведь поймают! Уве подбросит вверх шар зеленого огня, и при свете все сразу увидят Тийне с ее ослом.